У Паши зазвонил мобильник.

– Да, – ответил он. – Да, да, я помню. Заеду. Угу. Хорошо. Обязательно разного цвета. Да, и это тоже куплю. Два килограмма? Зачем так много? Лады, как скажешь. Оревуар!

Паша получал наставления, а Дашино сердце кололи тонкие иглы ревности… Зачем жена звонит именно сейчас со своими указаниями? Им так хорошо вместе, тут, в тёплом кафе. На столе – деревянное блюдо с горячей пиццей, перед Дашей – бокал красного вина. Она сделала пару глотков и «поплыла», а Паша тотчас взял в плен её руку. Совместное мероприятие их сблизило. Благодаря Пашиной ловкости, они удачно продали дачу, и у Даши гора свалилась с плеч.

Ей было хорошо сейчас, но она понимала, насколько недолог этот момент радости и умиротворения. Как приятно находиться рядом с Пашей, но… Завтра опять понедельник, с мокрым ветром, хмурым небом, бесконечной суетой и заботами… Постылая работа, бесконечная возня с реактивами, грязная и тесная маршрутка, магазин, плита, кипящий куриный бульон, снова маршрутка, больница с её запахами и ледяными сквозняками…

Конечно, будет и приятное – встреча с коллегами, с добрейшим завлабом Львом Дмитриевичем, с Люсей, с милым, несчастным братом. Именно любимые люди и друзья наполняют жизнь смыслом.

Жаль, но Пашу никак нельзя встроить в систему Дашиного существования. Он появился случайно, взят на время, взаймы… Уже совершенно ясно, что дружбы у них не получится. Даша с её красотой и обаянием совсем не подходит на роль боевого товарища. Мужчине проще сделать себе харакири, чем согласиться на дружбу с такой женщиной. И Павел – не исключение, иначе почему он, разговаривая по телефону с женой, так ласково перебирает Дашины тонкие пальчики в своей большой лапе?

…В окно «Неаполя» хорошо был виден перекрёсток, изменивший судьбу Андрея и Даши. В поле зрения попадал и «Купол Радости». Сейчас к нему подъехал длинный лимузин, и оттуда белым облаком выплыла невеста, а следом – взволнованный жених и экзальтированные гости. У архитектурного сооружения началась фотосессия. Даже издалека было заметно, насколько холодно участникам съёмки.

Наблюдая за возбуждённой толпой, Даша невольно вспомнила собственную свадьбу. В тот день она была безумно счастлива: влюблена, очарована. А потом день за днём её кукольный замок начал разрушаться – поплыл фундамент, осыпались хрустальные башенки, облупились розовые стены. В конце концов, не осталось ничего. Тогда она отчаянно страдала, а сейчас не испытывала к бывшему супругу ни любви, ни ненависти.

А какие отношения у Паши с женой?

Дарья уже несколько раз становилась свидетельницей их отрывистых, коротких телефонных разговоров. Павел всегда был сдержан и деловит, никогда не добавлял «целую, малыш» или «рыбка» – но, вероятно, это только в присутствии зеленоглазой одноклассницы? Даша чувствовала, под непритязательной и грубоватой внешностью её друга скрываются мармеладные залежи сентиментальности. Это прорывалось наружу – в отношении к близнецам и к Даше, но не было слышно в разговорах с женой. Паша даже и по имени ни разу её не назвал.

Какая она? Красивая, наверное… Достоверно известно, что блондинка. Во-первых, Паша пару раз обозвал её «блондинистой чучундрой», а во-вторых, мальчишки с гордостью сообщили: «Наша мама – натуральная блондинка!» Слово «натуральная» вызвало у Паши скептическую усмешку…

Все эти мысли промелькнули в Дашиной голове в те десять минут, пока её спутник говорил по телефону. После первого разговора последовал следующий, затем ещё один – звонили по работе, консультировались, уточняли. Паша что-то объяснял, используя технические термины…

А Даша смотрела в окно.

– Оревуар? – вспомнила вдруг она. – Ты ещё и по-французски говоришь?

– Дык, – хмыкнул Паша. – Лариска всю семью натаскивает – особенно пацанов. Мне попутно перепадает. Сильвупле, бонжур, донэ-муа, нэзитэ-па… Скоро я русский забуду, но французский так и не выучу.

– Надо же. У вас в семье свой собственный преподаватель французского. Это же здорово!

– Сейчас опять во Францию намылилась. Бретань, Сен-Мало, Мон-Сан-Мишель… Ну, ты-то в географии ориентируешься.

– О, – вздохнула Даша. – Бретань, Сен-Мало… Какая удивительная жизнь.

Целый час ушёл на то, чтобы добраться до агентства, сдающего квартиру. Люся позвонила туда по телефону, данному ей мужчиной-львом (в обмен он мечтал разжиться Люсиным номерком, но она ловко увильнула от знакомства). Как ни странно, в воскресенье агентство работало, и Люся тут же отправилась на его поиски.

– А что вы конкретно хотите выяснить? – спросила у Люси сотрудница агентства – пышная ухоженная мадам лет сорока. Её пальцы были украшены крупными перстнями, на шее висело яркое колье, а в ушах подрагивали серьги с топазами. Камни сверкали, играли на свету, Люся смотрела на них, как загипнотизированная.

Услышав вопрос, она погрузилась в скорбное молчание. Затем удручённо покачала головой и поделилась с нарядной мадам горем. Легенда, придуманная Люсей, не отличалась оригинальностью, зато должна была вызвать сочувствие сотрудницы:

– Ой… Муж у меня это… Ходок… Кобель.

По лицу мадам пробежала тень отвращения.

– Я вам сочувствую. Но помочь никак не могу.

– У меня есть подозрения, что три недели назад он снимал на сутки одну из ваших квартир, – Люся назвала точный адрес и дату. – А мне лапшу вешает, типа, уезжал в срочную командировку. На работе у него круговая порука, правды не добьёшься, сборище кобелей. Но я-то за ним следила! Мне бы ещё доказательства раздобыть. Посмотрите в документах, а? Я точно уверена, он был не в командировке, а на той квартире.

Люся разгорячилась, вошла в образ, на миг действительно ощутила себя обманутой женой. Она надеялась, что сейчас мадам пороется в бумажках и выложит перед ней какой-нибудь стандартный договор с паспортными данными и подписью Николая.

– Милая девушка, повторяю, я искренне вам сочувствую, но ничем не могу помочь. А зачем вам улики? С какой целью вы их собираете? Хотите развестись и потребовать материальной компенсации за причинённые страдания?

– Нет. Просто суну доказательства в его наглую рожу, пусть уроется, гад.

Так как, рассуждая о «муже», Люся видела перед собой Николая, то с её языка готовы были сорваться самые оскорбительные выражения, она пылала ненавистью.

– Зачем вам это?

– Пусть врать перестанет.

Нарядная мадам пожала плечами, погладила указательным пальцем один из перстней, поправила колье на шее.

– Так он и врёт, потому что оберегает ваши чувства, не хочет травмировать.

– Пусть перестанет бегать налево, и с моими чувствами всё будет в полном порядке!

– Но развод вам не нужен?

– Нет.

– Тогда перестаньте следить за мужем, искать доказательства неверности. Не надрывайте себе сердце.

Люся с интересом уставилась на сотрудницу агентства. Люсе пока так и не удалось выйти замуж, и данный разговор для неё являлся голой теорией, но рассуждения пышной мадам её заинтриговали.

– Поверьте, ваш муж всегда будет бегать налево, он не изменится. Мужчина или относится к разряду буйных ходоков – таких большинство, или является образцом добродетели – думаю, их число сопоставимо с количеством снежных барсов. Они, знаете ли, занесены в Красную книгу. Вам предложены определённые обстоятельства, и вы можете или отказаться, то есть развестись с мужем, или принять условия игры и постараться извлечь из ситуации выгоду.

– Выгоду? Ждать, когда он принесёт в дом гепатит С?

– Если это единственный бонус – тогда надо разводиться, – вздохнула мадам.

– Я поняла. Мой муж – ваш постоянный клиент. И вы его защищаете, чтобы сохранить гарантированную статью дохода. Он всё время у вас арендует квартиру, да?

Мадам отрицательно покачала головой.

– Но я вообще не знаю, о ком идёт речь. Мы не требуем от квартиросъёмщиков никаких сведений. Ясное дело, большинство клиентов хотят избежать огласки. Мы берём крупный залог и отдаём ключи. Вот и всё. Даже если вы мне опишете внешность мужа, я вряд ли припомню, был он тут или нет. Передо мной каждый день проходит сотня клиентов.