— Алекса, дай руку.

Она неуверенно протянула руку и почувствовала, как парень мягко сжал её пальцы. Она даже успела почувствовать, что его пальцы нервно подрагивают. Сердце больно заколотилось: сейчас она увидит Ферди.

Он встал — и она открыла дверь. И сразу взглянула на него.

По фотографиям в сети помнила открытое лицо красивого парня.

Этот человек был словно тенью того, из прошлого. Тенью на воде.

Лицо Ферди покрывала тонкая сморщенная кожа, бледно-белёсая. Бледность была подчеркнута розовыми жилками шрамов, стягивающих кожу. Рот был слегка перекошен, потому что два тонких шрама растянули его в разные стороны. Опухшие веки почти не давали увидеть ранее большие лучистые глаза. Ферди насторожённо молчал и только исподлобья поглядывал на присутствующих. Алекса невольно вцепилась в его руку, чувствуя в себе решимость драться с любым, кто скажет хоть что-то, из-за чего он может… расстроиться.

Мама с Кареем стояли неподалёку.

И первой к Ферди быстро пошла именно она. Тоже ухватила за руку и со слезами на глазах негромко засмеялась, гладя парня по щеке.

— Господи, как я боялась, что будет хуже!

Ферди выдохнул и опустил плечи.

Подошёл Карей, хмыкнул.

— Честно говоря, я боялся того же. Ферди, ты везунчик, брат. Был и, видимо, всегда будешь.

Алекса с трудом разжала задеревеневшие на руке Ферди пальцы. Тот уже неуверенно улыбался, жадно всматриваясь в глаза всех, как будто пытаясь прояснить для себя: искренни ли они? Мама быстро отошла, а потом вернулась — с зеркалом, снятым со стены. Подсунула зеркало парню.

— Посмотри. Ты и правда везунчик, как сказал Карей. То, что ты видишь, легко вылечит тебе любой целитель. Здесь всего лишь будет необходимо наполнить твою кожу жизнью, чтобы она стала прежней. Судя по всему, ожоги на лице ты получил не очень сильные. Так что всё дело теперь только в способностях Алексы. Как только ты сможешь подольше находиться на свету, можно будет приглашать целителя, специализирующегося на работе с кожей. Регенерация произойдёт быстро.

Ферди недолго смотрел в зеркало. Глянул и тут же отвёл взгляд.

— Я уже видел. Только не знал, что такое легко вылечивается.

— Надевай капюшон, — напомнила Алекса. — Ты стоишь на слишком ярком пока для тебя свете. Десять минут превращаются в меньший объём времени.

Ферди неохотно накинул капюшон. Карей взглянул на Алексу и подошёл к брату.

— Пусть они выспятся. Поехали.

— До свидания, госпожа Коллум.

— До свидания, милый мальчик. Надеюсь, мы ещё увидим тебя у нас в гостях.

Они проводили неожиданных гостей до калитки и долго стояли, глядя вслед машине, а потом просто глядя на ночную дорогу, чёрную, поблёскивающую жёлтыми пятнами фонарей в мелком дожде. Теперь-то Алекса понимала, почему так украдкой плачет Регина. Ферди оставил её в сомнениях по поводу будущего.

— Мам, — поёжившись, сказала Алекса, — пора спать.

— Алекса, почему Карей тебе ни слова не сказал? — задумчиво спросила мама. — Он тебе даже доброго вечера не пожелал.

— Какой вечер, если ночь? — удивилась девушка.

— Мне же пожелал.

— Ну, тогда не знаю…

— Ты не обидела его?

— Что?! Чем?!

— Ну, уж это ты должна знать.

Они вернулись в дом, закрыли входную дверь и разошлись по комнатам.

Перед сном уже Алекса, настроенная очень решительно, потратила полчаса на то, чтобы разорвать нить, связывающую её с Ферди. Вооружившись учебниками и конспектами, она нашла нужную методику и наложила стандартное заклятие на эту нить. Всё. Теперь, когда она спокойна за Ферди, можно не бояться снова увидеть его во сне. Да и вообще за него теперь можно не бояться.

Зато приснился Карей.

Алекса видела сон, где ей приходится много бегать: по этажам университета, по магазинам — и постоянно с кем-нибудь: с младшими сёстрами, с братом, даже с Ферди и с Рэдом. И везде мелькал Карей. Вроде далеко в стороне, но был постоянно в каждом «кадре» сна. И это почему-то Алексу раздражало. То есть раздражало, как она смутно сумела понять, то, что он стоял именно в стороне, а не был рядом. Правда, едва он приближался — хоть чуть-чуть, набегала целая волна людей, которая уводила её, Алексу, подальше от парня. Наконец прямо во сне девушка уловила связь: как только она начинала напрямую думать о Карее, искать его, тут же появлялись те, кто хотел её внимания — и тем самым снова уводил её от парня.

Проснувшись, она некоторое время лежала неподвижно, вспоминая сон. Нет, она понимала, почему приснился Карей. Последнее воспоминание всегда отражается во сне. А ведь перед сном мама упомянула парня.

И каково значение сна? Не надо обращаться к Соннику, чтобы понять: она хочет быть с Кареем, но ей постоянно что-то мешает.

— Я хочу быть с Кареем, — вслух повторила она. — А Карей хочет быть, судя по сну, со мной. Или я неправильно поняла?

А потом началось утро.

Мама уже хлопотала на кухне. И Алексе пришлось привычно будить всех на работу и на учёбу. «Зато не пришлось готовить завтрак!» — с облегчением решила она. Как ни странно, привычно не выспавшаяся Эмбер сумела сделать сюрприз: она затащила Алексу к себе и показала сшитое вчера платье.

— Надень! — скомандовала она.

— Зачем? Я иду не на вечеринку, а на учёбу, — напомнила девушка.

— Алекса, если уж мне надоела твоя вечная юбка, то уж Карею точно.

— А при чём тут Карей? — удивилась Алекса.

— Ну, здрасьте! Разве вы не дружите?

— Дружба — это… — начала девушка и осеклась. Обсуждать отношения с парнем она ни с кем не собиралась. Тем более что сама ещё не определилась… Молча взяла из рук сестры платье, молча осмотрела его. Приложила к себе перед зеркалом. Да, на ней, довольно худенькой, сдержанных серых оттенков платье, к которому Эмбер приготовила и широкий чёрный пояс, будет очень даже неплохо выглядеть. Элегантно, как сказала бы мама.

— А к нему надо парочку украшений, — подсказала Эмбер, — а то ты совсем уж ходишь деловой клушей.

— Такие разве бывают? — фыркнула Алекса. — Здесь либо одно — клуша, либо другое — деловая. Вместе не бывает.

— Ты — как раз тот случай, когда объединяется небывалое, — сморщила носик Эмбер, стараясь за спиной сестры поднять себе волосы для высокой причёски. — Ты думаешь обо всём и обо всех подряд, но только не о себе и не о том, что или кто рядом.

— Подумаешь! — снисходительно сказала Алекса, прижала к себе новое платье и предупредила: — Надену, но не сегодня. Спасибо, Эмбер!

— Пожалуйста! Только ходи я рядом с таким парнем, как Карей, меняла бы одёжку не то что каждый день, но каждый час — точно!

А дальше утро завертелось-закружилось. Венди теперь оставалась на руках матери, потому что дело поторапливания Эмбер взяла на себя мама. Зато Алекса бегом мчалась к калитке, гадая, приедет ли сегодня Карей — ведь наверняка не выспался, как и она. Мчалась, слыша за спиной затихающее нытьё младших, которым тоже хотелось поехать с Кареем. Мама не пустила, напомнив, что ещё рано. Что сестре ехать ещё в замок Тиарнаков, чтобы лечить Ферди.

Карей приехал.

Он сугубо спокойно поздоровался с Алексой и молча повёз её к брату.

— Карей, а ночью всё по приезде было нормально? — встревоженно спросила Алекса.

— Всё.

— Я тебя видела во сне.

— И что там делал?

— Ты постоянно был в стороне.

— Тебе это нравилось?

— Нет. Мне это как-то очень не понравилось.

— Сегодня ты опять собираешься идти в магический корпус в одиночку?

— А разве Регины с тобой не будет? — удивилась она.

— Она теперь наотрез отказывается ходить со мной.

— Весь корпус и так гудит, гадая, что происходит, — задумчиво сказала девушка. — Карей… Ты ведь вытряс из меня обещание. Так что…

— Только обещание? — Он остановил машину и обернулся к ней всем телом. — То есть ты будешь моей номинальной подругой? Только из-за обещания?

— Не глупи, — пробормотала Алекса. — Ты говоришь страшные вещи.

— Почему же? Мне просто хочется расставить всё по полочкам. Люблю, знаешь ли, определённость. Итак. Тебе не нравится быть рядом со мной?