– Мы должны попытаться.

– Второй вариант. Вам улыбнётся удача, и вы, в конце концов, найдёте свидетелей аварии. И они, Даша, скажут тебе, что «жигулёнок» поворачивал налево и не пропустил белую «ауди». Значит, Андрей сам во всём виноват.

– Андрей утверждает обратное. Это Репников мчался на большой скорости, да ещё и на красный свет. Я верю брату и хочу доказать его невиновность.

– Андрей, может быть, ничего толком и не понял. Всё произошло в одно мгновение. Нет, я вовсе не утверждаю, что Андрюха вешает нам спагетти на уши. Но он сам мог поверить, что ни в чем не виноват. А это вовсе не так.

– Ты готова поверить Репникову, но только не моему брату! – возмутилась Даша.

– Глупости! Но такой вариант тоже возможен, разве нет?

– И что же, мы должны оставить любые попытки выяснить правду только из-за того, что истина может оказаться менее привлекательной, чем неведение?

– Чего? – хором спросили теперь уже Люся и Паша.

– Ничего! А вдруг виноват Репников? Тогда мы вернём все деньги за лечение, да ещё и за машину что-то заплатят! Я надеюсь.

– Репников в любом случае выйдет сухим из воды! Ничего ты ему не докажешь!

– Девочки, – осторожно вмешался Паша. – Вы прямо здесь будете стреляться или мы сначала выйдем на улицу? И я не совсем уловил, из-за чего сыр-бор. Я добуду списки молодожёнов, Даша всех обзвонит. Найдём свидетелей – отлично! Не найдём – по крайней мере, мы сделали попытку. Вот и всё.

Подруги, насупившись, смотрели друг на друга. Они обычно не ссорились, но сейчас обе испытывали недовольство – и это не имело никакого отношения к теме ДТП. Даша распсиховалась из-за откровенных заигрываний подружки с Пашей. Да, сама она не имела никаких прав на этого парня, однако, увидев, как Люся флиртует с её одноклассником, ощутила себя раненой тигрицей, у которой прямо из-под носа утаскивают пойманную антилопу.

А Люся кипятилась оттого, что в очередной раз убедилась в несправедливом распределении земных благ. Ей очень нравился Паша. Классный мужик! Как быстро и ловко он повесил боксёрский мешок – так, словно всю жизнь только этим и занимался. Отодвинул в сторону девушек (те суетились рядом, желая помочь): брысь, без вас справлюсь! Стопроцентно положительный персонаж: мужественный, обаятельный, да ещё и хозяйственный. Добрый – это сразу видно. И не чуждый романтики – закончив работу, подобрал с пола какую-то стружечку: смотри, Даша, на цветок похоже, правда? Колечкина говорит, прекрасный и заботливый отец…

А какой у него шикарный белый джип!

И надо же – это сокровище дважды недоступно. Во-первых, женат, во-вторых, влюблён в Дашу. Почему всё самое лучшее достаётся другим? А ей – одни уроды и маньяки?

…Они вышли из кафе и остановились, вдыхая морозный воздух. Тихо и медленно падали пушистые хлопья снега. К «Куполу Радости» подъехал новый кортеж – длинный лимузин с кольцами и колокольчиками, а следом ещё несколько автомобилей в лентах, бантах и воздушных шариках.

– Чего стоим, барышни, скорее в машину, – приказал Павел. – Мороз двадцать градусов!

– Какая ерунда! Утром было тридцать, – вспомнила Люся.

Надо бы рассказать друзьям, как она носилась по двору в шортиках для кикбоксинга – и хоть бы хны! А сейчас все они одеты по полной программе, да и потеплело капитально, экватор, можно сказать…

За три недели Андрей предпринял несколько попыток встретиться с Еленой Борисовной, и ни одна из них не увенчалась успехом.

Он заезжал в больницу в обед, используя верного Данилу в качестве извозчика. Заезжал, когда удавалось, вечером. И утром тоже. Даниле наврал, что ездит на процедуры. Тот терпеливо ждал в «мерсе», штудируя новый выпуск «Плэйбоя», пока друг носился вверх-вниз по этажам в поисках хирурга.

Но легче выловить привидение в средневековом замке, чем поймать в больнице Елену Борисовну. С хитростью лисы она обошла бы любые капканы и браконьерские ямы. Андрей не прекращал погони, он мчался в сторону реанимации, куда она только что отправилась, потом бежал в приёмный покой, где она вот-вот должна была появиться, искал её в палатах хирургического отделения… Рвался в операционную, где она кого-то резала, зашивала, спасала – вклинивалась в реку времени, меняла ход звёзд, возвращая пациента с того света.

В операционную его, конечно, не пускали…

Елена ускользала, таяла в воздухе, Андрею чудился аромат её духов, едва уловимый среди лекарственных запахов больницы. Иногда он оборачивался и успевал заметить в конце коридора её фигуру – и тогда жгучая радость пронзала его от макушки до пят, а над головой брызгал фонтаном праздничный золотисто-огненный фейерверк.

Он так ни разу с ней и не встретился и уже начал потихоньку сходить с ума от отчаянья. Андрей вспоминал, как по утрам Елена появлялась в его палате, иногда – одна, иногда – в сопровождении свиты интернов… Каким же богачом он был тогда! Видел её каждый день, разговаривал, вдыхал её запах, мог дотянуться рукой…

И тут Елена Борисовна сама ему позвонила. Звонок раздался, когда Андрей находился в кабинете у Петровича.

– Андрей, привет!

– Привет, – растаял он.

– Мне передали, что ты сегодня приезжал, хотел меня видеть.

«Я приезжал уже семь раз!» – безмолвно прокричал он в трубку.

На дисплее мобильника высветился номер ординаторской. Андрей хорошо помнил, как выглядит эта комната. Он представил, что врач сидит сейчас на диване или стоит у стола и насыпает в чашку растворимый кофе, прижав телефон плечом… Он отдал бы всё на свете, чтобы оказаться сейчас рядом, у неё за спиной, крепко обнять, уткнуться носом в её волосы…

– Андрюша, у тебя всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? Как спина? Болит? А швы?

Она так легко произносила «Андрюша», словно он вовсе ничего для неё не значил!

– Ничего у меня не болит, – моментально расстроился Андрей. И тут же себя одёрнул: неправильно ответил, неверно! Пожаловался бы на то и на это – сразу бы заинтересовал Елену. А так…

– Надеюсь, ты соблюдаешь режим? Не шастаешь по дискотекам с этим своим… как же его зовут… Данилой?

– Нет, не шастаю. А как вы встречаете Новый год?

– Как обычно. То есть ужасно. Мне поставили дежурство.

– Будете дежурить?!

– Угу, – беззаботно подтвердила Елена. – Встречу Новый год на боевом посту. Ты не представляешь, что творится в приёмном покое в новогоднюю ночь. Толпы покалеченных. Надо бы мне на тебя взглянуть, хорошенько пощупать.

«Пощупать!» – содрогнулся Андрей. Он почувствовал, как прокатилась по нему раскалённая волна, от головы – вниз, до пяток, словно вылили на него котёл горячего, терпкого глинтвейна.

– Я тебе в январе позвоню, ты подъедешь, договорились? А сейчас извини, Андрюшечка, я побежала мыться.

– Мыться?! – обомлел парень, тут же вообразив её мокрую, под душем.

– Операция, больной на столе. Пока, милый!

…Андрей нажал отбой и замер, потрясённый тем, как бездарно и глупо он распорядился этим драгоценным подарком – звонком Елены. Мог бы договориться о встрече – и не когда-нибудь в январе, а прямо сегодня вечером. Мог бы выпытать номер её мобильника… Нет, ничего не получилось. Мычал в трубку, как придурок.

– С кем это ты? – спросил Вадим Петрович.

– С Еленой Борисовной, – честно признался Андрей.

– А-а… Тогда понятно.

– Что понятно?

– Почему тебя то в жар бросало, то в холод.

– Да уж, точно.

– Как тебя зацепило, парень. Но ты чего, как тормоз-то? Кто ж так с девушками разговаривает?

– Что-то я растерялся, – сокрушённо покачал головой Андрей. – Вот блин.

– Эх, ты! Бери пример с друга, с Данилы. Он рядом с тобой – шибздик, ни рожи, ни кожи. А как за студенточками увивается! Колесом ходит, пыль столбом. Ты тоже смелее будь, не жди… и… когда… из…!

Андрей порозовел от смущения, услышав элегантно составленную фразу. Всё-таки он вырос в семье академика.

– Но это же не студенточка! – воскликнул Андрей. – Это Елена Борисовна!