Малкольм приподнялся, чтобы ответить, но Джейми резким движением уложила его на место. Она избегала встречаться с ним взглядом, чтобы не вызвать новых болезненных воспоминаний. Память о пережитой боли и унижении, казалось, навсегда похороненная на дне души, проснулась и властно заявила о себе. А Джейми-то была просто уверена, что уже исцелилась от сердечной раны!

«Черт бы его побрал!» – думала Джейми. Она согласна лечить его, но оскорблять себя не позволит! Глубоко вздохнув, чтобы справиться с собой, она снова занялась его ранами.

– Посмотри, что ты наделал, осел упрямый! – Она указала на тоненькую, прерывистую струйку крови на одеяле – это вновь открылась рана на груди. – Малкольм хотел ответить, но Джейми прикрыла ему рот рукой. – Помолчи, Малкольм Маклеод, пока я не вставила тебе кляп. У меня нет настроения слушать твою брань.

Джейми медленно отняла руку. К ее удивлению, Малкольм молчал и в темных глазах его, обращенных к ней, застыло какое-то странное выражение… Джейми отвернулась, вдруг смутившись.

– Надо сменить тебе повязку, – быстро произнесла она.

– Где врач? – коротко спросил Малкольм. – Тот валлиец, что меня заштопал?

– Три дня назад уехал в Кембридж, – ответила Джейми, расстилая чистую ткань. – Мастер Грейвс полагает, что раны лучше заживают, если не бинтовать их слишком туго.

Малкольм попытался отодвинуться.

– Буду очень благодарна, если ты прекратишь со мной бороться.

– А что, у Грейвса нет помощника? – поинтересовался Малкольм, позволяя ей развязать старый бинт.

«Похоже, вежливое обращение действует лучше!» – с улыбкой подумала Джейми.

– Есть один, по имени Дейви, но он уехал вместе с доктором.

– И это было три дня назад? – Малкольм устало откинул голову. – Значит, я проспал трое суток?

– Проспал? Скажи лучше, провалялся без сознания! – ответила Джейми, упрямо не поднимая глаз. – И был беспомощен, словно новорожденный младенец!

– И ты все время сидела здесь, со мной?

В его голосе послышалась нотка нежности. Джейми, Замерев, взглянула на него. Словно пойманный за каким-то постыдным занятием, Малкольм нахмурился и поспешно отвел взгляд. Наступило молчание, но, похоже, ненадолго. Малкольм ждал только повода, чтобы нарушить вооруженное перемирие.

– Думаешь, у меня других дел нет, только сидеть с тобой? – снова заговорила Джейми. – Я заглянула сюда всего раз или два.

– Почему же я не видел здесь никого, кроме тебя? Ты спала здесь, в кресле.

– Тебе померещилось в бреду, – пробормотала Джейми, залившись краской.

Долгое-долгое мгновение Малкольм не сводил с нее глаз.

– Врешь, милая, и на редкость неумело.

– Да ты и сейчас бредишь!

– Не могу взять в толк, – продолжал он, словно не слыша ее слов, – зачем ты так надрываешься? Хочешь, чтобы твой любовник получил выкуп – понимаю; но стоит ли дежурить у моей постели и не спать ночами только для того, чтобы сделать ему приятное?

Джейми молча промывала рану. Из-под бинтов еще сочилась кровь, но в общем Малкольм быстро выздоравливал. Даже слишком быстро.

– На свете есть и иные способы ублажить мужчину – много более приятные для того, кто провел несколько месяцев вдали от возлюбленной… – Малкольм коснулся ее руки. От него не ускользнуло, как вздрогнула Джейми. – Впрочем, ты теперь, думаю, прекрасно в этом разбираешься.

Джейми сильно нажала на рану и отдернула руку, увидев, как исказилось лицо Малкольма.

– Стерва! – прорычал он, кривясь от боли.

Джейми сладко улыбнулась в ответ и продолжила свою работу. Малкольм мрачно молчал, но Джейми чувствовала приближение нового грозового взрыва и с нетерпением ждала прихода Кадди. Вчера на рассвете Мэри послала Кадди за своей безрассудной кузиной, и Джейми уговорила свою старую служанку подменять ее у постели больного днем.

В первую ночь после отъезда мастера Грейвса Джейми твердо решила и близко не подходить к Малкольму. Всю ночь она ворочалась в постели, не в силах сомкнуть глаз, и несколько раз за ночь, накинув халат, выходила из спальни и заглядывала в комнату больного. В конце концов она поняла, что легче будет просто ночевать рядом с ним.

– Если пообещаешь лежать спокойно, я, пожалуй, не стану перебинтовывать тебе бедро, – предложила она.

Малкольм что-то проворчал в ответ. Джейми вскинула глаза – и краска залила ее щеки, хотя лицо шотландца оставалось мрачно-спокойным. Нет, ей вовсе не хотелось бы менять Малкольму эту повязку! Тем более – под проницательным взглядом, ловящим каждое ее движение. Нервы ее были натянуты, и, когда он заговорил, она едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Я уверен, под этими тряпками нет ничего такого, чего бы тебе не случалось видеть раньше.

– Хорошего же ты обо мне мнения! – фыркнула Джейми, краснея до корней волос.

Осторожный стук в дверь заставил ее вскочить на ноги. «Войдите!» – тихо произнесла Джейми, и в комнату проскользнула горничная. Заметив, что пленник пришел в сознание, Кадди нерешительно покосилась на госпожу.

– Оставляю тебя на попечение Кадди. Надеюсь, что ты отнесешься к ней с уважением – слышишь?

В уголках его глаз заиграла улыбка.

– И твои английские псы не боятся оставлять меня на попечение слабой женщины?

– Входные двери хорошо охраняются, – скорчив гримасу, ответила Джейми. – И не сомневайся, любой стражник будет только рад закончить дело, так удачно начатое лордом Эдвардом на французском корабле.

Джейми подоткнула одеяло, укутав Малкольма, как ребенка.

– Лежи спокойно и пей лекарства. Успеешь нам показать свое упрямство, когда выздоровеешь.

Бархатное платье соскользнуло с плеч, обнажив пухлую грудь. Рыцарь опустился на колени, прижался губами к одному соску, затем к другому.

Женщина зарылась пальцами в его волосы и застонала тихим, полным желания горловым стоном.

– Возьми меня! – потребовала она. – Скорее!

– Сумасшедшая!

Глядя на ее губы, распухшие от страстных поцелуев, он понимал, что не сможет остановиться.

– Разве ты не слышишь, как трубят рога? Королевская охота близко…

– Хватит болтовни! – хрипло приказала женщина, вцепившись в его кружевной воротник. – Я слишком долго ждала…

Напряженное воплощение его мужества выскользнуло из плена покровов, и женщина задрожала от нетерпения, ощутив рукой его мощь. Снова послышались звуки рога, теперь уже совсем рядом: охотники гнали зверя на расстоянии полета стрелы от дворца.

Кэтрин выпрямилась: глаза ее пылали огнем страсти.

– Иди же ко мне! – воскликнула она и, сорвав чепчик, тряхнула головой, так что роскошные волосы ее рассыпались по плечам.

Сильным движением рыцарь повернул ее спиной к себе и опрокинул поперек кровати. Смеясь, Катрин пыталась повернуться к нему лицом, но он удержал ее. Торопливо задрав пышную юбку женщины, он обнажил стройные, словно выточенные из слоновой кости, ноги и круглые белоснежные ягодицы.

Кэтрин была уже готова – как обычно. Рыцарь чувствовал, как охватывает его грубое первобытное желание, гонящее прочь все посторонние мысли, все тревоги и опасения. Он вошел в нее одним мощным движением, и хриплый стон наслаждения, вырвавшийся из ее уст, стал ему наградой.

Рыцарь лежал недвижно, ожидая, пока сама Кэтрин задвигается под ним, все глубже принимая его в себя. Зарывшись руками в ее золотистые волосы, он повернул ее лицо к себе – и увидел затуманенные страстью глаза и приоткрытые пухлые губы, сквозь которые виднелся розовый язычок.

Медленно, томительно медленно рыцарь подался назад. Затем снова вошел в нее. И снова вышел… и так еще и еще раз, все быстрее и быстрее. Кэтрин стонала все громче, но рыцарь ее уже не слышал. Он не помнил и не замечал ничего, кроме пульсации ритма и нарастания бешеного, ослепляющего наслаждения. Наконец тело его выгнулось в последней чувственной судороге – и он изверг семя в трепещущее лоно красавицы.

Прошло несколько минут, прежде чем рыцарь встал и привел в порядок свою одежду. Кэтрин, перекатившись на спину, положила руку на грудь и чувственным движением ласкала собственные соски. На прекрасном лице ее застыла странная полуулыбка, в которой рыцарю чудилась насмешка. Эту улыбку он видел на лице Кэтрин Говард уже много раз…