Он была уже на шоссе, когда ей позвонил следователь. Нина не сразу и вспомнила, кто такой этот Никитин.

- Да следователь я, мы с вами уже беседовали в госпитале. Вспомнили? Как вы себя чувствуете?

- Отвратительно.

- Ну, вы всё-таки загляните ко мне на пару часов. Надо оформить кое-какие бумаги…

- Не сегодня.

- Простите, не понял?

- Сегодня не могу. Извините. До свидания.

Наверно, не стоило так разговаривать со следователем. Но Нина уже не могла говорить иначе. Она словно неслась на обезумевшем скакуне, по самому краю пропасти и у неё не было времени на пустые разговоры…

Остановившись перед воротами коттеджа, она уже знала, как перехитрить усатого старшину, который караулил дачу. Только бы он был один, только бы не было во дворе никого из посторонних. А ведь такое вполне могло случиться. Взрыв на дороге, гибель генерала - всё это обязательно привлечёт сюда всяких там следователей, экспертов, да и журналисты слетятся, как мухи на мед…

Она посигналила, и старшина открыл ворота. Нина улыбнулась и помахала ему рукой, и он кивнул в ответ.

Она развернулась и поставила «форд» багажником вплотную к крыльцу.

- А я смотрю, что за гости? - извиняясь за задержку, сказал старшина. - Такой машины тут ещё не было.

- Вы мне поможете? Хочу немного прибрать в доме.

- Да вроде не так давно прибирали, - старшина улыбался, но взгляд его оставался колючим. - Помогу, отчего же не помочь?

- Я вас позову, хорошо?

Нина залетела в дом и вихрем пронеслась по комнатам, срывая постельное бельё, плед, скатерть, покрывало с тахты… С эти огромным ворохом она вернулась к машине и вывалила его в багажник, оставив крышку поднятой.

- Так-так, - она потерла подбородок, - ещё одежду закину, пожалуй.

Вернувшись в дом, она быстро спустилась в подвал. Саша выглянул, из-за полок:

- Ты на машине?

- Да. Сейчас я отвлеку охранника. Живо забирайся в багажник и прикройся там тряпками.

Он накинул на плечо ремень своей сумки.

- Спокойнее, Нинуля. Не суетись. Всё будет нормально. В багажнике я доеду до леса. Там останови. Пересяду.

- Замолчи! Не надо мне советовать!

Он прижал палец к губам, и она, скрипнув зубами, пошла за охранником.

Старшина стоял у «форда», перебирая бельё в багажнике.

- Давайте я пакет вам дам, - предложил он. - У меня где-то лежат такие большие полиэтиленовые мешки, как раз для прачечной.

- Не надо, я сама разберу, - сказала Нина, стараясь выглядеть совершенно спокойной. Саша прав, суетиться не надо. - Тут половина в стирку, половина в химчистку. Сама разберу. Вы мне лучше помогите холодильник переставить.

Старшина прошёл за ней в кухню. Нина принялась было выкладывать из холодильника продукты, но он её остановил:

- Двойная работа, Нина Ивановна. Покажите место, куда поставить. Я его и так сдвину, ничего не побью, не сомневайтесь.

- Так тяжело же…

- Эх, да разве это тяжело? Ну, куда?

Нина отодвинула стулья и показала в угол у плиты. Старшина усмехнулся:

- У старого хозяина он как раз тут и стоял. Вот, говорил я Михаилу Анатольевичу, что так удобнее. Так нет же, ему бы поближе к камину хотелось. Чтобы недалеко ходить. А что хозяйке готовить надо, он об этом не думал тогда. Да тогда и не было никакой хозяйки. Теперь-то совсем другое дело…

Так, приговаривая и поглядывая на Нину, он ловко переставил огромный холодильник, который подчинялся его медвежьим лапам, как пустая картонная коробка.

- А розетка тут есть? - запоздало поинтересовалась Нина, чтобы выиграть ещё хотя бы минутку.

- Ясное дело, куда же она денется? Вот, пожалуйста. Всё работает, и вам удобно, и места побольше стало.

- Спасибо. Хотите кофе?

- Потом как-нибудь, - старшина разгладил усы и одёрнул куртку.

Нина открыла воду и достала из ящика свежее полотенце.

- Ну, не хотите кофе, мойте руки и возвращайтесь к своим волкодавам.

Пока старшина мыл руки и рассказывал, чем отличаются азиатские овчарки от всех обычных собак, Нина напряжённо прислушивалась, но так и не уловила ни единого звука. Ей было по-настоящему страшно - и за себя, и за Сашу, и особенно за старшину. Этот старый пограничник и не мог представить, как близко сейчас прошла его смерть…

Но всё обошлось. Подходя к машине, Нина успела заметить, что под ворохом белья едва угадываются очертания человеческого тела.

Она захлопнула багажник и быстро выехала со двора. Остановилась Нина только на лесной дороге, не доезжая шоссе. Саша быстро перебрался на заднее сиденье.

- Теперь гони на Курский вокзал, - приказал он. - Будут проверки на дороге. Веди себя спокойно, документы у меня в порядке.

- У тебя всегда всё в порядке, - сказала она.

- Да, почти всегда. А вот у тебя не очень.

- Это тебя не касается.

- Потом поговорим, - ответил он и за всю дорогу не проронил ни слова.

Михаил Колесник проснулся в прекрасном настроении. Оно не покидало его, пока он принимал душ и одевался, но уже за завтраком всё переменилось.

Нина была мрачна и задумчива. Если она и улыбалась его шуткам, то улыбка получалась вымученной. И выглядела она неважно - круги под глазами, небрежно убранные волосы… Ему очень хотелось спросить, не заболела ли она, но при Петьке затевать такой разговор было неудобно.

Колесник заподозрил самое страшное - вчера ночью он не смог удовлетворить её. Он оказался плохим любовником. Он заботился только о себе.

Именно такое обвинение когда-то бросила ему в лицо его бывшая жена. «Если мужчина в постели думает только о себе, то он вполне может обойтись без женщины», - язвительно добавила она. Конечно, у них были и другие причины для развода… Но Михаил до сих пор считал, что всё можно было исправить, если бы он удовлетворял её как мужчина. А так - она наставила ему рога, и не единожды, а потом вообще удрала в Англию со своим телепродюсером.

Да, он живо припомнил, что всё начиналось именно вот с таких утренних загадок и нестыковок. Жена сидела за столом мрачнее тучи или вообще не выходила к завтраку… Кстати, завтрак он всегда готовил сам.

Нет, нет, нет! Нина не такая. Она не может быть такой, как все. Потому что она - единственная. Всё ещё можно исправить. Они уедут к тёплому морю, и там у них всё будет хорошо.

Почти убедив себя в этом, Михаил проводил Петьку до дверей детсада и даже познакомился там с Филиппом, лучшим Петькиным другом.

Вернувшись в машину, он заметил, что Воронин смотрит на него как-то странно.

- Есть новости, командир, - сказал тот. - Не хотел при пацане.

- На тему?

- На тему Нины Ивановны.

- Отставить, - сказал Михаил. - Это не твоя тема.

- Да я ничего такого, только вот… Этот маньяк, который в неё стрелял, он ведь её знакомый. Фролов этот, Егор. Работал с её мужем, в фонде ветеранском, под Шепелем который.

- Ну, я смотрю, ты уже сам своё расследование ведёшь. Брат Воронин, кажется, у тебя слишком много свободного времени.

Михаил чувствовал, что Воронин относится к Нине с предубеждением, но не мог осуждать его за это. Во-первых, тот и не обязан любить невесту своего командира. Скорее, более естественным чувством тут была бы некоторая даже ревность. А во-вторых, у Воронина работа такая. Начальник охраны и должен относиться ко всем новым людям с предубеждением. Как говорится, подозреваются все.

Словно уловив в молчании начальника скрытое одобрение, Воронин продолжал рассуждать:

- И вот ещё что. Всё-таки странно, Михаил Анатольевич, что она так настаивала на собственной машине. На своих отдельных поездках. Куда ей ездить-то? Тем более в одиночку, бесконтрольно. То есть в нашей системе безопасности появляется проблемная зона. Вот я к чему клоню.

Колесник достал телефон, собираясь куда-нибудь позвонить. Всем своим видом он хотел показать Воронину, что этот разговор его совершенно не интересует.

Но тот не унимался: