— Так, я прибежала на работу, так что давай, подруга, не пропадай. И держи там ухо востро, чтобы этот гавнюк снова тебя не обидел, — и отключается.

Пока малышка занята, я решаюсь на приготовление обеда и все-таки хочу заняться учебой. Нужно подготовиться к следующим занятиям. Чувствую, что пятницу просто так мне с рук не спустят.

Заглядываю в холодильник и о чудо, там я нахожу мясо, кое-что из овощей. Прекрасное получится жаркое. К нему рис. Надо, кстати, купить что-нибудь к чаю, потому что я не понимаю как он обходится без сладостей.

Принимаюсь за приготовление и одним глазом поглядываю за малышкой.

Так проходит часа полтора. Затем мы готовим смесь с Даринкой на руках. Она то и дело хочет угостить меня своим яблоком. Потом моем попку и снова переодеваемся.

И после сытного обеда малышка засыпает у меня на руках. Я проверяю плиту. Вроде все выключила, и идут с ней в спальню. От такого сладкого сопения меня саму потянуло в сон, и я решила уложить ее на кровать Павла. С одной стороны подоткнула ее подушками и рядом прилегла. Да, решив, что минут десять могу позволить себе подремать. И заснула, как сама и не поняла.

До слуха донеслась какая-то возня. Потом звон чашки и я окончательно проснулась. Но сразу поняла, что вернулся Паша. Даринка спала, сладко посасывая пальчик, и я ею залюбовалась. Но тут же до моего сознания дошло, что я сплю в постели чужого, по сути, для меня мужчины. Невольно провела носом по подушке. Она пахнет им. Приятно, надо признать.

— Я дома, — донесся до меня тихий шепот Паши.

Я чуть не подпрыгнула в постели и быстро села, протирая глаза.

— Я слышу, — бубню в ответ, чувствую, как мои щеки заливает краска. Что он обо мне может подумать? Тряхнула головой.

— Я кое-что купил, думаю, малышке понравится, да и ты, наверное, оценишь, — он оперся плечом о дверной косяк и так интересно улыбнулся одним уголком губ, что я зависла.

Но это плохо, Люба, очень плохо. Нельзя так разглядывать мужика. Не прилично просто. И спать в его постели тоже очень неприлично, твердит мне внутренний голос.

Теперь меня разобрало любопытство, что же он там такое купил. Я осторожно подоткнула маленькую соню одеялом и проследовала в гостиную за мужчиной, который за моими действиями внимательно наблюдал.

И выйдя, я наткнулась на коляску. Хорошую, такую, приятного персикового цвета.

— Вау, — выдала я и подошла к новому транспорту Даринки. — Вот и новая тачка, — усмехнулась я. — Жаль только привод ручной.

— Тебе не нравится? — видимо не понял мою шутку, Паша. Нахмурился, и милая улыбка сползла с губ.

— Да нет, что ты, очень нравится, — тут же начала исправлять ситуацию. Что ж я все время так? Вместо того чтобы похвалить, ерунду говорю. — Ты, правда, большой молодец. Там кстати готово поесть, если ты голоден, — поймала его темно-синий взгляд и тут же отвела свой. Сердце где-то в районе горла прыгнуло и упало.

— Хочу. Есть, — выдает он раздельно, и я тут же воспользовавшись этой ситуацией, рванула к плите, накладывать ему в тарелку свое творение и греть.

Тем временем Даринка проснулась и что-то пару раз вякнула из спальни, Паша пошел к ней и уже вместе с девочкой вышли из спальни.

И в который раз я подмечаю, что мужчина выглядит мужественнее с ребенком на руках, чем за баранкой крутой тачки. Вот хоть тресни. Это я еще подметила за своим отцом. Когда он возился с близнецами, мама с такой любовью на него смотрела. Да и я видела его совершенно другим.

— Давай, иди ко мне, мое солнышко, — тяну к ней руки. — Пусть папка поест, а потом пойдем гулять, да папа? — улыбаюсь и снова ловлю этот странный взгляд. — Паш, все нормально? Я разогрела, садись. Только руки помой.

— Да, все отлично, — улыбнулся и стартанул в ванную, а затем и за стол. — Ты вкусно готовишь. Только не надо было.

— Почему не надо было?

— Ты ж с ребенком сидишь, — пожимает плечами.

— Мне не сложно, — грею пюрешку и усаживаю рядом со столом девчонку в стульчик. — Давай покушаем как наш папа. Ложечку за папочку, — малышка улыбается, когда я играю ложкой как самолетиком. — Ложечку за… — и тут я зависла. — Мамочку, — ловлю Пашин взгляд. — Ну что я скажу ребенку? Как без мамы, да? Ты ей, кстати, не звонил?

— Бесполезно, — хмурит густые брови мужчина, доедая и встав со стула, идет мыть тарелку. — Гулять пойдем?

— Пойдем, — киваю я, докармливая Даринку.

И уже минут через двадцать мы выходим из подъезда. Коляска прелесть как хороша. Девчушка довольно лежит и смотрит на нас большущими голубыми глазками.

— Думаю, что после сытного полдника она на свежем воздухе поспит. Хотя мы с ней прилично поспали.

— Ага, я видел, — выдает он, перехватывая ручку коляски у меня из рук.

— И что ты видел?

— Как вы обе сладко спали, — ухмыляется он.

Так мы незаметно выходим к парку. Молчим. Мне нечего ему сказать, а он словно погрузился в свои мысли, из которых я не тороплюсь его вытаскивать.

— Медведев, — мы оба оглядываемся на женский голос. — Неожиданно, — выдает девушка в курточке, сапогах на высоченном каблуке и черного цвета длинными волосами.

— Привет, — растягивается в улыбке мой… работодатель. — Давно не виделись, — они целуют друг друга в щеку. Фу, противно.

— Ты давно окольцевался? Не слышала. Да и потомством обзавелся, — разглядывает меня особа с интересом в глазах.

— Да нет…

— Милый, малышка скоро проснется, пойдем еще пройдемся, — перехватываю коляску и иду вперед, оглядываюсь на недоумевающего мужчину и продолжаю. — Пашенька, ну что ты? Прощайся со знакомой, и пойдем, нам еще в магазин за продуктами. Хочу чего-нибудь сладенького, — и, улыбнувшись, зашагала бодрой походкой.

Так то, без меня пусть любезничает со своими кралями, а при мне ему обломится.

Прощаюсь с девушкой скомкано и быстро и тороплюсь за Любой. Что это такое сейчас было?

— Милый? Ты серьезно? — догоняю девушку, которая припустила так, что я еле догнал, хватаюсь за коляску.

— А что? Неправдоподобно вышло? — даже не смотрит на меня, а продолжает идти в том же темпе.

— Да это моя одноклассница. Со школы не виделись, — притормаживаю эту гонку.

— Да и все равно кто она. Вот серьезно. Только объясняться с ними и с другими, пожалуйста, в мое отсутствие. Как по-твоему это выглядело бы? — надула щеки и это что, злость?

— Ну, а как я по-твоему должен объяснять кто со мной гуляет.