– Не придирайся, вредина химическая. Великолепный загар, натуральнее не бывает! И потом, при чём здесь Африка? Я вообще-то ездила в Египет.
– Если ты забыла, Египет находится на африканском континенте.
– Ты серьёзно? – глубоко задумалась Люся. – Вот те раз, приплыли! Кстати, как там Андрюша поживает? Давно его не видела.
– Я и сама его не вижу, день и ночь ребёнок вкалывает. Машину купил. И снова – «жигулёнок».
– Вам же Репников столько денег отвалил! Могли бы взять новенькую иномарку.
– Это ему не интересно, – улыбнулась Даша. – Он же хочет всё сделать по-своему. Теперь будет кропотливо совершенствовать транспортное средство, пока не превратит его в суперавтомобиль Джеймса Бонда, хитро замаскированный под «жигули».
– Как у него обстоят дела с Еленой Борисовной?
– Какие у него с ней могут быть дела? – изумилась Даша.
– Да он же в неё втрескался по уши!
– Елена Борисовна, конечно, чудесная женщина – и умница, и красавица. Но разве ты не понимаешь, эта была всего лишь мимолётная влюблённость, обусловленная близостью симпатичного объекта.
– Угу, угу, ну-ну.
Данила В. (19 лет, студент): Эх, жаль, Андрюха машину купил. Теперь везде сам ездит. А мне нравилось возить его каждый день в больницу на процедуры. Так я проявлял заботу о друге. Если бы мы были альпинистами, я бы вытащил его из расщелины. Если бы воевали – смог бы прикрыть от пули. Но мы не альпинисты и не солдаты. Поэтому я просто его возил, куда ему было надо.
Полина Фёдоровна: Не пора ли нам Андрюшу Кольцова оформить в отделение медбратом? Всё равно он тут почти каждый день отирается. Вот только с дамой сердца видится ну о-о-очень редко. Из десяти его попыток встретиться с Еленочкой Борисовной лишь одна бывает удачной. Жаль пацана.
– А ты себя не обманываешь? – спросила Люся. – Возможно, ты, как страус, прячешь голову в песок. Не хочешь думать о том, что твой юный братик капитально втюрился в старушку?
– В старушку… – задумчиво повторила Даша. – Она же чуть старше нас. Но Андрею, конечно, не подходит. Да и забыл он про неё, я тебе говорю!
Люся только скептически усмехнулась.
Из телеинтервью А.Г. Репникова:
«Ведущий: – Артур Геннадьевич, вы не только депутат, но и успешный бизнесмен. Насколько эти две ипостаси переплетены? И не мешают ли они друг другу?
– Напротив! Мои занятия бизнесом дают возможность более эффективно помогать избирателям. Вот смотрите. Только за последние три месяца был отремонтирован холл в детской поликлинике и установлены двери в пятнадцатой школе. Я готов работать не покладая рук, чтобы иметь возможность решать проблемы моих избирателей.
– Я знаю, полгода назад вы попали в автоаварию, серьёзно пострадали. Вы уже окончательно восстановились?
– Да, спасибо, всё нормально. Конечно, пришлось нелегко. Но сейчас я совершенно здоров.
– Говорят, что вы не стали предъявлять претензий виновнику ДТП?
– Нет, не стал… Решил этого не делать. Нормальный, адекватный парень, вовсе не из тех молодых головорезов, которые летают на красный, накачавшись энергетиками… Просто он не сориентировался в дорожной ситуации. Бывает. И физически он пострадал гораздо сильнее меня. С места аварии его увезли на «скорой». Что ж, судиться с этим девятнадцатилетним пацаном? Я, кстати, полностью оплатил его лечение – операцию, медикаменты, восстановительный курс. К сожалению, медицинские услуги у нас стоят дорого и не всем по карману. У меня есть деньги, я могу помочь. И я это делаю».
Вечером Даша вернулась домой, изнемогая от весенней усталости. Вроде бы и не делала ничего особенного, а в конце дня к ногам словно привязали чугунные гири.
Даша проверила холодильник и удовлетворённо констатировала, что ужин готовить не надо, и так есть, чем покормить великого труженика, когда в одиннадцать вечера он приедет домой из гаража.
Но, несмотря на то что от кухонной повинности Даша была сегодня избавлена, она не искала лёгких путей. Пролетела тайфуном по квартире, убирая, полируя, вытирая. Потом присела к компьютеру, быстро написала текст для сайта «БэлльФам» и отправила его на электронную почту редактору.
И после наконец-то наступило её время. Даша устроилась в кресле, прихватив с собой планшет и карандаш, и начала рисовать новый кукольный наряд. Рядом на диване она разложила отрезы ткани и посматривала на них. Карандаш задумчиво курсировал по ватману, оставляя линии и завитушки. Куклы с комода жадно наблюдали за хозяйкой и тихо препирались между собой, выясняя, кому предназначается новое платье.
Сейчас Даша занималась любимым делом, но это её не радовало. На душе было тяжело и пусто. Она не разговаривала с Пашей уже целых две недели. Восьмого марта, когда Калинин заявился к ней, держа в руках свидетельство разбойного нападения на оранжерею, и едва не утопил Дашу в океане пылающих роз, у них состоялся заключительный разговор. Ей было непросто произнести все те слова. Она словно безжалостно кромсала тесаком и его, и своё сердце. Но если зайти ещё дальше – то будет гораздо больнее. Лучше остановиться прямо сейчас.
– Мы не можем продолжать наши отношения… Ты всё прекрасно понимаешь… У тебя двое детей.
– Да, у меня двое детей. В них всё дело. Да, я понимаю, – мрачно согласился Паша. Вид у него был несчастный – как будто выслушал смертный приговор.
– Спасибо, ты столько всего сделал для нас с Андреем. Я безумно тебе благодарна…
И вот две недели пустоты. Даша и не представляла, насколько плотно за эти месяцы в её существование интегрировался месье Калинин. Она слышала, как он произносит «пардон-муа» и «нэзитэ-па», видела его бесшабашную детскую улыбку и влюблённый взгляд, безмолвно разговаривала с ним каждую минуту. Она вообразила, как показала бы ему недавно сшитый жокейский костюм для куклы с рыжими волосами, и невольно засмеялась, представив Пашину реакцию. Он, как обычно, рассмотрел бы её творение со смесью восторга и ужаса. Ему не удавалось понять, как можно руками и обычной иголкой сотворить это чудо. У него вызывало оторопь и восхищение даже то, как она поправляет выбившуюся прядь волос, что уж говорить о более замысловатых Дашиных умениях.
Возможно, он давно бы надоел Даше с его любовью и постоянным желанием угодить – если б забыл обо всём на свете и зациклился на ней одной. Женщин это быстро начинает раздражать. Но у Павла, кроме Даши, ещё был свой собственный огромный мир. Бизнес, компания, офисы, скважины, оборудование, китайцы, персонал, рабочие, контракты, переговоры, командировки… И конечно же семья, дети. Его чудесные близнецы… Паша был океаном, а Дарья – красивой раковиной на берегу, омываемой океанской волной.
Всего полгода он был рядом, да и то не каждый день. А сколько накопилось приятных воспоминаний, сколько совместных приключений они пережили!
Даша улыбалась, вызывая в памяти картины: вот они проводят расследование в районе злосчастного перекрёстка, ищут видеокамеры и свидетелей, и каждая их вылазка заканчивается поеданием пиццы с охотничьими колбасками. Вот они продают дачу, вот – фотографируют кукол, вот – гуляют на площадке с близнецами, вот – забирают из больницы Андрея, вот – вычисляют, сколько денег сбарабанить с Репникова… Паша продуцирует идеи, Паша чинит унитаз, Паша приносит куклу-эллоувайн и кукольную мебель, Паша оплачивает курсы дизайна в Лондоне, Паша звонит из Китая, Паша торгуется с депутатом…
Дарья отложила в сторону планшет с карандашными набросками, подпёрла голову рукой, прерывисто вздохнула. По щеке скатилась раскалённая слезинка, в горле застрял комок.
– Вот ещё! – всхлипнула Даша. – Что это я… Глупости какие! Дарья Колечкина, не вздумай реветь!
Пореветь ей не удалось, так как вернулся Андрей.
– Шёл со стоянки и во дворе зелёного дома встретил Пашу, – доложил он, раздеваясь. – Он там молодняк выгуливает. Что-то он перестал возле тебя маячить. Вы с ним случайно не поссорились?
