— Все темы сложные, отец. — Джереми усмехнулся и отвернулся. — Бен долго раздумывал о нашем предложении. Думаю, в конечном счете он принял его из-за Клоуэнс.

Росс нахмурился.

— А теперь что за таинственность?

— Никакой тайны... Ты... Надеюсь, ты знаешь, что Бен всегда был... в общем, безнадежно влюблен в нее.

— Я знал, что она ему нравится. Но не знал, что так сильно.

— О да. По-моему, он не питает надежд, но думает, что если по-другому не сработает и каким-то чудом она обратит на него внимание, он повысит свое положение, заработает денег, станет равным, как говорится.

Росс помолчал, затем произнес:

— Боже, какие же мы отвратительные.

— Согласен.

Возвращаясь домой, они шли по омытому приливом мягкому песку, хрустевшему под ногами, как свежевыпавший снег.

Росс спросил:

— Скажи, а у Беллы уже есть ухажер?

— Только ее морская свинка.

Они перебрались по ступенькам через изгородь и направились домой. В саду Стивен изучал цветы Демельзы.

— Стивен! — поприветствовал его Джереми.

— А, — кивнул Стивен. — Добрый вечер, сэр. Надеюсь, я не помешал.

Росс тоже кивнул.

— Вовсе нет. Прошу, заходите.

— Эти высокие цветы, сэр, эти огромные стебли с розочками. Не припомню, чтобы видел такие.

— Мальвы, — уточнил Росс. — Жена неравнодушна к ним, но их ломает ветер.

Стивен понюхал цветок.

— Не пахнет.

— Совсем немного. Вы хотели поговорить с Джереми?

— Ну, не совсем. Хотел потолковать с вами, капитан Полдарк, сэр. С Джереми тоже, если он надумает остаться. Это вроде как деловой вопрос. Решил прийти и перекинуться с вами словечком.

Росс взглянул на окно Нампары. Миссис Гимлетт недавно зажгла свечи. Изабелла-Роуз не заметила приближения отца и вертелась вокруг Джейн Гимлетт. Сколько же у малышки жизненных сил! Куда больше, чем у двух других в ее возрасте.

— Деловой?

— В некотором роде, сэр. Конечно, вы ведь знаете, что я работаю на Уил-Лежер.

— Да, разумеется.

Стивен пригладил густые волосы.

— Как вы знаете, капитан Полдарк, мы с вашим сыном подружились, пока вы были в отъезде. С тех пор как я вернулся в эти края, он рассказывал об Уил-Лежер и о том, что планирует. Что ж, я верю в это предприятие, капитан Полдарк, и всецело поддерживаю.

Наступило молчание.

— Итак?

— Несколько недель назад я спустился в шахту с Джереми, но работа в шахте не для меня! Мне как никогда захотелось побыстрее выбраться из этой дыры на поверхность! Но я размышлял о самом предприятии, к тому же я азартный человек. Вы знаете, каково это — чувствовать, что все идет, как надо? Уверен, Уил-Лежер преуспеет.

— А суть дела в... — начал Росс.

Стивен приблизился. Он держал небольшую кожаную сумку.

— Суть дела в том, что я бы хотел вложить деньги в шахту. Уверен, Джереми рассказал вам, я продал свой трофей в Бристоле. Получил, конечно, не всю стоимость, а только часть. Итак... Джереми говорил, есть доля в Уил-Лежер, которую вы желаете продать. По двадцать фунтов за долю. Я бы хотел две.

Полдарки переглянулись. Джереми приподнял брови, показывая отцу, что это тоже для него неожиданность.

— Сообщение о продаже долей, — сказал Росс, — опубликовано в «Королевской газете Корнуолла» от тринадцатого июля. Как указано в объявлении, следует подать заявку мистеру Баррингтону Бердетту, в Труро, Пайдер-стрит, дом семь. Не знаю точно, не раскуплены ли уже акции. Разумеется, я не возражаю, чтобы вы вкладывали деньги, но должен предупредить. Вы производите впечатление молодого, но умудренного опытом человека, Каррингтон, и вполне разумного. Но вложение денег в шахту несет за собой особые риски, и я должен предупредить. Это чуть безопаснее, чем ставить деньги на лошадей или играть в карты, но не намного.

Стивен смотрел ему прямо в глаза.

— Но вы этим занимаетесь, капитан Полдарк.

Росс улыбнулся:

— Однажды мне повезло, хотя я чуть не стал банкротом. Скажем так, это у меня в крови.

— Я сам по натуре немного игрок, — сказал Стивен. — Я считаю, если не ставить многое на карту, то и жить не стоит. А работа в шахте меня заинтересовала. Так случилось, что я здесь. Так или иначе, я должен где-то работать. Это чутье, можно сказать. Если бы не ваш сын, меня бы не было в живых, он мой счастливый талисман. Так что вместе со своими друзьями я бы хотел рискнуть.

— Наверное, пусть лучше Джереми расскажет, как это устроено, — сказал Росс. — Тех, кто вкладывает деньги в шахту, называют акционерами, и каждый вносит денежный вклад в распорядительский фонд в соответствии с числом долей. Если предварительная оценка каждой доли составляет двадцать фунтов, то я должен обеспечить сто фунтов, как и мистер Тренеглос, Джереми и Хорас Тренеглос. Если вы купите две доли, то заплатите сорок фунтов. Подождите... это еще не всё. Каждые три месяца проводится собрание, на котором предоставляется финансовый отчет о потраченных средствах. Когда открывается новая шахта, как эта, иногда на первом же ежеквартальном собрании возникнет необходимость внести еще один аналогичный взнос. Это удваивает вложение. Подобное может случиться снова. В дальнейшем, возможно, надо будет еще вложиться. Когда акционер больше не может найти денег на свою долю или просто не хочет платить, он выставляет ее на продажу. Если шахта к тому времени не приносит доход, то ему, скорее всего, придется продать ее с большим дисконтом. Когда же определенное число акционеров не может или не хочет оплачивать взносы, шахту закрывают. Вы это осознаете?

— Вполне осознаю, — ответил Стивен. Он покачивал сумку у бедра. — Наверное, я смогу внести второй взнос. А потом посмотрим. Но...

— Мой отец, — подключился Джереми, — верно указал на риски. Есть, конечно, и приятная сторона: иногда акционеры собираются на ежеквартальные собрания и казначей лишь распределяет прибыль. Ее распределяют сразу: золотом, банкнотами или векселями. Я всегда считал успешные собрания акционеров подходящей мишенью для разбойников, отец, ведь многие акционеры по такому случаю напиваются в стельку.

Росс хотел что-то сказать, как из дома вдруг вылетел шквал кудряшек, лент и юбок Изабеллы-Роуз и обрушился на него, застав врасплох.

— Белла, Белла, Белла! — он подхватил дочь на руки и закружил.

— Папа-а-а, — захныкала она, — миссис Кемп говорит, что я останусь без ужина, потому что была г-г-груба с ней! Говорит, я ущипнула ее, а я не щипалась, только лишь ухватила ее за юбку, а она говорит, что это тоже г-г-грубо! Она не разрешит мне зажечь свечи, потому что я уронила жир на ковер. Ты видел когда-нибудь, чтобы я роняла жир на ковер? Видел, папа, видел?

Росс поцеловал ее в щечку, которая вовсе не была в слезах, как он заметил.

— Моя маленькая Белла, миссис Кемп — очень добрая женщина и несет за тебя ответственность, пока мама в отъезде, понимаешь? Мамы здесь нет, так что миссис Кемп за главную. Понимаешь, что это значит?

— Да, папа, так странно, что ты считаешь, будто я этого не понимаю! Но она сказала, что я ущипнула ее, а это не так, и...

— Белла, совсем не помешает попросить прощения у миссис Кемп, о нет, я не говорил, что ты щипалась, но вот извиниться, что тянула ее за юбку, надо. И тогда, если ты извинишься, она, может, и разрешит тебе остаться на ужин. Понимаешь, с нами будет ужинать мистер Стивен Каррингтон, поэтому не думаешь ли ты, что не стоит терять ни минуты и примириться с миссис Кемп?

— Благодарю, сэр, — сказал Стивен, когда девочка, немного поколебавшись, помчалась обратно.

— Не могу обещать доли в деле, — сказал Росс, — но ужин мы гарантируем.

Он вошел первым, и молодые люди проследовали за ним. Пока Клоуэнс в отъезде, самое время узнать побольше об одном из ее ухажеров, думал он, и составить о нем собственное мнение.

Миссис Полдарк и мисс Полдарк уже неделю жили в Бовуде. Они выехали из Труро во вторник утром и прибыли в большое поместье в четверг к чаю.