— Я люблю тебя, пап, — целую в щеку. — Спокойной ночи.

— Давай, малышка, — целует в макушку. — Завтра снова улетишь нянчиться?

— Да, — и мы, наконец, расходимся.

А уснуть мне долго не дает то и дело пиликающий телефон. Паша. Это уже вторая ночь, когда мы вот так с ним переписываемся. А сегодня и вовсе строим планы на ближайшие пару дней и…что?

“И тебе придется оставаться на ночь” — прилетает сообщение от Павла.

“Зачем?”

Я, почему то упустила момент, что родители будут ночевать да и жить собственно эти дни у него в квартире.

“Не выгоню же их я в гостиницу” — выдает резонный ответ.

Да собственно так-то оно так. Только мне-то как быть?

“Допустим, я смогу одну ночь объяснить родителям. Но вот еще одну, а то и не одну, это будет уже подозрительно”, - в моей голове ураган мыслей и я не знаю, как все правильно разложить по полочкам и самой не запутаться.

“Давай завтра с утра все обговорим, и уже будем действовать по обстоятельствам, лады?”

Какой самоуверенный тип, посмотри-ка.

“Только скажи мне дорогой, как тебя называть при родителях? Любимый? Павлуша? Котик? Или нет, подожди, медвежонок? Точно! И еще, пока ты в ступоре читаешь это сообщение, придумай мне легенду тогда, откуда я на тебя свалилась с ребенком. Все, спокойной ночи” — и, не дожидаясь ответа, прячу телефон под подушку. Чтобы от любопытства не лезть и не читать его ответ. Даже думать не хочу, чего он там выдумает. Кашу заварить решил, так пусть продумывает все до мелочей. А я спать.

Стоило только уйти Любе, как Дарина закапризничала. Я ее и на руках качал. И разговаривал с ней. А она то и дело поджимает губки и куксится. Хмурит бровки. И смесь развел, убедиться, что она не голодна. И девочка даже в сторону бутылочки не посмотрела. И спустя пару часов моих усердных стараний малышка уснула. И я выдохнул с облегчением, укладываясь в постель. Ребенок спит, в квартире тишина. Еще немного я, наверное, стал бы звонить Любе. Потому что не представлял, как справится с ребенком, если Дарина закатила бы настоящую истерику.

Испытываю ли я к ребенку отцовские чувства? Не знаю. Честно. Потому что все произошло слишком быстро и неожиданно, что я до сих пор не понимаю, как еще не заявил в полицию на Совину.

Переписываясь с Любой я стал ломать голову что придумать на самом деле для родителей. Какую сказку. Я очень благодарен девушке, за то, что она не отказала мне. Хотя после того как она убежала из квартиры, думал все. Это провал. Мать меня съест с потрохами. Но нет. Люба вернулась. Теперь я понимаю, что в данной ситуации ближе этой девушки у меня и нет никого.

Долго не мог заснуть, обдумывая план действия на утро. И вроде бы все складывалось отлично. Только как примет это мама? Отец то и глазом не моргнет — уверен. А вот любимая родительница может заподозрить что-нибудь. Она такая, стоит только проколоться и все, пиши пропало.

Как уснул, не понял. Только лишь на заднем плане подсознания что-то дало толчок открыть глаза.

Стук в дверь. Легкий, еле уловимый. Черт. Достаю телефон, а на нем уже штук десять пропущенных.

Люба.

Подорвался с постели, спотыкаясь на ходу, стараясь не шуметь. Открываю дверь, впуская девушку.

— Привет, — прерываю затянувшееся молчание.

Девушка отводит взгляд и как-то нервно раздевается.

— Все в порядке? Или что-то случилось? — забираю ее куртку, которая то и дело падал с крючка вешалки.

— Оденься, пожалуйста, — хрипло выдает она. И я теперь понимаю ее замешательство. Как был в одних трусах, выбежал ей открывать дверь.

— Ой, прости, — смутился. Впервые в присутствии девушки я постеснялся, что раздет. Да это ерунда какая-то. Тем более что мне стесняться то нечего. Все на месте и в хорошем качестве, так сказать. — Я сейчас, — и рванул в спальню, натягивать треники с футболкой.

А когда вышел, Люба включала чайник и что-то выкладывала из пакета. Я только сейчас заметил и сумку, стоящую в коридоре.

— Люб, у тебя все в порядке? — повторяю свой вопрос.

— Да, да, только не надо светить своими оголенными частями тела. Здесь не нудиский пляж, — усмехается девушка, все еще пряча глаза.

Да она смущается! И прикрывается своими колкостями. Ну, надо же! Эта мысль меня порадовала, только почему, я не понял.

— Ладно. Просто торопился открыть дверь, — пожал плечами и уселся за стол. — Ну что, проработаем наш день? Легенды?

— Давай, если ты еще не передумал обманывать родителей. И вообще. А ты не думал над тем, чтобы сделать тест на отцовство? — ставит передо мной кружку с горячим и надо сказать ароматным чаем и садиться напротив.

— Я не думал над этим. Первая мысль была это подать заявление на маму Дарины в полицию, — говорю и вижу, как бледнеет девушка.

— И хорошо, что не додумался, — воскликнула она. — Потому что раз ты не считаешься отцом по документам, то девочку просто забрали бы в дом малютки. Мыть да, наверное, в розыск объявили бы, — девушка оперлась на локоть и задумалась.

— Так. Я думал полночи. В общем, мы познакомились пару месяцев назад. И да, решили жить вместе. Любовь-морковь и все дела. Ребенок, придумаешь что-нибудь про бывшего, который бросил, может быть, тебя, — говорю это и с каждым словом понижаю голос, чувствуя, как это все бредово звучит. — Полная ерунда выходит, — морщусь.

И тут раздается звонок в дверь. Моментом захныкала мелкая и Люба побежала к ней. А я открывать дверь, за которой оказались родители.

— Вы же только выезжать должны, — удивился я, застав их на пороге квартиры.

— А мы плюнули на все и сдали билеты на поезд. Приехали на машине. В ночь выехали. Уж очень по тебе соскучились, — обнимает меня мама и замирает, заслышав детское хныканье. — Это что?

Отец так и вовсе так и застыл, не успев снять куртки.

— Это, — пытаюсь выдать хоть слово, но не выходит.

— Здравствуйте, — показывается Люба с малышкой на руках. — А мы вас ждали к вечеру.

— А мы вот, — заговорил отец, не сводя глаз с девушки. — Решили своим ходом. Быстрее вышло.

— Паш, чего ты держишь родителей на пороге. Помогай, давай. Мы сейчас с дочуркой чай сообразим, — и пошла в кухонную зону.

— А это кто? И ребенок? Паш? — тут же зашептала мать.

— Мам, я сейчас все объясню, — чувствую, что нужно говорить правду, но язык отказывается меня слушаться.

— А меня Люба зовут, а мою малышку Дарина, — как только мы входим в гостиную, представляется девушка.