Боюсь затруднить Вас просьбой, но все-таки рискую обратиться в надежде, что не отниму у Вас много времени.

        По образованию я математик, окончил МГУ, а сейчас занимаюсь математическим моделированием в области рентгеноструктурного анализа белков, проблемой уточнения структуры белка. В Вашей книге есть фраза, которая при дословном переводе как нельзя лучше отражает ситуацию, в которой находятся все мои коллеги (и я в их числе):

        – ведь в кристаллографии слово «refinement» означает именно «уточнение структуры». Не могли бы Вы дать точную ссылку на произведение, из которого взята фраза?[95] Великий грех будет для меня не использовать столь соблазнительную строчку в качестве, например, эпиграфа к какой-нибудь работе.

        Еще раз прошу извинить меня за то, что отнимаю у Вас столь драгоценное время.

        С уважением, А.Уржумцев.

23.03.80 

        Глубокоуважаемый Николай Александрович!

        Рада весточке от Вас, отрадно узнать, что Вы по-прежнему работаете. Спасибо за память. Книжку[96] посылаю одновременно, ценной бандеролью (к сожалению, даже заказные нередко пропадают).

        Новое издание для меня самой неожиданность, изд-во включило его в серию «От рукописи к книге», готовить пришлось в спешке, сделать удалось не все, что хотелось. Все же кое-что перестроила и дополнила, исправила иные прежние огрехи – и типографские, и издательские (возникшие при редактуре и при сокращениях «по техническим причинам» в сверке!) – и, конечно, свои. Когда приводишь свыше тысячи больших и малых примеров, поневоле и сама допускаешь хоть несколько неточностей, а в моем случае это, конечно, стыдно. Первые два издания для меня теперь омрачены такими вот неточностями и огрехами, новое, кажется, «чище», но и тут не обошлось без досадных мелочей, повторов и опечаток.

        Вот один грустный анекдот: на с.134 1-го изд. я писала о названии кафе «Два Маго» (у других авторов и переводчиков – «Де маго», на глаз почти «Демагог»[97]). Спрашивала тогда знакомых, кто побывал во Франции, смотрела в доступных мне справочниках (в библиотеках я работать не в состоянии, ходок плохой – «мотор не тянет») – описания этого кафе не нашла. Перед 2-м изд. в журнальной статье одного нашего архитектора, кот. несколько месяцев жил в Париже, вдруг вижу кафе «Два окурка»! Явная чепуха, человек спутал magot с megot[98]! А мне так зримо представлялась забавная вывеска или витрина с мартышками... Но тут знакомая переводчица в редком справочнике раскопала историю этого названия, оказалось, magot-то в другом значении: когда-то был на месте этого кафе магазин антикварных, в основном восточных, диковинок, стояли там не мартышки, а фигуры китайцев (не фарфоровые «кивающие болванчики», а деревянные, раскрашенные ярким лаком). Разыскать это значение, конечно, было непросто, вот у меня и ошибка, хотя, мб, и не столь нелепая, как окурки.

        Не удалось и в 3-м изд., а давно хотелось, сказать еще об одном примере перевода с человеческого языка на... канцелярит. Проф.А.Западов[99] написал солидный труд «Во глубине строки», призванный, видимо, раскрывать студенту, учителю и вообще «широкому читателю» смысл великих произведений и пробуждать любовь к великой литературе. Вот как это делается, приведу только два примера:

        «В одах своих, адресуясь к Елизавете, Ломоносов пишет о Петре I, ориентируя царицу на следование его примерам.

        Другими словами (!!), необходимы подготовленные кадры. В пятнадцатой строфе только выдвигая этот тезис, ... Ломоносов продолжает указывать на объекты приложения сил»!!

        Неужели можно понять глубину чувства и мысли Ломоносова, когда ода его переведена на родимый канцелярит?!

        А вот о рассказе Чехова «На святках»:

        «Отношения с родителями были настолько близкими, а объем деревенской информации так знаком Ефимье, что самый факт появления письма установил ее прежний контакт с родителями»!!!

        Таким языком – о Чехове! О судьбе и чувствах простой, неграмотной крестьянки! Это ли не кощунство?

        Но автор – литературовед с весом, член разных редсоветов и пр., – и эти мои цитаты и размышления по их поводу вычеркнуты были еще в верстке 1-го изд., мне и помыслить нельзя о том, чтобы их восстановить...

        Что ни день, то новости, которым место если не в моем «Слове», так в «Почте Буквоеда» или разделе «Нарочно не придумаешь»[100]. Иные обороты введены столь авторитетно и установлены столь прочно, что их не коснешься. Хотя, право, не очень понимаю, что значит, допустим, «информационное сообщение», – с этим не поспоришь, вошло в язык. На днях в «Вечерней Москве» обнаружила «водную акваторию». Такого хватает.

        Не знаю, доживу ли до такого чуда – 4-го издания, мне уже недалеко до 70-ти, здоровье, понятно, «не ахти». А материал все прибывает. Работаю пока много, перевожу. Если будет новое издание, мб, что-то и добавлю, а если обнаружу новые огрехи – исправлю. Буду рада и Вашим замечаниям.

        Всего Вам самого доброго! Главное – здоровья, бодрости и счастливой работы!

        С уважением –

7/VII-80. 

22.03.81

        Уважаемая Нора Яковлевна!

        Недавно я прочла Вашу книгу «Слово живое и мертвое», и мне захотелось Вам написать.

        Мне 27 лет, я по профессии микробиолог, кандидат биологических наук. Филологического образования не имею, но с 8 лет занимаюсь английским языком, некоторое время работала гидом-переводчиком в «Интуристе». Студенткой самостоятельно изучала французский.

        Я немного пробовала свои силы в художественном переводе и очень бы хотела заняться этим всерьез. Но, не имея опыта, я, безусловно, нуждаюсь в советах.

        <...>

        Ради бога, извините меня за беспокойство и не подумайте, что я «ищу легкого хлеба и легкой славы». Просто мне обидно бывает читать хорошие книги на английском или французском языках, сознавая при этом, что многие лишены возможности наслаждаться ими. Например, я бы очень хотела, чтобы наши дети могли познакомиться с чудесными сказками Ховарда Пайла или с его книгой «The Merry Adventures of Robin Hood». Книги Пайла полны юмора, доброты, они написаны изящным живым языком. Мне бы очень хотелось перевести эти книги самой, но я не вполне уверена, что смогу это сделать без посторонней помощи, без моральной поддержки, без совета более опытных людей.

        Переводить мне очень нравится, хотя пока в моем арсенале всего лишь одна пьеса Ноэля Кауарда (сейчас перевожу вторую), одно короткое стихотворение Жана Кокто и баллада Ховарда Пайла, которую я посылаю Вам вместе с текстом оригинала.

        Еще раз извините за беспокойство. Благодарю Вас за интересную и очень полезную книгу.

        С уважением,

        Марина Зюзина, Ленинград

        Уважаемая Марина Львовна!

        <...>

        Судя по переводу баллады, Вы человек литературно одаренный. Но... есть известное выражение: переводчик прозы – раб, переводчик поэзии – соперник. Оно отчасти устарело, немало уже появилось переводов прозы, способных потягаться с подлинником. С другой стороны, переводчик-поэт не вправе своевольничать сверх меры. А чувство меры – штука тонкая.