Умбровый великан крутился вокруг себя и норовил поймать Баррабуса, однако, недостаточно быстро. Вместо этого он задел мощной рукой ближайшее здание, сметая стены и раскидывая каменные обломки. Баррабус ловко увернулся от них и под прикрытием шума подобрался к врагу с другой стороны, чтобы обрушить на его спину множество яростных ударов. Серый ударил не меньше дюжины раз, но смог нанести лишь едва заметный урон толстокожему гиганту.

Более того, монстр еще больше рассвирепел и сконцентрировался только на одном нападающем. Баррабус решил не вступать больше в ближний бой, но тут горожане заметили, что все внимание монстра сосредоточено на одном мужчине. Поняв, что это ни кто иной, как Баррабус, герой последней битвы, они воспряли духом и пришли ему на подмогу.

Подобно растревоженному улью пчел, они кололи и жалили великана снова и снова. Следуя указаниям Баррабуса, горожанам удавалось устоять перед все более отчаянными выпадами и взмахами монстра.

Они не останавливались, пока умбровый великан не рухнул на землю, погружаясь в нее все глубже сквозь булыжники и мягкую почву под ними. В пылу битвы Баррабус бросился в нору за отступающим врагом, разя клинком его ноги.

Когда мужчина позволил великану зарыться совсем, оставляя под площадью ход глубиной в десятки метров, он несколько раз моргнул, размышляя, о чем он, во имя девяти кругов ада, только думал.

На поверхность Баррабус поднимался под шум ликования, а оказавшись на площади, он увидел горожан, восхваляющих его смелость в бою.

В основном они, однако, славили Херцго Алегни, но, несмотря на ненависть Серого к тифлингу, он не мог сказать, что это незаслуженно. По крайней мере, сейчас.

Алегни боролся уже со вторым умбровым великаном, и могучий меч неутомимо рубил тушу. Кожа чудовища свисала рваными лоскутами, но оно еще пыталось противостоять бесчисленным ударам и поспевать за неожиданно быстрым противником.

У тифлинга было преимущество, которое он не собирался упускать. Коготь, этот ужасающий клинок, каждым ударом наносил страшные раны, которые были опаснее рассеченной кожи и мышц, сломанных костей и бьющей фонтаном крови, они достигали самого сердца, основания души великана.

Существо повернулось еще, и еще немного, будто бы вворачиваясь в землю, но Алегни прикончил его, нанеся страшный удар из-за головы, — рассек великана не две половины.

– Тебе следовало довести дело с катаклизмом до конца, — отчитывал Сзасс Тэм Силору. Колдунья только что передала ему новости от Аруники о героических подвигах Херцго Алегни. — Он приобретает все большую силу и поддержку горожан.

– Я нанесу им сокрушительный удар, – возразила Силора.

– Ты?

– Владычество Аболетов, но я отношу союз с ними к своим заслугам.

– Справедливо, — признал Сзасс Тэм, но каждое его слово было пропитано отвращением.— Горстка людишек была убита, но нетерезы снова стали их героями, не так ли?

Силора опустила глаза, ей нечего было на это ответить.

– Это было славное нападение, — совершенно неожиданно подытожил архилич. — Много горожан погибло – я чувствую, как их души питают Кольцо Страха. Но ни один фанатик не лишился жизни, ни один зомби не был уничтожен. Теперь мы должны внушить городу, что нападаем только из-за их союза с нетерезами.

– Аруника, — предложила Силора, и Сзасс Тэм кивнул.

– Она может быть довольно полезной, — согласился архилич.

– Нужно больше ашмадай, — посмела заметить колдунья, и к ее удивлению Сзасс Тэм кивнул еще раз.

Женщина вздохнула с облегчением, она уже обдумала ложь, которую скормит горожанам через Арунику, выдумала различные способы навредить им, чтобы настроить против нетерезов. Но ее облегчение продлилось недолго.

– Ты воспользовалась Кольцом Страха, — заявил архилич.

Силора смотрела на него с непониманием.

– Я чувствую, что его сила уменьшилась, украденная тобой.

Колдунья мотнула головой, пытаясь понять, к чему клонит архилич, так как его голос звучал все тяжелее, а это обычно означало, что кто-то умрет, притом в мучениях.

– Я не …

– Для скипетра, к примеру? — предположил архилич, и тогда Силора поняла.

– О-оружие для Джестри…да, — пробормотала она.

– Ты воспользовалась Кольцом Страха.

– Я обратилась к нему за силой, — возразила Силора.

– Сила, которую оно запасает, только для его целей.

– Хозяин, я… — начала было колдунья и покачала головой, пытаясь придумать, как выпутаться.

– Оружие для Джестри, говоришь? — направил ее Сзасс Тэм, и она ухватилась за эту спасительную соломинку.

– Да, мой воин! Он подготовлен к…

– Твой воин? — уточнил архилич.

– Наш воин, — исправилась Силора. — Твой воин, Джестри из Ашмадай. Я сделала его сильнее. С помощью посла аболетов я обратила его в воина, превосходящего всех других ашмадай, воина, достойного Сзасса Тэма.

– Ты украла часть силы Кольца Страха.

– Я усовершенствовала скипетр, чтобы создать оружие, подходящее для воина Сзасса Тэма, — пояснила колдунья. — Он сразиться с Далией.

– Далией?

– Она возвращается вместе с могущественным союзником, — Силора сглотнула, размышляя, стоит ли рассказать все, что передал дух Дор’кри через Валиндру Теневую Мантию. Но осознав, в каком положении она оказалась, поняла, что иного выхода нет, кроме как выложить все. — Хаденкурта больше нет, — сказала колдунья. — Далия и ее друг дроу уничтожили его самого и его телохранителей-дьяволов. Она знала, что он — ашмадай и мой союзник. Теперь не осталось сомнений, что Далия — предательница, которая намеревается победить меня и разрушить наши планы здесь, поэтому да, господин, я окунула оружие Джестри в Кольцо Страха и молила Кольцо наделить скипетр частью своей мощи. Если Далии удастся задуманное, Кольцо будет в опасности, а этого мы не можем допустить.

Сзасс Тэм некоторое время молчал, затем, наконец, произнес:

– Ты приняла верное решение. Далия должна быть уничтожена. Не подведи меня на этот раз.

– Больше солдат? — осмелилась напомнить Силора. — Пепельная Прогалина будет полностью занята войском?

Сзасс Тэм кивнул.

– Сегодня же, — сказал он. — Докажи мне, что твой… мой воин достаточно силен.

Для большего драматического эффекта он высоко поднял тощие, как у скелета, руки, так что объемные рукава его величественного одеяния соскользнули вниз, обнажая темную кожу, и произнес:

– Положи конец этому недоразумению с Далией. О, я так разочарован в ней! Она будет стоять передо мной, живая или мертвая, неважно!

Он завершил речь взмахом рук, поднимая в воздух облако пепла, которое очертило его теряющую материальность фигуру, пока он совсем не растаял в воздухе, вернувшись в Тэй.

Силора вздохнула с облегчением. Она ненавидела подобные моменты с Сзассом Тэмом. Даже когда она передавала ему исключительно хорошие новости, как в случае с присоединением Пепельной Прогалины, она не могла быть до конца уверена, какой будет его реакция. Многие считали его неуравновешенным, помешанным и, возможно, они были правы, но колдунья подозревала, что архилич пользовался преимуществами такой славы. Женщина никогда не была спокойна, когда говорила с ним, никогда не была готова к тому, как он отреагирует, или уверена в том, что он не убьет ее по той или иной причине, за какой-то проступок, о котором она даже не подозревает.

Да, осознавала Силора, — он действительно был ее господином.

Далия наблюдала, как вода плескалась из стороны в сторону каждый раз, когда она окунала ткань в реку. Сидевший рядом Дриззт вытаскивал часть колючки, прочно застрявшую в одной из его ран. Вся правая рука снова была в крови. Он согнул руку и сжал кулак, выгоняя кровь из множества ран.

Эльфийка протёрла влажной тканью руку дроу, смыв большую часть крови и обнаружив несколько ран от уколов вместо одного большого пореза.