– Запомните, я хочу получить приличные платья, – заявила ей Суан. – Высокий ворот и ничего чересчур облегающего. – С этими словами она многозначительным взглядом окинула наряд самой Таморы.

Морейн чуть не застонала. Да ниспошлет Свет подруге сообразительности не продолжать в том духе!

– По-моему, это для меня слишком светло, – промолвила Морейн, когда высокая светловолосая девушка в зеленом платье с чересчур низким квадратным вырезом накинула на нее отрез небесно-голубого шелка. – Я бы хотела что-нибудь в кайриэнском стиле, но без цветов Дома и вышивки, – добавила она. Никогда бы она не стала носить цвета дома Дамодред в самой Башне.

– Разумеется, кайриэнский покрой, – сказала Тамора, задумчиво теребя большим пальцем нижнюю губу. – Он очень хорошо вам пойдет. Но этот оттенок прелестно смотрится с вашей светлой кожей. Половина ваших платьев должна быть светлых тонов, а половина – с вышивкой. Вам необходима элегантность, а не простота.

– Может быть, четверть? – Кайриэнский покрой хорошо пойдет ей? Возможно, белошвейка хочет сказать, что доманийское платье на ней смотреться не будет? Впрочем, ей такого и самой не хочется. Платье Таморы – просто неприличное! Но сейчас дело было в принципе.

Портниха покачала головой.

– По меньшей мере треть в светлых тонах, – твердо сказала она. – По меньшей мере. И половина с вышивкой. – Слегка нахмурившись, вновь потерла губу большим пальцем.

– Треть и половина, – согласилась Морейн, пока та не перешла в наступление, о чем, как видно, уже подумывала. Имея дело с хорошей швеей, нужно уметь торговаться. Ничего, немного вышивки можно пережить.

– А у вас нет чего-нибудь подешевле, госпожа Алкохима? – спросила Суан, хмуро разглядывая на себе тонкую синюю шерстяную ткань. О Свет, теперь она говорит о цене! Ничего удивительного, что хлопотавшие вокруг нее девушки пришли в ужас.

– Простите, Тамора, мы прервемся на минутку? – сказала Морейн и, когда швея кивнула, протянула отрез шелка андорской девушке и поспешила оттащить Суан в сторонку.

– Послушай, что я тебе скажу, Суан, и не спорь со мной, – торопливо зашептала она. – Нам нельзя заставлять Тамору ждать слишком долго. Никогда не спрашивай о цене! Она сама скажет, сколько стоит заказ, когда мы сделаем выбор. Ничто из купленного здесь, дешевым не будет, но в платьях, которые сошьет для тебя Тамора, ты будешь выглядеть настоящей Айз Седай, даже если не станешь надевать шаль. И, кроме того, называй ее Тамора, а не госпожа Алкохима! Ты обязана соблюдать принятые правила, иначе она решит, что ты насмехаешься над ней. Попробуй относиться к ней, как к сестре, стоящей немного выше тебя. Здесь необходима некоторая толика уважения. Всего лишь капелька, но зато она расскажет тебе о том, что надо носить. Причем без доплаты.

Суан, хмурясь, оглянулась на доманийку. Свет, она хмурилась!

– А проклятый сапожник скажет нам, какие туфли покупать, и заломит такую цену, что на эти деньги можно купить пятьдесят новых сетей?

– Нет, – нетерпеливо сказала Морейн. Тамора всего лишь приподняла бровь, однако с таким же успехом ее лицо могло быть мрачнее грозовой тучи. Значение приподнятой брови было яснее чистейшего хрусталя. Они заставляли ждать ее слишком долго, и за это им придется заплатить. Да еще эти хмурые взгляды Суан! Морейн заторопилась, шепча как можно быстрее: – Сапожник сделает то, что мы захотим, и мы будем с ним торговаться, но не слишком упрямо, если хотим получить хорошую работу. То же относится к тем, кто будет делать нам перчатки, чулки, сорочки и все прочее. Радуйся еще, что нам не требуется парикмахер. Лучшие парикмахеры – настоящие тираны, ничем не лучше парфюмеров.

Суан коротко рассмеялась, словно бы Морейн шутила. Но она поймет, о чем идет речь, если однажды ей придется сидеть перед парикмахером, не имея ни малейшего понятия, что происходит с ее волосами, пока маэстро не закончит и не позволит ей посмотреть в зеркало. По крайней мере, так было в Кайриэне.

Потом они определились с цветами платьев и видами вышивок. Это тоже было необходимо детально обсудить, равно как и то, какие именно платья должна украшать вышивка. Но пришлось еще остаться и дождаться, пока не раскроят и не сколют первые платья. Вооружившись подушечкой для булавок, крепившейся на запястье, Тамора собственноручно – причем очень ловко и умело – выполнила последнюю задачу. Морейн быстро поняла, какова будет расплата за то, что они заставили портниху ждать. Ткань, которую она сколола булавками на Морейн, была еще более светлого оттенка, чем небесно-голубой – почти белый, лишь слегка тронутый голубизной, а судя по тому, как она сметала на Суан ее темно-синюю шерсть, готовое платье будет почти столь же облегающим в груди и бедрах, как ее собственное. Могло быть и хуже. Тамора могла «случайно» уколоть их дюжину раз, а вдобавок потребовать отдельной примерки для каждого платья. Однако Морейн не сомневалась: первые сшитые ей платья будут в самых бледных тонах.

Когда Тамора объявила цену – уже после того как утыканные булавками платья были сняты с девушек и надеты на манекены, – глаза у Суан полезли на лоб. Хорошо еще, что подруга хоть спорить не стала. Все же она чему-то научилась. В таком городе, как Тар Валон, одна золотая крона за шерстяное платье и десять за шелковое – вполне уместная цена для первоклассной швеи, какой была Тамора. Тем не менее Морейн пробормотала, что щедро вознаградит ее, если работа будет выполнена без задержек. В противном случае они могли не увидеть своих платьев еще месяц.

Перед уходом Морейн сказала Таморе, что решила заказать еще пять платьев для верховой езды в самом строгом кайриэнском стиле. Она не стала говорить об этом прямо, но это значило, что они должны быть темными, каждое с шестью полосами на груди красного, зеленого и белого цветов – гораздо меньшее число полос, чем то, на какое она имела право. Выражение лица доманийки ничуть не изменилось при очевидном свидетельстве того, что перед ней младшая представительница благородного Дома. Тот, кто шьет для Айз Седай, все равно что выполняет заказ для Верховной Опоры Дома, а возможно и для правителя.

– Эти я попросила бы вас сделать последними, если нетрудно, – сказала Таморе Морейн. – И не присылайте их. Кто-нибудь зайдет за ними.

– Обещаю, Айз Седай, что их сошьют в последнюю очередь.

О да, разумеется, первые платья Морейн должны быть светлыми. Однако вторая часть ее плана выполнена. Теперь Морейн готова настолько, насколько это возможно.

Сестры, утверждавшие, что после получения шали предстоит учиться почти столько же, сколько и до того, оказались совершенно правы, и очень скоро Морейн с Суан в этом убедились. Будучи Принятыми, они изучали обычаи Белой Башни во всей их сложности, особенно те, какие в силу своей древности обрели силу закона. А кроме этого полагалось знать и наказания, полагающиеся за их нарушение. Теперь Рафела и другие сестры долгими часами наставляли их на предмет обычаев Голубой Айя – за более чем три тысячи лет список накопился весьма обширный. Как ни удивительно, но Суан запомнила большую часть из сказанного Рафелой, еще когда девушки в первый раз направлялись к покоям Голубой Айя, и Морейн пришлось усердно трудиться, чтобы нагнать подругу. Глупо заслужить епитимью из-за какой-нибудь мелочи, вроде ношения красного внутри Башни. Драгоценности красного цвета разрешались, огневики, рубины или гранаты, но в одежде этот цвет был запрещен. Причиной тому была давнишняя вражда между Голубыми и Красными, настолько давняя, что никто не помнил в точности, когда или из-за чего она началась. Противостояние Голубой и Красной Айя было чем-то само собой разумеющимся, и временами оно едва ли не прализовывало работу Совета.

Сама идея вражды между Айя встревожила Морейн, однако это противостояние оказалось не единственным. И если в существовавшем между Зелеными и Голубыми согласии за несколько столетий появилось лишь несколько трещин, то с другими Айя дело обстояло совсем иначе. В настоящий момент несколько натянутыми оставались отношения Голубых сестер с Белыми, по причинам, ведомым только Белым, и еще большее напряжение наблюдалось между Голубой и Желтой Айя: сестры каждой из них обвиняли других во вмешательстве в свои действия в Алтаре около сотни лет назад. Вмешиваться в дела другой сестры запрещал строгий обычай – единственный пункт, который в какой-то степени смягчал требование проявления традиционной «дани уважения». По крайней мере, за пределами Башни. Но существовали и сложные комбинации: так, например, Коричневые поддерживали Белых против Голубых, но поддерживали Голубых против Желтых – во всяком случае, в настоящее время. Такие отношения могли сохраняться веками, а потом измениться в мгновение ока. Необходимо было изучить также враждебные отношения и соперничество, существующие между другими Айя, если о подобном было известно. Иначе можно запросто угодить в силки – стоит лишь сделать неосмотрительный шаг или обронить неосторожное слово. О Свет, по сравнению с этаким клубком Даэсс Дей’мар казалась детской игрой!