Через полтора часа Тимон, Сильвия и Эва стояли под домом, на котором блестела золотом табличка «Анна Зимницкая. Нотариус». Именно здесь, согласно информации, которую Эве передал приходский священник, должно было произойти подписание документов.

Караулили у входа ввиду отсутствия лучших идей. Тимон считал, что в настоящий момент единственный метод – это умолять немцев дать им время. Чтобы никакие точки над «і» не были расставлены и ничего не стало неотвратимым. Чтобы еще можно было действовать!

Эва была настроена скептически.

– И как ты себе это представляешь? Что я упаду к ним в ноги, рыдая? Что я кинусь грудью на двери нотариуса? И вообще, почему они должны меня слушать?

– Ну, в принципе… – Тимон пожал плечами.

Сильвия фыркнула.

– Ты не фыркай, а предложи что-нибудь получше! – возмутился он. – Это тонкая материя. На самом деле все зависит от того, удастся ли нам их убедить.

– Ну, лично я вижу это в черном цвете. – Эва окинула взглядом улицу, на которой должны были появиться Браузеры, однако вместо богатых немцев увидела что-то очень странное. Присмотрелась. На перекрестке улиц, в добрых трехстах метрах от них, появилась толпа людей, которая медленно двигалась в их направлении.

– Посмотрите-ка… Что это? – кивнула Эва в ту сторону, и стоявшим к ней лицом Сильвии и Тимону пришлось повернуться. – Демонстрация?

Сильвия присмотрелась.

– Видишь что-то? Что за надписи на транспарантах? – спросил Тимон.

– Не вижу, слишком далеко.

Они замерли, всматриваясь в медленно приближающуюся группу людей. У Тимона оказалось самое острое зрение.

– Похоже, там только женщины.

– Я вижу Цесликову, если глаза меня не обманывают! – удивленно вскрикнула Сильвия. – Во главе шествия!

Эва последней разглядела в толпе знакомые лица.

– Боже! Это женщины из Венжувки!

Приближающаяся группа несла транспаранты с надписями «НЕТ МУСОРОСЖИГАТЕЛЬНОМУ ЗАВОДУ!», «МАЗУРЫ – ЧУДО ПРИРОДЫ!».

Тимон уже звонил телевизионной группе, которая сидела в пансионате возле озера, ожидая развития событий. Эва и Сильвия бросились женщинам навстречу.

– Что вы тут делаете? – кричала Эва.

– Как это что? – Цесликова, раскрасневшаяся от напряжения, удивленно посмотрела на подруг. – Спасаем наш дом!

– Да! – разнеслись голоса.

– Мы протестовали под управой, а теперь пришли сюда, чтобы этих немцев заблокировать. – Мечислава Пищикова протиснулась сквозь толпу и встала рядом с Эвой. – Все, что тут происходит, – просто издевательство! Вчера после собрания мы пошли на службу, и там нам пришла мысль, что надо объединиться. И бороться за свое! – Цесликова держалась как настоящий профсоюзный деятель. – Мы с Илоной сделали транспаранты, Меця по бабам пробежалась… Покуда я жива, не будет немец плевать нам в лицо и продавать нашу землю под какие-то чертовы заводы!

Сильвия, Эва и Тимон слушали их как зачарованные. То, что до этой минуты казалось несбыточной мечтой, приобретало конкретные очертания. Деревня пошла за ними! Теперь Эва не должна в отчаянии бросаться под ноги немецким наследникам этих земель. Матери, жены, бабушки, тетки – женщины, у которых болит сердце за судьбу этой местности, – пришли, чтобы протестовать против нечестных методов, направленных против их жизненных ценностей.

– Эва, мы тебя не оставим! Наше будущее в наших руках! Нас покажут по телевизору? – Цесликова посмотрела на Тимона, передала транспарант в руки подруг и достала из кармана зеркальце, чтобы поправить взъерошенные волосы. – Даже приходскому ксендзу наше настроение передалось, и он сегодня утром на службе заявил, что протестует против строительства завода.

Эва смотрела на женщин и едва сдерживала слезы, настолько ее растрогала их солидарность. Это было потрясающе!

Протестующие под руководством пани Цесликовой, у которой обнаружилось совершенно новое, неожиданное лицо общественницы, выстроились на тротуаре, чтобы не мешать дорожному движению.

Через мгновение появилась телевизионная группа Тимона, который тут же смешался с толпой, записывая высказывания возмущенных участниц акции протеста.

Неожиданно Эва почувствовала щипок. Это Сильвия дала ей знак.

– Смотри.

Из-за угла появилась группа молодых мужчин, вооруженных битами. Эва безошибочно узнала среди них своего прежнего обидчика. Тихий с приятелями? Здесь и сейчас? Это не могло быть совпадением! Девушка почувствовала, как у нее подгибаются колени.

– Эй, Эва! – неожиданно крикнул Тихий. – Охникова!

Толпа посмотрела в сторону новоприбывших. В воздухе чувствовалось напряжение.

– Где эти немцы? Мы набьем им морды! – Тихий поднял бейсбольную биту и погрозил небу. – Мы им, падлам, покажем, как тут хозяйничать. Выгоним к черту!

За его спиной виднелась долговязая фигура Эдека. Парень глядел на Эву с нерешительной, несколько кривой улыбкой, словно ожидая подтверждения, что она не держит на него зла.

Эва не смогла сдержать нервный смешок. Всего этого было слишком много для одного дня. Тихий неожиданно стал их союзником? Такое ей и в голову прийти не могло!

К счастью, ей на подмогу пришла пани Цесликова, которая, уперев руки в бока, закричала:

– Тихий, у вас самих головы отбитые, поэтому вы такие дурные! Не будете вы никого бить! А ну быстро помогать с транспарантами! Где это видано, чтобы старые бабы такую тяжесть таскали? Забирайте их у нас! Быстро!

Банда рослых оболтусов, изумленная этой речью, послушно отложила биты в сторону и взяла из рук решительно настроенных женщин транспаранты.

Эва смотрела на это как зачарованная. Наверное, это все-таки волшебство!

Неожиданно на небольшом расстоянии от них припарковался большой белый внедорожник с немецкими номерами. Из машины вышла женщина, сильно за шестьдесят, худощавая, одетая в шерстяной бежевый свитер и светлые брюки. У нее были коротко подстриженные волосы и очки в красной оправе. Через мгновение появился седоватый мужчина в элегантном пиджаке, с трубкой в зубах. Они негромко обменялись несколькими словами и удивленно осмотрелись.

«Двум смертям не бывать», – подумала Эва и, подойдя к ним, протянула руку. Сильвия бросилась за ней в качестве переводчика.

– Добрый день! Вы фон Браузер?

– Да, – с недоумением ответила женщина. – Вы нас знаете?

– Я – Эва Охник, жительница деревни Венжувка. – Никогда прежде Эва не испытывала такой гордости, произнося эти слова. – А это мои соседи. – Она указала на собравшуюся на тротуаре толпу.

– Дорогая, что происходит? – Седовласый мужчина легонько обнял жену за плечи. – Кто эти люди?

– Добрый день, мы жители деревни Венжувка.

Сильвия еще раз перевела слова Эвы.

– Ах так… – Лица Браузеров становились все более неуверенными, особенно когда в толпе им подмигнула телевизионная камера. – У вас тут какая-то демонстрация?

– Мы просто хотим, чтобы нас выслушали.

Когда Эва произнесла эти слова, раздались аплодисменты.

– Точно! Надо слушать людей! Мазуры – это чудо природы!

У Браузеров было явное желание укрыться в машине, но присутствие телекамеры не позволяло им это сделать.

– Очень странная манера вести разговор. – Раздраженный фон Браузер поправил очки на носу.

– Земля, которая принадлежала вашей семьи и которую Польское государство вам возвращает, скоро должна быть продана… – произнесла Эва медленно и четко, не обращая внимания на явное недовольство другой стороны.

– Да, – признал удивленный немец. – Я понятия не имею, откуда вы это знаете, но да, у нас есть покупатель на эти территории.

– И в этом вся проблема, – перебила Эва.

Толпа зашумела.

Браузеры, несколько напуганные, посмотрели друг на друга.

– Этот человек не должен покупать у вас землю. Мы здесь для того, чтобы удержать вас от подписания договора с консорциумом Рышарда Гжеляка, – сыграла Эва ва-банк.

Браузеры выглядели ошеломленными.

– Извините, – начала женщина, – но я не понимаю, о чем речь. Мы издалека приехали к нотариусу, чтобы подписать бумаги по поводу нашей земли. Так как она наша, мы можем с ней делать все, что хотим. Таков закон. Разве нет?