— А что ты так тихо? — заглядывает мама.

— Привет, — обнимаю любимую женщину. — Вот хотела посмотреть кое-что из вещей и пойти на твои поиски.

— Что-то вида у тебя нет? Устала? Малышка капризная? — мама приседает на край кровати и наблюдает за моими метаниями по комнате.

— Нет, что ты! Даринка ангелочек, по сравнению с теми двумя, что носятся там, — показываю пальцем на потолок. — Не знаю, как ты их еще терпишь.

— Сама не знаю, — тяжело вздыхает мама.

— А папа еще не вернулся?

— Нет. У него там что-то на работе, дел невпроворот.

— Собственно как всегда, — пожимаю плечами, понимая отца и в то же время, жалея мать.

Но нашу так и не успев завязаться беседу, прерывает крик тети Кати, да такой, что кажется, стекла в доме зазвенели.

— Похоже, кто-то кого-то убил, — выдаю я и мы с мамой словно сговорившись, выходим из комнаты и чуть не сталкиваемся лбами с тетей Катей у которой в руке… что?

— Косички? Ты решила постричь девочек? — говорит моя мама, как загипнотизированная смотря на кулак тетки, который сжимает девчачью красоту.

— Это твои негодники сделали, — всхлипывает родственница.

Я зажимаю рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос.

— Тебе смешно? — взвизгивает тетушка. — Да это ж красота какая была. А теперь чтобы выравнить все это безобразие там даже не каре получится, там под мальчишку стричь надо, — поджимает тетя губы и всхлипывая, проходит мимо нас в сторону лестницы.

— А нечего нервировать наших мальчишек, — раздается за нашими спинами голос моей любимой бабули.

— Ба, — улыбаюсь я, обнимая любимую старушку. — Как ты?

— Лучше всех вас молодых, — смеется она. — Ты куда от нас сбежала? А, — махает рукой. — Я тебя прекрасно понимаю. Отсюда хочется сбежать. Вон, даже Роман отсиживается на работе.

— Мама, ну что ты такое говоришь, — хмурится мать, обижаясь на слова своей матери.

Три поколения на одном квадратном метре.

— Ба, я не сбежала, — подхватываю бабулю под локоток. — Я с дитем сижу, помогаю.

— Первое ее слово, кстати, будет “мама”. Но это еще не скоро. После свадьбы, — говорит бабуля. А меня окатывает ушатом холодной воды. Оглядываюсь, замечая как мама идет следом за теткой, наверное, разбираться с братьями. Не удивлюсь, если тут замешан Костик.

— Ба, да о чем ты? Какая свадьба?

— Ваша, чья же еще. Будто не знаешь, — хмурится бабуля.

Да, бабушка у меня не простая. Дар предвидения у нее имеется, и она редко ошибается. Но родители уже привыкли к ее предсказаниям, которые в последнее время сошли на нет. Но вот с появлением Павла, она снова заговорила не загадками даже, а прямым текстом.

— Баб, я честно не понимаю о чем ты.

— Понимаешь и мать обманывать не хорошо, — грозит пальцем мне. — Большая деваха, должна уже понимать, что значит для матери выдать дочь замуж. Вот когда малышка подрастет, поймешь…

— Бабушка, да что ты городишь? — не выдержала я и так неудачно приземлила кружку на стол, что та раскололась на две части.

— К счастью, — заключает она и замолкает, усевшись на стуле, в ожидании, когда я разолью чай по кружкам.

***

К Медведеву возвращаюсь к девяти вечера. Предупредив маму, что снова буду у подруги. Пашка целует в щеку, заставляя раскраснеться. Ответочка за поцелуй при готовке вчерашнего ужина?

Возмущения тети Нины я стараюсь пропустить мимо. А вот желание ее присутствовать при подаче заявления меня смутила. Что она задумала?

Малышка засыпает довольно быстро. Я, наверное, никогда не перестану восхищаться этой малышкой. Интересно, она такая спокойная в своего отца?

Я укладываюсь в постель, укладываясь на край, чтобы не касаться Паши. Чтобы оставить ему больше места. А он еще не вернулся. Их разговор с родителями затянулся. Не знаю, что он там рассказывает, но меня это точно не касается. Это я поняла по взгляду его мамы. Но у Пашки задача, отговорить маму.

Слышу, как мужчина заходит в спальню, осторожно прикрывая за собой дверь. Рядом прогибается матрас.

— Спишь? — еле слышный шепот.

— Нет.

— Похоже, завтра пойдем подавать заявление, — ошарашивает меня новостью. — Не удалось ее переубедить. Что сделаем все сами и когда нам удобно, не прокатило.

Я поворачиваюсь и внимательно смотрю на Пашу.

— Это скверная новость, — пытаюсь прикинуть, чем это мне грозит.

Да, я прекрасно понимаю, что заявление, как подать, так и забрать можно. Но слухи… Не дай бог кто-то из знакомых попадется или меня узнают. То до родителей новость дойдет быстрее, чем я успею показаться дома. А это очень плохо.

Ловлю Пашкин внимательный взгляд.

— Люб, — зовет меня, когда я отвожу взгляд от его глаз, в которых столько чувств плещется, что мне становится не по себе.

— М-м-м.

— Как прошел твой день? Как родители? Кто они у тебя, я совсем ничего о тебе не знаю, — как у него получается пожимать плечами лежа, да еще и на боку?

— Да ничего особенного. Дома шум и гам, как всегда. Родня загостилась. Братья отрезали двоюродным сестрам косички. Тетка в истерике, мама в шоке, отец вообще старается дома не появляться.

— У тебя большая семья? — удивленно выгибает брови.

— Два младших брата-близнеца, им по шесть, средний Костик, ему четырнадцать. Ну и я. Мама, папа и бабуля. Все живем в одном доме, за городом.

— Не представляю, каково это быть старшей. Я один у родителей. И…

— Мне, наверное, чуть проще быть старшей, чем тебе единственному ребенку в семье. Потому что на тебя устремлено все внимание и вся забота родителей. Мама то у тебя вообще вон… — замолкаю, не зная как правильно подобрать слова. — А у меня все внимание перешло на мелких. Сначала Костик, с которым пришлось маме помогать, потом мелкие, скучно не было, да и сейчас они вон, чудят по страшному. Но я уже привыкла.

— Ты говорила про родственников…

— Приехал брат отца с семьей. Там старшая Сашка, семнадцати лет, и близняшки, которым по четыре года. Вот им-то наши сегодня и отрезали косички.

Слышу, как Пашка смеется. Тихо, так, прикрывая рот рукой. Ситуация на самом деле очень забавная. Я сама еле сдержала смех. Но оно и следовало того ожидать, девчонки братьям не давали прохода, вот те и отомстили.