И этим он предал Сьюзан больше, чем когда-либо раньше. Он не заслуживал удовольствия. Он не заслуживал счастья. И то, что он испытал их, хоть и на такое короткое время, делало его таким же жалким и бесчестным, какими были драконы. И всё же…

Когда Делайла потянулась за своим товарищем по команде — чуть не свалившись сама — его первым порывом было схватить её покрепче. Уберечь её, удержать возле себя. Защищать. Сначала он сдержался, уговаривая себя, что так будет только лучше. Она упадёт, возможно, умрёт, и уж точно искалечится. И тогда он перестанет её желать.

Однако, в конце концов, вампир сдался, и бросился к ней. Но он предпочёл попытаться скинуть в воду ублюдка, который тащил её вниз, чем прикоснуться к ней самой. Делайла, как обычно постоянная в своём упрямстве, хотела спасти члена собственной команды. И Тагарт помог ей это сделать.

Лайел крепко сжал зубы и попытался очистить свой разум от всех этих беспорядочных мыслей. «Дело сделано. Кончено. Ты не можешь вернуться назад, и исправить то, что уже произошло».

Вернувшись в реальность, он обнаружил стоящего перед собой Брэнда. Дикие, полыхающие гневом золотистые глаза сверлили его.

— Я задал тебе вопрос, и не позволю тебе и дальше меня игнорировать.

— Какой вопрос?

— Ты собираешься строить из себя святую невинность? — бесился дракон.

Раздражение охватило Лайела, сильное и всеобъемлющее. Он задумался и был далёк от разговора, хотя, конечно, в этом не признался бы ни за что. Вместо этого, он выхватил один из своих деревянных кинжалов и молниеносным движением попытался перерезать яремную вену Брэнда. Но, вопреки ожиданиям, клинок исчез из его руки, и он коснулся шеи дракона лишь пальцами. Брэнд тут же открыл рот, чтобы выплюнуть в ответ огонь.

— Сядьте, — велел звучный голос. На этот раз он был женским, но столь же могущественным, как и у тех мужчин-божеств, с которыми они общались раньше.

Лайел нахмурился. Как много богов участвовали в этом мероприятии и дёргали их за веревочки? Наблюдали за ними? Мучили их? Эта богиня оказалась уже четвёртой. Вампир огляделся по сторонам, не удивляясь особо, что снова никого не смог разглядеть.

— В другой раз, ублюдок огнедышащий, — бросил он дракону.

— В другой раз, кровосос. Если ты переживешь совет, в чём я очень сильно сомневаюсь.

Сжав челюсти, Брэнд зашагал к своему месту.

Лайел сделал то же самое, угрюмо раздумывая над тем, что Брэнд, скорее всего, был прав. Это, вероятно, его последняя ночь. Он, без сомнений, заслужил смерть, однако, пока не был к ней готов. Но не по тем причинам, которые заставляли его держаться за жизнь раньше. Будьте прокляты, боги. В это самое мгновенье он понял, что ему было жаль умирать, не познав Делайлу полностью.

— Итак, вот она команда, проигравшая по результатам первого испытания. Кто-то из вас выказал доблесть в большей мере, чем другие. Кто-то продемонстрировал слабость, — богиня выдержала паузу. Как успел заметить Лайел, боги любили эти драматические паузы. — В конце вы позволили вашим соперникам побить вас, и за это заслужили наше недовольство. В то время, как другая команда празднует победу, пожиная её плоды, вы здесь передо мной, и один из вас должен умереть.

Она снова замолчала, и стало очевидно, что богиня злится.

— Так как мы не смогли договориться друг с другом, то позволяем сделать выбор вам самим, — произнесла она, наконец. — Тот, за кого проголосует большинство, будет уничтожен. Могу я порекомендовать дракона или вампира?

В ответ на эти слова подобно яростному урагану разнеслось вокруг рычание. Странный, жуткий звук. Острый, режущий. Лайелу показалось, что он расслышал «Никакого вмешательства», но он не был уверен.

Богиня вздохнула, потом вымученно ухмыльнулась.

— Просто немного чёрного юмора. Конечно, выбирайте любого, кого считаете достойным уничтожения, воина, который снова и снова будет слабым звеном, если останется в вашей команде.

Лайел поднял голову, даже, несмотря на то, что его сердце при этом сжалось. Его смерть ещё никогда не была столь неизбежной, ведь команда больше не могла ему доверять.

— Брэнд, — обратилась богиня к дракону … с неприязнью? — Можешь начинать.

— Нам нужно время, — ответил воин, — чтобы всё обсудить и решить.

— Вообще то, что нам действительно нужно, так это, чтобы нас отправили домой, — Лайел решил, что всё равно сейчас умрёт, так почему бы не сказать всё, что он об этом думает? — Эта игра — просто варварство. Нас вообще не должны были сюда забирать.

— Брэнд, — рявкнула богиня, и Лайел сжал кулаки, понимая, что его просто проигнорировали. — Голосуй сейчас же.

Друг за другом все проголосовали. Лайел сидел, словно окаменевший, и когда подошла его очередь голосовать, над костром материализовался и завис меч. Клинок ждал… ждал своей цели. И, наконец, последний голос был отдан.

— Итак, дело сделано, — заключила богиня.

Острое серебряное лезвие закрутилось волчком и пронзило первого обречённого покинуть игру.

Делайла сидела на берегу и смотрела туда, где ещё недавно возвышалась деревянная конструкция с ловушками. Некоторое время спустя после состязания она обратилась в дымку и исчезла, словно туман с первыми лучами утренней зари. Однако, амазонка уже и глазом не моргнула, когда это произошло. И эта её реакция была гораздо более удивительной, чем необыкновенное явление, представившееся взору атлантов. После того как Делайлу в мгновение ока перемещали с места на место, а боги то и дело появлялись и бесследно исчезали, не дав никому опомниться, она поневоле попросту смирилась с тем фактом, что подобные невероятные вещи теперь просто часть её жизни.

Волны накатывали, омывая лодыжки девушки, но она не замечала этого. Мысли хаотично метались в голове в попытках осознать всё произошедшее. Когда проигравшая команда исчезла, первое, о чём Делайла забеспокоилась, было благополучие Лайела. А вовсе не Нолы, как должно было быть.

Боги, что с ней было не так? Что изменилось? Возможно, поцелуй вампира оставил неизгладимое впечатление так глубоко в душе, что теперь она была с ним связана навеки. Лайел завладел ею, словно рабыней, отданной в его полное распоряжение. Сделал её одержимой собой, готовой преклоняться перед ним.

Амазонка вздохнула. Даже награда, которую её команда получила за победу, не смогла уменьшить беспокойства за Лайела.

Менее часа назад круглое, в замысловатом обрамлении зеркало появилось перед ними. Бог не солгал, когда пообещал награду.

— Наслаждайтесь, — прогремел голос. — Вы прекрасно справились, и мы гордимся вами.

Все одновременно уставились в зеркало, но, очевидно, каждый видел что-то своё: кого-то, кто остался в Атлантиде, и за кем сильнее всего скучал.

Делайла увидела Лили.

Хрупкая девушка находилась в лагере амазонок, в безопасности. Однако, она плакала в объятьях королевы. Из-за Делайлы. Обе женщины решили, что они с Нолой погибли. Амазонки оплакивали их, а Лили винила себя в их смерти.

Но как только Делайла потянулась потрясти зеркало в надежде, что Лили и Крейя смогут её увидеть, оно растворилось в воздухе точно так же, как помост с ловушками. Синеволосая амазонка лишь напрасно хрипела от злости и сыпала проклятьями. Как и все её товарищи. Чтобы успокоиться, она постаралась очистить разум, стала медленно дышать, и тихо повторять самой себе, что Лили жива, что с Лили всё хорошо. Пусть она расстроена, но в порядке. Хоть одной тревогой меньше. А потом на неё вдруг накатило болезненное желание ощутить прикосновение рук Лайела, обнимающего её, и воительница ринулась обыскивать остров. Однако, в какую бы сторону Делайла не направлялась, она всегда выходила к одному и тому же месту.

Бесцельные плутания заставляли её мучительно думать об одном и том же. Был ли Лайел всё ещё жив? Или его всё-таки убили?

За спиной послышались шаги, но Делайла не обернулась и никак не подала виду, что заметила непрошенного гостя. По тяжёлой поступи она узнала дракона, а пряный, дышавший обещанием опасности запах сказал ей, что это был Тагарт.