– Так ли тебе следует отвечать, Элин?

– Нет, Морейн, – сокрушенно промолвила Элин, приседая в очередном реверансе. – За все время, что я была здесь, не было никаких известий. – Она вновь склонила голову набок. – У Гайтары Седай было Предсказание?

– Можешь вернуться к своей книге, дитя мое. – Когда эти слова уже сорвались с ее губ, Морейн поняла, что так говорить не следовало: это противоречило всему, сказанному ею ранее. Но было уже слишком поздно что-то менять. Надеясь, что Элин не заметила румянца, внезапно вспыхнувшего на ее щеках, Морейн быстро повернулась и выплыла из передней настолько величественно, насколько была способна. Что ж, в конце концов, ведь Наставница Послушниц сказала, что дитя может читать эту книгу и библиотекари позволили Элин взять ее. Если только, конечно, она не одолжила книгу у одной из Принятых. Тем не менее Морейн терпеть не могла окзываться в глупом положении.

Когда Морейн вернулась в гостиную и закрыла за собой дверь, тоненькая струйка пара уже поднималась из носика чайника, а струйка побольше – из кувшина с водой. Сияние саидар больше не окружало Суан. Если использовать Единую Силу, вода закипает очень быстро; главное – не дать ей моментально выкипеть. Суан уже наполнила две зеленые чашки и размешивала в одной из них мед. В другую был налит чай с молоком.

Суан сунула чашку – ту, что с медом, – в руки Морейн.

– Для Гайтары, – тихо промолвила она. И затем, скорчив милую гримаску, шепотом прибавила: – Она кладет в чай столько меда, что он превращается в сироп! Она наказала мне не скупиться. – Когда Морейн взяла чашку кончиками пальцев, фарфор был еще чуть горячеват, но он остынет как раз до нужной температуры, пока она понесет чашку через комнату к письменному столу, где, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, по-прежнему сидела Гайтара. Часы полированного черного дерева, стоявшие на каминной полке, пробили Первый Час. Звук труб не прекращался. Морейн казалось, что в нем слышится отчаяние, хотя она и понимала, что это лишь игра ее воображения.

Тамра стояла у окна, глядя на небо, светлеющее с каждой минутой. Она не отвела взора от окна, когда Суан с реверансом протянула ей чашку. Потом Амерлин наконец обернулась и увидела Морейн. Вместо того чтобы взять чашку, Тамра спросила:

– Какие новости, Морейн? Тебе лучше не медлить с ответом.

Да, она взволнована не на шутку, раз говорит таким тоном. И разумеется, прекрасно понимает, что Морейн заговорила бы сразу, будь у нее что сообщить.

В этот момент Морейн как раз протягивала Гайтаре чашку с чаем. Но не успела девушка ответить, как Хранительница Летописей рывком вскочила на ноги, толкнув стол так сильно, что чернильница перевернулась, выплеснув черную жидкость на столешницу. Гайтара стояла, ее била дрожь. Крепко прижав руки к бокам, она глядела куда-то поверх головы Морейн широко раскрытыми от ужаса глазами. Это был самый настоящий ужас, дикий, необузданный.

– Он рожден вновь! – воскликнула Гайтара. – Я чувствую его! Дракон делает первый вдох на склоне Драконовой Горы! Он грядет! Он грядет! Свет да поможет нам! Свет да поможет миру! Он лежит в снегу, и его крик подобен грому! Он пылает, как солнце!

Выкрикнув последнее слово, Гайтара тихо ахнула и упала вперед, на руки Морейн. Та уронила чашку, стараясь подхватить Хранительницу, но Гайтара оказалась тяжелее, и они обе упали на ковер. Морейн удалось устоять на коленях, поддерживая Гайтару.

В одно мгновение Тамра опустилась рядом, не обращая внимания на чернила, струйкой стекавшие со стола. Свечение саидар уже окружало ее; она моментально сплела несколько прядей Духа, Воздуха и Воды. Сжав голову Гайтары ладонями, Амерлин позволила плетению проникнуть в неподвижное тело. Но плетение Искательства, использовавшееся для проверки состояния здоровья, не перешло в Исцеление. Беспомощно глядя в неподвижные глаза Гайтары, Морейн уже понимала, в чем дело. Она надеялась только, что в теле Хранительницы осталась хотя бы крохотная искорка жизни, хоть что-нибудь, с чем могла бы работать Тамра. Исцелить можно любую болезнь, заживить любую рану. Но смерть Исцелить нельзя. По столу расплывалось чернильное пятно, заливая исписанный лист бумаги. Странно – что только не замечаешь в такие моменты.

– Нет, Гайтара, – тихо выдохнула Тамра. В ее голосе звучала смертельная усталость. – Только не сейчас, когда ты так нужна мне!

Она медленно подняла глаза и встретилась взглядом с Морейн. Девушка отпрянула. Говорили, что взгляд Тамры способен заставить камни двигаться, и в эту минуту Морейн поверила в это. Амерлин перевела свой взор на Суан, по-прежнему стоявшую у окна. Та обеими руками зажимала рот; чашка лежала на ковре у ее ног. Суан тоже дернулась, встретив этот взгляд.

Морейн глазами отыскала чашку, которую выронила. Хорошо, что чашки не разбились,– подумала она. – Фарфор работы Морского Народа очень дорог. О да, разум выкидывает странные шутки, когда пытаешься о чем-то не думать.

– Вы обе – сообразительные девочки, – вымолвила, наконец, Тамра. – И, к несчастью, не глухие. Вы понимаете, что сейчас предсказала Гайтара. – В интонации Амерлин явственно слышался вопрос, поэтому подруги закивали, соглашаясь со сказанным. Тамра вздохнула, словно надеялась на другой ответ.

Приняв Гайтару из рук Морейн, Амерлин уложила ее на ковер и расправила ей волосы. Помедлив, она стянула с плеч Хранительницы широкий голубой палантин, бережно сложила и накрыла им ее лицо.

– С вашего позволения, Мать, – севшим голосом проговорила Суан, – я скажу Элин позвать служанку Хранительницы, чтобы она сделали то, что нужно.

– Стой! – рявкнула Тамра. Жесткий стальной взгляд еще раз впился в лица девушек. – Вы не расскажете об этом никому, ни при каких обстоятельствах. Если будет необходимо, лгите. Даже сестрам. Гайтара умерла, не произнеся ни слова. Вы поняли меня?

Морейн поспешно кивнула, увидев, что Суан поступила так же. Они еще не были Айз Седай; они еще могли лгать – и некоторые так и делали время от времени, несмотря на все старания вести себя, как полноправные сестры, – но Морейн никогда не предполагала, что ей прикажут лгать, тем более лгать Айз Седай, и уж разумеется, она не ожидала услышать такой приказ от Престола Амерлин.

– Прекрасно, – устало сказала Тамра. – Дежурную послушницу ведь зовут Элин, да? Пришлите Элин ко мне. Я объясню ей, где найти служанку Гайтары. – И помимо этого, она хотела убедиться в том, что Элин ничего не расслышала сквозь закрытую дверь. Иначе за служанкой она отправила бы Суан или Морейн. – Когда она войдет, вы двое можете быть свободны. И помните – никому ни слова! Ни единого!

Тон, каким это было сказано, лишь еще больше подчеркнул необычность распоряжения Тамры. Приказания, отданные Престолом Амерлин, должны исполняться так, словно выполняешь клятву. Их нет нужды как-либо подчеркивать.

Я хотела услышать Предсказание, думала Морейн, делая последний реверанс, перед тем как удалиться, и я услышала его: Роковое предсказание. Теперь девушка от всей души желала одного – быть осторожнее в своих желаниях.

В широком коридоре перед покоями Амерлин было ничуть не теплее, чем в гостиной, и к тому же сквозило изо всех щелей. Сквозняк был такой, что колыхались тяжелые гобелены, закрывавшие белые мраморные стены. Над позолоченными светильниками, расставленными в промежутках между яркими полотнищами, под порывами холодного воздуха колыхались язычки пламени. Послушницы к этому времени должны быть уже на завтраке, как и, скорее всего, большая часть Принятых. В настоящий момент в коридорах не было ни души, не считая Суан и Морейн. Они шли по расстеленной под ногами голубой ковровой дорожке, ворс которой хоть немного защищал от холода, исходившего от пола, выложенного каменными плитками, соответствующих по цвету каждой из семи Айя. Морейн была слишком подавлена, чтобы говорить. Все еще доносившийся слабый звук труб едва ли проникал в ее сознание.