Старик Хорас, отец Джона, был человеком жизнерадостным, добродушным и прекрасно знал греческий. Но дети его выросли грубыми, жестокими и имеющими непомерное пристрастие к выпивке. Затем, двадцать четыре с лишним года назад, неуклюжий Джон, всегда уделяющий внимание Демельзе, женился на Рут Тиг, которая всегда была неравнодушна к Россу. Подобные обстоятельства не привели к улучшению отношений. Рут, как правило, недолюбливала Демельзу, а Джон на памятном балу у Бодруганов клялся, что затащит Демельзу в постель. Однако в конце концов оказался разочарован, вместе со старым Хью Бодруганом и этим проклятым шотландцем МакНилом, явившимися с той же целью.

Кроме того, в 1802 году имел место памятный случай, когда они обедали и остались на ночь в одном доме. Тогда Джон предложил Россу поменяться на ночь женами. В конце концов, сказал он, в этой стране сложно найти что-нибудь свежее, не считая случайной деревенской девки или потаскухи в Труро. Он напирал на то, что, хотя он всегда поддержит свою драгоценную жену в трудную минуту — и никто, слышите, никто не сможет сказать, что он подвел малышку Рут, — немного разнообразия, смена кобылки, никому вреда не причинит.

Что же до Рут, ох, сказал он, она возражать не станет. Потому что несколько лет назад, когда между ними вышла ссора, настоящая потасовка, а все из-за того, что он позволил себе завалиться в постель прямо в бриджах для верховой езды, Рут заявила, что ей плевать, увидит ли она его снова, если Росс всего в паре миль, за полями и песчаными дюнами. А в отношении миссис Полдарк Рут неоднократно давала ему понять, что он, мол, красивый грубоватый парень и наверняка сможет подарить ей величайшее удовольствие. Некоторые женщины говорили, что ж, могу заверить, дорогой друг, некоторые женщины говорили, что такого как я — еще поискать надо.

Росс отказался, а затем поднялся по лестнице, чтобы поделиться этой историей с Демельзой. Та возмутилась.

— Но ты же знаешь, что я всегда мечтала о нем, Росс. Как ты мог отказаться? Только подумай, ведь завтра мы могли бы сравнить впечатления!

Тем не менее, годы, остывающие страсти, взросление детей и добрососедские отношения в той местности, где соседей вообще мало, все чаще сводили их вместе. Соломенные волосы Джона поседели, он отказался от некоторых наиболее активных физических упражнений, а его глубоко посаженные глаза редко полностью открывались, словно он провел слишком много времени, щурясь на солнце в поисках лис. Рут, окруженная детьми, иногда заходила к Демельзе, а иногда даже приглашала её на чай, чтобы спросить совета насчет Агнеты, своей доставляющей хлопоты дочери.

Итак, теперь Уил-Лежер, шахта, где Росс начал работы четверть века назад, снова открылась. Компания, её акции и капитал, были зафиксированы в юридическом документе, и ветреным облачным днем, который вовсе нельзя было предсказать по прекрасному восходу солнца, четверо акционеров возвращались домой. Они ехали по двое, Хорри и Джереми в сотне ярдов впереди.

После сытного обеда и изрядного количества выпитого эля, двоим молодым людям, весьма довольным проделанной с утра работой, нечего было больше сказать друг другу. Они ехали, полагаясь на инстинкты и часто моргая, чтобы не заснуть. За их спинами шел более оживленный разговор. Говорил в основном Джон, хоть иногда он покачивался в седле и дважды едва не потерял шляпу.

— Будь я проклят, — вещал он. — Эти выскочки. Этот парень, Кинг, из вашего банка! Мне интересно, почему ты его терпишь? Как будто это его собственные деньги. Из тайника под кроватью. Могли бы нанять в банк клерка с лучшим воспитанием и манерами.

— Банк не совсем мой, Джон, — сказал Росс. — На самом деле, если бы спокойствие и уверенность наших клиентов зависели от моих капиталовложений, нас уже постиг бы незамедлительный крах, и завтра мы вынуждены были бы свернуться.

Джон хмыкнул и качнулся.

— Что за сплетни я слышал об Уорлегганах? Святой Боже! Они, и в стесненном положении! Да это кажется просто невозможным. Можешь кинуть в меня камнем, но я желаю, чтобы они заплатили за весь ущерб, причиненный обывателям.

— Джордж безрассудно влез в долги, ожидая скорейшего окончания войны. Полагаю, это сыграло свою роль. Банковское дело построено на доверии куда больше, чем все остальное. И всё же до банкротства дело не дошло. Но соглашение с Банком Плимута стало результатом этой истории. Теперь они достаточно себя обезопасили.

— Что ж, полагаю, именно поэтому мы получили шахту так дешево. Даже не думал, что все получится. Пошел на это только потому, что меня донимали Рут и Хорри.

Они продолжили ехать в молчании.

— У тебя нет проблем с парнем? — спросил Джон, кивая головой на фигуры впереди. Шляпа свалилась ему на глаза.

— Проблем?

— Путается с кем ни попадя. Я ни с кем не путался, пока не выбрал Рут. А Хорри шляется по всему графству. — Джон поправил шляпу. — Надеюсь, он не слишком серьезно относится к этой проклятой девице Поупов. Они не того класса, а папаша у неё такой самодовольный, что иногда кажется — вот-вот лопнет. Ведь вроде это с ней Хорри провел прошлую ночь?

— Не знаю. Они все вместе сидели у праздничного костра. Думаю, Джереми главным образом был с Дейзи Келлоу.

— Ха. Ну, уж эта никого не поймала, это точно. Хотя она, по крайней мере, приятна на вид и на ощупь.

Росс посмотрел на своего спутника и нового партнера. Как жаль, что это не Фрэнсис. Уил-Грейс прибрала кузена много лет назад, и стала причиной многих проблем между Россом и Джорджем Уорлегганом.

Под влиянием внезапного порыва он сказал:

— Не так давно Джереми очень понравилась одна из Тревэнионов, но ничего не вышло.

— Тревэнионов? Из Каэрхейса?

— Да.

Джон посмотрел на небо.

— Черт возьми, дождь собирается. В этом проклятом графстве ничего невозможно предсказать. Погода непостоянная, словно женщина... Что пошло не так?

— С Джереми? Ничего. Но брат девушки ему отказал. Майор Тревэнион.

— Разумеется, я его знаю. Мы родня.

— Вот как?

— Ну, что-то вроде того. Моя кузина Бетти вышла замуж за его дядю. Они живут рядом с Каллингтоном. Бетти Беттсворт. Звучит глупо, правда?

Джон рассмеялся, отчего его шляпа снова съехала.

— Что ж, твой майор Тревэнион сказал «нет». Видимо, он стоит во главе семьи.

— О, разумеется. Будь уверен. Но он не мой. Я вижу его раза два в год. Будучи в ополчении, я чаще видел его брата. Ты ведь никогда не был в ополчении, правда? А его брат был. И поэтому я с ним встречался. Проклятый фарс, по большей части.

Спустя несколько минут настанет время расставаться. Вероятно, Росс мог бы пригласить Джона на чай, но в его нынешнем состоянии...

— Ну разумеется, — сказал Тренеглос, потерял и снова нашел стремя. — Могу понять, что имел в виду Джон.

— Что? О чем ты?

Услышав тон Росса, Тренеглос приподнял бровь.

— Ох... с твоим парнем все хорошо, Росс. Но им не нужен Полдарк.

— Насколько я знаю, джентльмен напомнил моему сыну, что Тревэнионы живут здесь с 1313 года, — ледяным тоном произнес Росс. — К счастью, Джереми хватило сообразительности...

Его прервал резкий голос Тренеглоса.

— Не в этом дело... Ты меня знаешь... знаешь мою семью. Мы ведем свой род от Робера де Мортена и сэра Генри де Тайса. Куда уж древнее. И что, думаешь, Тревэнион будет рад сделать Хорри своим зятем? Он ему в лицо плюнет! Ему не нужны родословные. Ему нужны деньги.

— Что ж, несомненно, некоторая сумма не была бы лишней...

— Нет, нет, не так. Этот безумец близок к банкротству. Он потратил всё состояние на этот проклятый замок — и не может закончить его. Не может рассчитаться с работниками, не может купить материалы. И делает ставки на скачках. Поэтому много лет продает землю. Два года назад мой шурин, банкир из Сент-Остелла, купил у него три участка — неподалеку от Трегони, в Сент-Эрме и Веряне. Он закладывает все направо и налево, расстался с вещами, которые принадлежат семье со времен Босворта. Теперь он собирается прибегнуть к последнему ресурсу. Если он выдаст одну из своих сестер за богача, способного протянуть руку помощи — майору будет все равно, откуда возьмется жених. Будь у Джереми двадцать тысяч фунтов, он стал бы самым желанным женихом Великобритании!