Книга опять упала набок.

— Но это же смешно, — пробормотала она.

Но еще смешнее было то, что она выбралась из постели, села на пол и приготовилась проделать тот же эксперимент в третий раз на твердой поверхности.

— Раз, два, три… — Но книга снова повалилась прежним образом.

Теперь уже она действительно почувствовала себя дурой. Идиотизмом было уже то, что она вылезла из постели. Но неужели она позволит этой дурацкой книге взять над ней верх? Для четвертого эксперимента она позволила книге немного раскрыться до того, как она убрала руки. Книге необходима кое-какая поблажка, решила она.

— Раз, два, три!

И она наконец раскрылась. Чтобы быть точной — на сто девяносто третьей странице.

Оливия легла на живот, оперлась о пол локтями и начала читать.

«Она слышала его у себя за спиной. Расстояние между ними все уменьшалось. Он приближался к ней и сейчас поймает ее. Но с какой целью? Злой или доброй?»

— Я выбираю зло, — пробормотала она.

«Как она это узнает? Как она это узнает? Как она это узнает?»

Господи! Вот почему она предпочитает читать газеты. Только представьте себе: «Парламентариев призвали к порядку. К порядку… К порядку…» Могло такое быть напечатано в газете?

Оливия покачала головой и продолжила чтение.

«И тут она вспомнила совет, который дала ей мать перед тем, как эта святая леди отдала Богу душу, заклеванная до смерти голубями».

— Что?

Оливия обернулась к двери, потому что поняла, что вскрикнула во весь голос. Неужели… голубями? Она поднялась.

— Голуби, — повторила она. — Неужели это серьезно? Она не могла удержаться и опять раскрыла книгу.

«Ей было тогда всего двенадцать лет, и она была слишком молода для такого разговора, но, возможно, мать…»

— Вот скучища.

Оливия выбрала наугад другую страницу. Чтобы что-то понять, имело смысл почитать что-либо ближе к началу книги.

«Присцилла изо всех сил схватилась голыми, без перчаток, руками за каменный подоконник. Когда она услышала, как барон трясет дверную ручку, она поняла, что у нее осталось всего несколько секунд на то, чтобы начать действовать. Если он ее найдет здесь, в своем святилище, что он с ней сделает? Он вспыльчивый, несдержанный человек. Так ей по крайней мере говорили».

Оливия села на край постели и стала читать дальше.

«Никто не знал, отчего умерла его невеста. Кто-то говорил, что она была больна, но большинство утверждало, что она была отравлена. Это было убийство!»

— Вот как? — Оливия моргнула и посмотрела на окно. Мертвая невеста? Слухи и сплетни? Знал ли об этом сэр Гарри? Удивительное совпадение.

«Она слышала, как он вошел в комнату. Заметит ли он, что окно открыто? Что ей делать? Что она может сделать?»

Оливия втянула носом воздух. Она сидит на самом краешке кровати, поэтому у нее не хватает дыхания, заключила она.

«Присцилла прочитала молитву, потом, крепко закрыв глаза, отпустила руки».

Конец главы. Оливия быстро перевернула страницу.

«До холодной твердой земли оставалось всего несколько футов».

Что? Присцилла была на первом этаже? Интерес быстро сменился раздражением. Что за идиотка будет болтаться за окном первого этажа? Даже если допустить, что у дома высокий фундамент. От такого «падения» даже лодыжку не подвернешь, не то что…

Что это за автор, который пытается напугать читателя такими пустяками? Гарри знал, какую книгу он ей подсунул, или он просто слепо следовал рекомендации своей сестры?

Она бросила взгляд на окно. Оно было таким же, как всегда, — того же размера и с теми же занавесками. Она не поняла, почему ее это удивило.

Который сейчас час? Почти половина девятого. Скорее всего в кабинете его нет. Хотя… Он часто работал по вечерам. Впрочем, если подумать, он так и не рассказал ей, над чем он работает с таким прилежанием.

Она встала с кровати и подошла к окну — осторожно, на цыпочках, что было смешно, потому что он не мог видеть ее сквозь занавески.

Все еще с «Мисс Баттеруорт» в левой руке, правой она отдернула занавеску…

Принимая во внимание происходящее, Гарри был все же готов назвать этот день вполне удачным для работы, хотя в обычный день он перевел бы в два раза больше, чем успел сегодня, когда все время отвлекался.

Он ловил себя на том, что не может оторвать взгляд от окна Оливии, даже зная, что ее нет дома. На сегодняшний день был запланирован ее визит к князю. В три часа. Это означает, что из дома она уехала около двух. Резиденция посла была не очень далеко, но родители Оливии наверняка не хотели опоздать. На дороге могло быть интенсивное движение, или могло вдруг сломаться колесо, или на дорогу мог неожиданно выскочить уличный мальчишка… Ни один здравомыслящий человек не покидает дома без того, чтобы иметь в запасе немного времени на случай непредвиденных обстоятельств.

Оливия проведет у князя часа два, а может, и три: никто, кроме русских, не умеет растянуть визит на неопределенное время. Потом полчаса на обратную дорогу и…

Теперь она уже должна быть дома. Если только не уехала еще куда-нибудь. Но он не заметил, чтобы от Радленд-Хауса отъезжала карета.

Не то чтобы он за этим следил, хотя занавески на его окне были отдернуты. Но если немного вытянуть шею, можно было увидеть часть улицы и проезжающие по ней экипажи.

Он встал, потянулся, вытянул руки и сделал несколько кругообразных движений головой. Он намеревался перевести еще одну страницу — часы на каминной полке показывали только половину девятого, — но сейчас ему было необходимо немного размяться. Он вышел из-за письменного стола и подошел к окну.

И увидел ее.

На долю секунды они оба замерли.

На лице ее мелькнуло растерянное выражение, будто она подумала: «Может быть, притвориться, что я его не вижу?»

Но Гарри помахал ей рукой.

Она улыбнулась и помахала в ответ. А потом…

Он смотрел на нее в недоумении: она открыла окно.

Конечно, он сделал то же самое.

— Я помню, вы говорили, что не читали эту книгу, — сказала она без всякого предисловия, — но вы хотя бы в нее заглянули?

— Добрый вечер, — произнес он. — Как прошла встреча с князем?

Она нетерпеливо покачала головой:

— Книга, сэр Гарри, я говорю про книгу. Вы прочли хотя бы несколько страниц?

— Боюсь, что нет. А в чем дело?

Она подняла книгу обеими руками:

— Просто бред какой-то.

Он кивнул:

— Я так и предполагал.

— Мать мисс Баттеруорт до смерти заклевали голуби.

Он еле сдержал смешок.

— Знаете, а это могло бы меня заинтересовать.

— Голуби, сэр Гарри! Голуби!

Он улыбнулся, чувствуя себя немного Ромео, разговаривающим с Джульеттой, если исключить враждующие между собой семьи и яд.

— Я бы не возражал, если бы смог прочитать этот эпизод с голубями. Звучит захватывающе.

Она нахмурилась и отвела упавшую ей на глаза прядь волос.

— Об этом сказано в самом начале книги. Если нам повезет и мы доберемся до конца книги, то где-то встретим эпизод, где мисс Баттеруорт заклюют.

— То есть вы прочли книгу?

— Кое-какие отрывки, — призналась она. — Начало четвертой главы и — наклонившись, она быстро пролистала книгу, — страницу сто девяносто третью.

— А вам не пришло в голову читать книгу с начала?

Наступила довольно долгая пауза, а потом она сказала, не скрывая презрения:

— Я вообще не собиралась ее читать.

— Просто она вас захватила, да?

— Нет! Вовсе нет! — Она скрестила на груди руки, отчего книга упала на пол. На секунду она исчезла из виду и появилась снова с книгой в руке. — Меня все так раздражало, что я не могла остановиться.

Он облокотился на подоконник и усмехнулся:

— Звучит интригующе.

— Чепуха, вот что это такое. Если выбирать между мисс Баттеруорт и безумным бароном, я обеими руками за барона.

— Да будет вам. Это же романтическая история. Вы должны быть на стороне леди.