— Мужчины говорят «груди», — прошептала она, едва не поперхнувшись.

— Забудь об этом.

Но забывать она явно не собиралась. Наоборот, оглядела себя так, как будто у нее открылись глаза.

— Весьма недвусмысленное выражение.

— Совершенно верно. Мужчины, как правило, выражаются прямо и без обиняков в отличие отдам, которым непременно нужно приукрасить каждое слово кружевами, рюшами, оборками, изысканными оборотами и иносказаниями.

— Груди, — медленно повторила она, смакуя это неприличное слово, и Джеймсу пришлось поспешно схватить ее за руку и встряхнуть, чтобы стереть с физиономии подозрительную задумчивость.

— Не дай тебе Бог сказать нечто подобное вслух, особенно в присутствии мужчин, — прошипел он. — Понятно? У мужчин может… создаться неверное представление о твоей добродетели, в результате чего они наверняка возомнят, что ты вполне способна заняться с ними определенного рода деятельностью. Бюст, Корри, и только бюст. Обещаешь?

— А вот и вампир Девлин. Посмотри, какая чудесная улыбка! Белые зубы на белом лице и темные-претемные глаза. Совсем как у Джудит Макрей, не находишь?

— Не нахожу.

— Да, темные и таинственные… пожалуй, спрошу, что он делает в полночь, и предложу свою шею.

Он представил свою ладонь, с силой опускавшуюся на ее попку. Пальцы покалывало от нетерпения вновь испытать прежние ощущения.

Но тут Корри повернулась и отошла, не проронив ни слова. А где же благодарность за добрый совет? Так нет же, спокойно удалилась, обмахиваясь веером, потому что он «затанцевал» ее до потери сознания и ей это понравилось. Хорошо хоть, что не одарила его своей патентованной издевательской ухмылочкой, при виде которой ему хотелось вывозить ее физиономию в грязи.

Джеймс хмуро смотрел ей вслед, пока не почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к рукаву. Обернувшись, он увидел кокетливо хлопавшую глазками мисс Милнер и украдкой вздохнул, но, поскольку был истинным джентльменом, склонил голову и растянул губы в улыбке.

А тем временем Джейсон, танцуя с мисс Джудит Макрей, ловким маневром подвел ее к огромным стеклянным дверям, выходившим на балкон и в сад под ним.

Он совершенно обезумел, представляя ее голой в своих объятиях. А она чему-то смеялась. Что он сказал такого забавного? Никак не вспомнить… И все же он представлял ее смеющейся и голой.

Он замедлил темп, потому что вальс кончался.

— Скажите, сколько еще вы пробудете в Лондоне?

— Тетя Арбакл хочет вернуться в Корнуолл к Рождеству.

— У вас есть братья? Сестры?

Джудит помолчала, прежде чем с улыбкой ответить:

— Только кузен. Владелец Куме, племенной фермы недалеко от Уотерфорда.

— И он старше вас, мисс Макрей?

— Ода, намного старше.

Музыка смолкла. Джейсон улыбнулся прелестной молоденькой девушке. Хорошо бы повести ее на долгую прогулку по садам лорда Рэнло, но, увы, это невозможно Пришлось предложить ей руку и проводить к тетке.

— Миледи, — с легким поклоном сказал он, — надеюсь, лорд Арбакл вскоре почувствует себя лучше.

— Вы очень любезны, мистер Шербрук, — процедила леди Арбакл, и Джудит уронила веер.

— О Господи, как я неуклюжа! О нет, мистер Шербрук, я сама подниму.

Но Джейсон, разумеется, нагнулся, подхватил веер и, улыбаясь, вручил ей.

— Он не сломан. Позвольте откланяться, мисс Макрей, леди Арбакл.

Он снова поклонился, отошел и немедленно заметил Тома. Тот решительно шагал к двери, не глядя по сторонам, и был похож на гончую, почуявшую оленя.

Значит, на столах, где сервировано угощение, появились пирожки с омарами. Том обладал талантом унюхать пирожки с омарами за добрых тридцать футов. Джейсон поспешил присоединиться к нему, и, после того как Том уничтожил добрую дюжину пирожков, запив их двумя стаканами смертоносного крюшона, они ушли с бала, отправившись в клуб «Уайте». По пути Джейсон ухитрился избежать столкновения с целым полком дам, молодых и не слишком, и, поймав взгляд брата, кивнул.

Кивок означал, что им нужно обсудить новые планы, но не обязательно сейчас. Поэтому Джеймс продолжал ухаживать за прекрасной мисс Лоример, возможно, королевой нынешнего малого сезона, которая не только отлично вальсировала, но и подпевала музыке. Джеимс был очарован.

Подняв глаза, Джеймс вдруг обнаружил, что Корри танцует с Девлином Монро.

— Что-то случилось, милорд?

— Что? О, все в порядке, мисс Лоример. Просто увидел подругу детства, которая никак не желает меня слушаться.

— Судя по тону, можно подумать, что вы ее отец, — хмыкнула мисс Лоример.

— Не дай Бог! — выпалил Джеймс, наблюдая, как Корри берет Девлина за руку и подводит к огромному банкетному столу, прямо к почти опустевшей чаше с крюшоном, достаточно крепким, чтобы одним стаканом усыпить волю к сопротивлению любой женщины.

Джеймс выругался про себя.

Едва он подвел Джульетту Лоример к ее матушке и с теплой улыбкой ретировался, девушка шепнула:

— Кажется, мы его поймали. Даже будь он занудой или распутником, чего, по-видимому, нет, стоит только взглянуть на него, и обо всем забываешь, верно, мама?

Леди Лоример, оглядев прекрасное создание, которому дала жизнь, деловито заявила:

— Учитывая, что ты самая очаровательная девушка в этом зале, а Джеймс Шербрук — красивейший мужчина, думаю, что из этого союза произойдут дети, настолько превосходящие простых смертных, что их потребуют пристрелить только ради того, чтобы цивилизация смогла развиваться дальше.

Мисс Лоример кокетливо рассмеялась.

— Я хотя бы существую в одном экземпляре, а вот у лорда Хаммерсмита есть такой же великолепный брат-близнец. Я видела его танцующим с совершенно неинтересной брюнеткой.

— Да, я тоже ее заметила. Весьма ординарна. Но это не важно. Ты должна помнить, что он, а не его брат — будущий наследник Нортклиффа.

Мисс Лоример ответила прелестным смешком и стала следить за Джеймсом, пробиравшимся сквозь толпу гостей. Похоже, все рвались поговорить с ним, в особенности представительницы прекрасного пола. Как хорошо, что она самая красивая девушка не только здесь, но и во всем Лондоне. Иначе, пожалуй, пришлось бы слегка встревожиться.

Дуглас не успел войти в дом, как Александра принялась кричать на мужа:

— Иногда мне хочется пристрелить тебя своими руками! Посмотри на себя: шагаешь по улице, помахивая тростью и насвистывая! И не отпирайся! Я все видела из окна! И ни одного приятеля рядом! Нет, я сама всажу в тебя пулю!

Не переставая сыпать упреками, она пролетела через холл и бросилась в его объятия. Дуглас едва успел подхватить ее, сжать, чмокнуть в макушку, прежде чем тихо признался:

— Полагаю, это было не слишком благоразумно, милая, но я так устал осторожничать и волноваться. Опасаться теней и таящейся повсюду угрозы.

Александра подняла на него глаза и прижалась еще крепче.

— Хотел, чтобы убийца вышел и прикончил тебя?

— Что-то в этом роде.

Он сунул руку в карман и вытащил маленький серебряный пистолет.

— Он двухзарядный. А в трости спрятана шпага; Я вполне подготовлен к встрече, Алекс.

Он снова обнял ее и легонько провел пальцем по бровям. Она закрыла глаза и подвинулась ближе. Это был их давний обычай общаться без слов.

— Проклятие, я хочу, чтобы это кончилось, пробормотал он наконец.

— А я хочу, чтобы ты нигде не появлялся без друзей.

Слышишь, Дуглас?

— Что? Все мы вот-вот ноги протянем от старости.

И ты желаешь, чтобы они везде меня сопровождали?

— Мне все равно, даже если они ноги еле волочат: их присутствие поможет уберечь тебя.

Они вошли в библиотеку, и Дуглас плотно прикрыл за собой дверь.

— Боюсь, что сейчас примчится Уилликом, а я жажду немного покоя.

— Уилликом принимает угрозу твоей жизни куда ближе к сердцу, чем ты сам. Он спросил меня, нельзя ли на время нанять его племянника, способного вбить гвоздь в стену ударом кулака. Разумеется, я согласилась. У нас теперь еще один лакей и охранник. Этот Реми дежурит от полуночи до трех, а Роберт — от трех до шести.