Он перекатился, отплевываясь, и хмуро уставился на амазонку.

— Мы в одной команде. Если я ослабею, мы можем проиграть.

— Ты это уже говорил.

— Если мы проиграем, один из нас умрёт.

Кровь застыла в жилах у Делайлы. Нимф был прав. Одно слабое звено могло утянуть на дно целую армию. Она видела, как такое случалось. Даже сама иногда вместе со своими сёстрами добивалась такого результата, когда одна из сестёр соблазняла вражеского воина, и он предавал свой народ.

Амазонка никогда не могла, и никогда не сможет примириться с поражением.

Но спать с этим мужчиной? С этим нимфом? Только, чтобы выиграть? Однажды она позволила формору ласкать себя, пока её сёстры тайком проникли в его дом и искали молодых амазонок, которых тот похитил и посадил под замок, надеясь сделать своими личными охранницами. Делайлу от него воротило, но девушка с улыбкой позволяла ему делать всё, что он хотел. Даже гладила по голове, как домашнего любимца.

Как только девочек нашли, она перерезала ему глотку.

Тогда это было ради стоящей цели. Сейчас, казалось бы, тоже цель была стоящей, но мысль о том, чтобы позволить кому-то, кроме Лайела, доставить ей удовольствие, вызывала … отвращение.

Бродерик встал, и при этом выглядел недовольным. Песчинки соблазнительно прилипли к его упругой груди. Симпатичный шрам тянулся от одного из его сосков до пупка.

Женщины с радостью, легко отдавались ему. Это было очевидно. Делайла размышляла, не была ли она первой, кто ему отказал.

— Амазонка, я клянусь, мои прикосновения будут тебе приятны.

— Отойди от неё, Бродерик.

Делайла и нимф одновременно обернулись, чтобы посмотреть на своего незваного гостя. Её сердце заколотилось так быстро и сильно, что рёбра едва выдерживали такой натиск. Этот голос не выражал никаких эмоций, как и его лицо. И всё же, это было самое красивое зрелище, которое девушке когда-либо приходилось созерцать. Чувственный, суровый, непреклонный. «Мой».

Опасный… о, да, он был опасен. Во всех смыслах этого слова, может быть, даже более чем.

Амазонка чуть не застонала, и едва смогла подавить этот порыв.

— Лайел, — сказал нимф, и его тон выдавал привязанность.

Они были друзьями, и на фоне этой дружбы её собственные бурные отношения с вампиром стали казаться намного порочнее.

— Она моя, — сказал Лайел твёрдо.

Сочные губы Бродерика удивленно искривились.

— Но ты…

— Моя, — повторил он.

Услышав, как вампир заявил на неё свои права, Делайле показалось, что эти слова оставили на ней клеймо, обожгли её, словно огнём, проплавили до глубины души. Ей следовало дать ему отпор. Нужно было соблюдать приличия. Перед другими, особенно перед её новыми товарищами по команде, она должна была выглядеть холодной, бессердечной. Но она не могла вымолвить ни слова.

«Моя», — сказал он, озвучив её собственные мысли. Ей хотелось улыбаться.

Нимф вздохнул с явным разочарованием.

— Я никогда не посягаю на собственность другого мужчины, ты это знаешь. Но, если передумаешь…

— Не передумаю.

Постойте. Собственность? Бродерик только что назвал её собственностью Лайела?

Бродерик пожал плечами и направился прочь с пляжа. Его уступчивость подтвердила то, что Делайла подозревала. Она ничего бы не значила для нимфа. Она была бы ещё одним теплым телом в, без сомнения, бесконечном ряду тёплых тел, о котором забыли бы сразу же после занятия любовью. Подходящая лишь для того, чтобы пару раз с ней покувыркаться.

Что требуется, чтобы быть важной для мужчины? Чтобы что-то для него значить? Чтобы значить всё?

Несколько секунд ни Делайла, ни Лайел ничего не говорили. Она не знала, что ему сказать, и, по правде говоря, боялась испортить этот пьянящий момент.

— Не думай, что я беспокоюсь о твоём благополучии, — сказал, наконец, вампир, старательно глядя мимо неё на воду.

Момент испорчен. Он всё ещё намерен сопротивляться ей, да? Разочарование затопило её, но амазонка расправила плечи и подняла подбородок. «Слова тут ничего не значат», — напомнила она себе в очередной раз. — «Поступки имеют значение».

— Не думай, что я откажу мужчине, если захочу его.

На упрямо сжатой челюсти Лайела дёрнулся мускул.

— Ну, скажи мне. Если ты сам не хочешь меня заполучить, зачем ты отослал красавчика Бродерика? — продолжила девушка.

Несколько следующих секунд протянулись мучительно долго.

— Увидимся на поле боя, амазонка, — были единственные слова, которые он, в конце концов, произнёс. А потом также ушёл, оставив её в одиночестве.

— Лайел пропал!

Алиса, свирепый воин из армии вампиров, внимательно смотрела на короля нимф, оценивая его реакцию на эту новость. Валериан был единственным человеком, кому Лайел действительно доверял. Единственным, кого он считал своим другом. Лайел, безусловно, уважал и нимфийских воинов, был справедлив и щедр к этому народу. Вместе с тем, царь вампиров избегал слишком тесного сближения, предпочитая держаться на некотором расстоянии.

Теперь же, после того, как нимфийский правитель заключил союз с драконами ради утверждения мира между племенами и сохранения собственных владений, отношения между ним и Лайелом стали несколько натянутыми, поэтому Алиса не могла быть до конца уверенной, что Валериан был не при чём.

Мог ли Валериан причинить вред Лайелу, царю вампиров, на счету которого сотни смертей драконов, чтобы задобрить своих новых союзников?

Король нимф нахмурился, его сверкающие голубые глаза выражали обеспокоенность.

— Как давно он отсутствует?

Его беспокойство казалось подлинным, и Алиса испытала ощутимое облегчение. Лайел не мог понести ещё одну сокрушительную потерю. Он бы этого не пережил. Если вообще можно было считать его существование жизнью.

— Уже второй день, — ответила она. — Он исчез посреди… — Алиса пошатнулась, голова неожиданно закружилась, а колени ослабли сильнее, чем обычно. Каким-то образом вампир, хоть и с трудом, но, всё же, умудрилась устоять на ногах.

— Женщина! — позвал Валериан, и теперь он был обеспокоен уже из-за неё.

— Прости. Я в порядке, — ответила она. Но она не была в порядке. Ей нужна была кровь. Кровь, которую вампир не пила уже несколько месяцев. Ещё немного, и Алиса окончательно ослабеет, и никакая решимость и сила духа не смогут её спасти. — Он исчез посреди битвы в Драконьем Лесу.

Однако, Валериана не так легко было отвлечь.

— Тебе не здоровится? У нас теперь есть собственный целитель. Бренна может…

«Не смей смотреть на мужчину рядом с Валерианом. Смотри вперёд», — приказала себе Алиса.

— Со мной всё хорошо, — повторила она твёрдо. — Мы говорили о Лайеле…

Нимф нахмурился ещё сильнее. Валериан был красивым мужчиной, возможно, самым чувственно прекрасным созданием богов. У него были золотистые волосы, крепкое, мускулистое тело, и он всегда излучал эротизм вне зависимости от того, где был и что делал.

Женщины всех возрастов постоянно вешались на него, однако, для него существовала лишь одна, которую он по-настоящему желал. И эта женщина даже сейчас сидела прямо у него на коленях, хмурясь так же, как и он.

— Лайел и раньше исчезал, — сказала королева Шей, успокаивающе поглаживая руку мужа.

У Алисы всё сжалось в груди при виде их очевидной взаимной любви. Она хотела такого же чувства для себя. На протяжении одной ночи она думала, что нашла её. Как же она ошибалась…

Снова пришлось напомнить себе, что ей следует сфокусироваться на чём угодно, только не на солдате, стоящем рядом с Валерианом.

Шивон.

Она сохла по нему с первой встречи, когда тайно за ним следила, а со временем её тяга к нимфу только возрастала. Сначала ей хотелось от него дружбы, взаимной преданности. Когда Алиса выросла и превратилась во взрослую женщину, её желания приобрели сексуальный оттенок. К её абсолютному отчаянию, Шивон никогда не желал иметь с ней ничего общего. За исключением единственного раза…