Делайла свернулась калачиком у него в объятьях и внимательно слушала.

— Я и мои люди почуяли её, — продолжил мужчина и с облегчением подумал, что разговоры о прошлом больше не приносят прежней мучительной боли, не бередят былых ран. — Я собирался держать её в цепях в своей комнате, чтобы пить из неё, когда пожелаю. Понимаешь, тогда были другие времена. Более жестокие. Однако со временем я полюбил её улыбку, привязался к её нежной натуре. Она… смягчила меня. Очень скоро она перестала осыпать меня проклятьями за то, что я держал её пленницей. И… в общем, всё само собой произошло. Мы провели два чудесных года вместе. Когда напали драконы, она вот-вот должна была родить ребенка. Они убили их обоих, Сьюзан и нашу не родившуюся дочь.

— Ты знал, что ребенок был девочкой?

Лайел кивнул.

— Мы собирались назвать ее Бьянка.

— Мне так жаль, Лайел. Правда. Очень жаль. Мне так больно за тебя. Если бы я могла, то вернула бы тебе всё, что ты потерял.

«О, нет. Только не это».

— Я уже говорил, мне нужна только ты и никто другой, Делайла. Ты, а не Сьюзан. Расскажи-ка мне теперь о своём драконе, — добавил вампир, пока девушка не принялась протестовать.

— О Ворике?

«Ворик», — вампир повторил это имя несколько раз про себя, прежде чем кивнуть.

— Я слышал о нём. Сильный, свирепый. Сердцеед, насколько мне известно.

— О, да. Первоклассный сердцеед. Тогда я была готова поддаться обаянию. Знаешь, мне всегда хотелось такой любви, за которую можно умереть. В таком желании для женщины нет ничего необычного, но только не для амазонок. Когда он выказал мне своё внимание, я решила, что именно такой любовью он и полюбит меня. Но я ошиблась. Он переспал со мной и ушёл, бросив навсегда.

— Хочешь, я убью его?

— Нет, — усмехнулась Делайла. — Я и так его наказала. Несколько недель спустя наша армия направилась в очередной военный поход. Когда мы проходили маршем через земли драконов, я позаботилась, чтобы каждая женщина в их владениях узнала о его… маленьком недостатке.

Лайел расхохотался.

— Вот это моя амазонка, — прогремел он сквозь смех.

Её тёплая ответная улыбка согревала его изнутри. Однако её сияние довольно быстро померкло.

— Я рада, что мы оба можем вот так говорить о нашем прошлом. Ты думаешь… Что если… ты бы хотел ещё одного ребенка, Лайел?

Слёзы внезапно обожгли глаза Лайела. Он взял её лицо в ладони и, преодолевая огромный комок в горле, зашептал:

— С тобой я хочу много детей, столько, сколько мы сможем сделать.

— Я тоже, — улыбнулась она и запечатлела поцелуй на губах мужчины, обернувшись в удерживающих её объятьях. — Я хочу тебя, Лайел, безумно хочу. Сейчас и всегда.

Он думал, что уже не услышит этих волшебных слов. Радости вампира не было предела. И горячее желание начало закипать внутри.

— У нас не так много времени, любимая. Нужно многое сделать. Мы не можем позволить Тагарту и Бродерику добраться до монстра раньше нас. Чем бы это чудовище ни оказалось — устрашающим животным, каким другим загадочным существом, или чем бы то ни было ещё.

— Сейчас темно. Они не рискнут сражаться с неизведанным в темноте. И ты мне действительно нужен. Пожалуйста. Не заставляй меня умолять. Не заставляй меня…

Лайел мягко приземлился и, сдерживая пожар, пылавший внутри его тела и кружащий ему голову, едва ли не сводящий с ума, нежно поцеловал свою любимую. Он едва не потерял её. И, вероятно, потеряет снова, когда с первыми лучами солнца чувства вновь покинут её. Лаская языком жаркий нежный рот, вампир сорвал с амазонки кожаный топ и отбросил в сторону. За топом последовала коротенькая юбка, и Делайла осталась полностью обнаженной. Вампир отлично видел в темноте и упивался открывшимся зрелищем. Склонившись, он лизнул татуировки, которые так обожал. И решил, что станет делать это снова и снова.

— Лайел! — выдохнула девушка, возвращая его к реальности, проясняя мысли, затуманившиеся от вожделения. Лайел тряхнул головой и набросился на её груди, заскользив языком по упругим розовым ягодкам её сосков. Делайла застонала и начала извиваться в его руках, двигая бёдрами.

— Ты заставляешь меня всю гореть, — пробормотала она, задыхаясь.

— Я весь только твой и больше ничей.

— Мой, только мой, — согласилась девушка. — Я люблю тебя.

— О, боги, Делайла, — как же сладостны были эти слова. Они определили весь остаток его жизни, потому что изменили его, превратили Лайела из чудовища в человека.

Вампир покрывал лицо возлюбленной бесчисленными поцелуями, чуть прикусывал нежную кожу, тут же зализывая малейшую боль, которую мог причинить, а его пальцы без устали исследовали её тело, пока, наконец, не погрузились в горячую влажность лона.

Она вскрикнула и выгнулась в ответ.

— Люблю тебя, — выдохнул Лайел, вводя третий палец внутрь неё.

Это было последней каплей. Внутренние стенки сомкнулись вокруг пальцев мужчины, затягивая их ещё глубже. Рука стала влажной, горячей и скользкой, а он без устали двигал ею внутрь и наружу, доводя девушку до безумия.

— Вот так, да. Отдайся мне вся!

— Ещё, — взмолилась она, задыхаясь. Пальцы амазонки вцепились в его спину с такой силой, что отметины, оставляемые ими, ещё неделю точно останутся на теле в виде синяков. — Не останавливайся!

— С удовольствием, но у меня есть идея получше, — прошептал Лайел, целуя её, и Делайла распахнула глаза. Их одинаково пылающие жгучим желанием взгляды встретились. Должно быть, она увидела в его глазах всю силу мучительного желания и то, каких безумных усилий ему стоило сдерживаться до сих пор. Девушка вскинулась, не раздумывая, толкнула его на спину, сорвала штаны и оседлала.

Выгнувшись, она направила головку его внушительного члена к желанному входу. Синие волосы разметались и укрыли их лазурным покрывалом. Лайел поднял дрожащие руки и заключил любимое лицо в ладони, нежно поглаживая пальцами покрывшуюся испариной кожу девушки.

— У тебя изрезаны все руки, — сказал она обеспокоенно и провела пальчиком над его бровями.

— Заживёт.

Амазонка обвила пальцами его запястья и притянула их к себе, целуя поочередно каждый из его порезов.

— Не знаю, как вышло, что я снова чувствую, но я очень рада этому.

— Я тоже, — прошептал Лайел, наблюдая за тем, как она целует его руки. Этот трогательный жест согревал ему душу. Эти нежные прикосновения посылали искры по всему телу. — Я тоже.

Делайла подняла на него мягкий, светящийся любовью взгляд и впустила мужчину в себя. Сначала на дюйм… потом ещё чуть-чуть.

— Ты действительно любишь меня?

— Боги, как хорошо! Нет слов. Ты моя сила. Моя радость. Мой покой, — шептал Лайел.

Она прикусила губу.

— А, знаешь, я обожаю, что в тебе намешано столько всего! И свет, и тьма, жестокий завоеватель и нежный защитник.

Он сжал её бедра, толкнувшись членом ещё на один захватывающий дух дюйм.

— Меня тянуло к тебе с первого взгляда, — призналась девушка, откинув голову назад. — Ни о ком и ни о чём другом я не могла думать с тех пор.

— А я изо всех сил боролся с желанием к тебе, но, в конце концов, не смог ему сопротивляться. Ты предначертана мне судьбой. Ты — моя женщина. Впусти меня полностью, Делайла. Возьми меня всего.

— Мы возьмём друг друга.

— Да!

Он перекатился, подмяв под себя нежное тело, раскинул её ноги, широко, как только мог, и одним мощным движением вошёл до предела, вырывая у них обоих одновременный крик наслаждения. Делайла была создана для него, великолепно ему подходила, потому что была его недостающей частичкой, той самой, которую он так долго искал все эти годы.

— Укуси меня, — велела она.

— Делайла, — выдохнул он, уставившись на шею девушки. Рот наполнился слюной при виде бешено колотившегося пульса под нежной кожей.

— Лайел, — простонала амазонка, — прошу тебя.

— Не сейчас, — тряхнул головой вампир. Он не сможет остановиться, возьмёт слишком много. Не переставая двигаться внутри неё, он подхватил девушку под колени и ещё шире развел ей ноги. Она откинула голову назад, открывая ещё лучший вид на свою шею.