‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Тридцать.

Выдавливает из себя. Дышит тяжело, уже с двадцати восьми путаться начала. Затыкаю её поцелуем, чтобы успеть. Кусаю пухлые губы, на вкус пробую. Меж разъехавшись ног устраиваюсь. Лучше всякого приглашения. Толкаюсь, чтобы чувствовала, как хочу её. Как трусы рвёт от напора. Стянуть бы и в неё ворваться. Пар спустить.

– Дамир.

– Тихо будь.

Её пальцы ловлю, в низ опуская. Она дрожит, глаза распахнуты, но послушно член сквозь ткань обхватывает. Тесно, жарко. Своей рукой её накрываю, заставляя сильнее сжать. Напряжение только растёт, мозги отрубает.

– Дамир, - повторяет имя, как молитву. Будто стоп-кран дёрнуть пытается, только вместо него на газ шибанула.

– Ася, плохая политика мужика без секса оставлять. Я, блять, под холодным душем живу. Заболею и умру, этого хочешь?

– Нет, но…

– Давай так, сейчас возраст не угадаешь и порадуешь меня. Договорились?

– Тридцать два, да? Тебе тридцать два.

Вскидывается, на вдохе произносит. Частит, глазами бегает. Вместо ответа трусы вниз тяну. Член трубой стоит, смазкой исходит. Сжимаю девичьи пальцы кольцом и веду по стволу. Показываю, как мне больше всего нравится. Толкаюсь, хрип не сдержав.

– Сильнее сожми. Вот так.

Мне пиздец, как хорошо. Пальчики тонкие сжимает, смотрит перепугано. Только в блядском блеске серых глаз и заинтересованность есть. Похоть. Сама рукой ведёт, свой ритм задавай.

Грубо целую, будто сожрать пытаюсь. Вылизываю рот, пока она дрочит, ускоряясь. Задыхается, пальцами дугой рукой волосы мои сжимает. К себе прижимает, тянется. Горит и стонет, когда слишком резко толкаюсь. Кусает в ответ, пальцами тело изучает. Вскидывается вверх, будто насадиться пытается.

– Тебя приласкать?

Скажи да, девочка моя, скажи мне да.

Ася моргает, ресницами хлопает. Рот округляет и все мысли о том, как член будет меж них смотреться. По слюне скользить, до горла толкаясь. Как девушка втягивать будет, глазами в меня впиваясь. Таким же взглядом. Потерянным, замыленным, горящим.

Мой порочный ангел кивает. Глаза захлопывает, как перед шагом в пропасть. Но кивает, губу прикусывая. А мне другого и не надо. Пальцами в её шорты пробираюсь. Насквозь мокрые от смазки.

Течёт. Для меня, из-за меня. Под такт её стонов по складкам веду. Резко, жестко, но она только навстречу тянется, сама себя ласкает моими пальцами.

– Тише.

Все протесты в поцелуе глушу. От члена руку отрываю и заставляю по скользкой щели провести. А затем опять в кулак толкаюсь. Намного лучше. Только все ещё недостаточно.

Ася краснеет, румянец по шеи спускается, до груди. До торчащих сосков, которые в ласке нуждаются. Моя девочка стонет, хрипит, пальцами простынь сжимает, а другой рукой надрачивать продолжает. Сильно, быстро. В глаза заглядывает, реакцию считывает.

Внизу вся сжимается, пальцы сдавливая. Выгибается, кричит, ещё больше смазкой брызгая. И тихонько хнычет, когда оргазм совсем накрывает. Будто в агонии бьётся, на подушки откинувшись.

Сам заканчиваю. Мне хватает пары движений, чтобы напряжение разорвалось. На светлую кожу спускаю, по животу своё семя размазывая. Помечаю, как самку. Чтобы другим неповадно было.

Сверху придавливаю, рукой путь к побегу перекрывая. Наслаждаюсь, как медленно в себя приходит. Вздрагивает, подо мной возиться.

– Хватит думать, - щёлкаю выключателем, свет гася. – Тебе же хорошо было. Хорошо?

– Да, - уткнувшись в плечо шипит.

– Лежи и не рыпайся.

– Мне в душ нужно.

– Завтра от меня бегать будешь. Всё, спи, Ась.

Спи, мой ангел, и дай мне время тебя приручить.

– У моей правой руки пальцы дрожат, - сообщаю доверительно, наклоняясь. – Он курок в любой момент может нажать.

Мужик передо мной трясётся. Стирает кровь с лица, на пол сплёвывает. От надменности не осталось ни следа. Пыжился, понты кидал и смотрел свысока, на нашу территорию пробравшись.

Охрана его поймала, когда от девки Арабины уматывал. Та Клыку рассказала о переменах. Что новый мужик всех шлюх пытается переманить к себе. О каком-то Игоре заливает и будущей делёжке территории.

Только, как по мне, пиздеть нужно после дела. Молча вербовал бы, мы бы его не засекли. А так легко перехватить получилось. Вычислить, проследить к дому и следом зайти.

Бабу его, перепуганную, на кухне заперли. Клык прислал своего доверенного, Миху. Он с девкой и базарил, расклад озвучивая. Баб пугать это последнее дело, но нам не нужен свидетель, решивший открыть рот.

И, блять, с мокрухой же завязывали. Не марали руки, не лезли в жопу. Как Сивого убрали, мешавшего всем, так закрыли этот путь для себя. На легальный перешли, почти. А теперь опять возвращаемся, не успев отмыться от прошлых разборок.

– Я, пиздец, какой неаккуратный. Раз, - Илюха чуть надавливает на спусковой курок. – И всё. Пуля в башке. Твой хозяин того стоит?

– А твой? – скалиться, пыль пускает.

– А ты меня с собой не равняй. Я – Князь, слышал о таком?

Илюха наседает. Стволом машет, улыбаясь. У него беда с башкой, большая беда. Только этим и полезен. Клык себе верных через спасение находил. Жизнь на верность менял. И его способ работал. С Князевым сложнее. Перемкнуло его, отца подставил и ко мне ушел. С низов пробирался к верхушке. Выгрызал уважение и авторитет. И не разберёшь, от чего такая дикая верность. И не перемкнёт ли его завтра.

Только другого выбора нет. Приходилось ему верить, спиной поворачиваться. И ждать, что прикроет, а не пальнёт. Только вера, порой, дорого обходилась.

Выхожу покурить на лестничную клетку. Даю время Илюхе разобраться его методами. В успехе не сомневаюсь. Но не успеваю прикурить, как мобила в руке трезвонит.

– Я занят Ась, - нехер ей крики слышат и хоть как-то со мной связываться, когда я на работе. Не для её нежной души эти разборки. – Срочное?

– Нет, - уже представляю, как она головой машет и губы кусает. – Ты просто сказал, что заберёшь.

Точно, блять, обещал. С утра Ася бегала от меня по всему дому. То на кухне скроется за готовкой, то в душ сбежит третий раз за час. Ни перехватить, ни поговорить. С утренним стояком пришлось справляться одному. И это нихрена не было сравнимо с её горячей ладошкой.

А после отвёз на учебу, сообщив, что заберу вечером сам. Поход куда-то обещал, но напрочь вылетело из головы куда. Мне больше волновало, чтобы она согласилась.

Согласилась.

А я проебался.

– Я поняла, что не заберёшь. Не проблема. Просто я тогда с Тисой погуляю, заодно платья свадебные примерю.

Умом я понимаю, что свадьбу нахрен нужно отложить. Спрятать Асю в дебрях, под слоями охраны. Чтобы ни одна гнида не добралась, не прознала, что у меня кто-то есть. Но сказать об этом не могу. Не когда она сама инициативу проявляет. Хочу её сейчас же в ЗАГС увезти. Штамп шибануть и в постель завалить.

Только хрен она такое позволит. Девки ж любят платья, организацию, кучу дебильных конкурсов. Пускай делает, займёт её на время.

– Иди. Адрес магазина скинешь, я охрану пришлю. Одна нигде не ходи, не высовывайся.

– Хорошо, - слышу чужой голос на фоне. Что-то коротко бросает, неразборчиво. И ко мне внимание возвращает. – Я тебя поняла. Тогда наберёшь, когда домой будет ехать пора?

– Наберу.

И вызов сбрасываю. Баба на кухне начинает что-то причитать, со всей силы голося. Матом кроет, вырывается. Затем слышится хруст, что-то разбивается и тишина. Влетаю в комнату, чтобы девку обезопасить. Только так и застываю, до пушки не дотянувшись.

– Стоять, - девчонка тёмные волосы смахивает, ствол руками сжимая. Кровь с лица вытирает, ни капли не морщась. – Рукой дёрнешь – я тоже дёрнусь. И у тебя пуля во лбу.

– Может, всё обсудим?

– Нахрен надо мне с выблядками переговоры вести, - уверенно держится. Без страха, нервозности. Как солдат в тылу врага. – Я уйти хочу.  С ним делайте, что угодно. Мне плевать, только познакомились.