Она повернулась к нему и ледяным голосом проговорила:

– Если пожелаешь танцевать, пожалуйста, не отказывай из-за меня себе в удовольствии.

Эдвард расхохотался.

– Если бы ты только знала, какая ты красивая, когда сердишься. В глубинах твоих глаз таится пламя преисподней. – Виктория уже открыла рот, чтобы ответить, но Эдвард, опередив ее, добавил: – Побереги силы, дорогая. Я догадываюсь, что от тебя услышу. – Он наклонился и с жаром зашептал ей в ухо: – Я не хочу танцевать ни с кем, кроме тебя. Я с нетерпением жду момента, когда все уйдут и мы останемся наедине.

– Убирайся к дьяволу! – прошипела в ответ Виктория.

Эдвард вскинул брови.

– Миссис Ганновер, вы меня поражаете. Где вы такому научились?

– Должно быть, от вас, мистер Ганновер. – Она обворожительно улыбнулась. – Вы и святого довели бы до крайности.

Он рассмеялся. Виктория же зажмурилась и подумала: «О, Эдвард, почему я не ощущаю радости, став твоей женой?» В этот миг она почувствовала, что безмерно устала. И у нее снова разболелись ребра.

Эдвард тотчас же заметил, что Виктории стало хуже. Он встал и объявил гостям, что его жена нуждается в отдыхе.

– Я провожу ее наверх, а затем вернусь к вам, – добавил он.

Виктория поцеловала на прощание бабушку и Бодайна. Доктор же сообщил ей, что непременно навестит ее на днях.

Эдвард вывел жену из комнаты и, осторожно подхватив на руки, понес по лестнице на второй этаж.

– Ты очень устала? – спросил он, склоняясь над ней.

– Немного.

– Не беспокойся о гостях. Я вернусь к ним, как только устрою тебя.

Пройдя длинным коридором, Эдвард остановился перед дверью в спальню и, толкнув ее, вошел. Роскошное убранство комнаты поразило Викторию. Она в изумлении осмотрелась.

Эдвард опустил ее на пол.

– Тебе нравится, Виктория?

– Да, здесь очень красиво, Эдвард.

– Вот и хорошо. А то я боялся, что спальня придется тебе не по вкусу. Моя комната находится за дверью, – пояснил он, предвидя, что жена спросит об этом. – Я пришлю Хуаниту, чтобы помогла тебе раздеться. А ты попробуй отдохнуть. Тебе больно, Виктория?

– Не очень, – солгала она. – Я просто устала.

Эдвард обнял ее и прошептал:

– Виктория Ли Ганновер… Мне нравится, как звучит твое новое имя.

Тут его губы прикоснулись к ее губам, и Виктория ощутила знакомое волнение.

– Ты сегодня необыкновенно красивая, моя дорогая. Я не мог на тебя насмотреться.

У Виктории екнуло сердце. Близость Эдварда тревожила ее и даже пугала.

– Мне очень хотелось бы сказать тебе, что я почувствовал, когда преподобный Блэкстон объявил нас мужем и женой.

– Ты всегда своего добиваешься, верно, Эдвард?

– Склонен думать, что всегда. – Он провел ладонью по ее спине и прошептал: – Поцелуй меня.

Сама того не желая, Виктория подчинилась – ведь она любила его без памяти. Но что с ней станет, если он узнает, какой властью над ней обладает?

Эдвард поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Ты моя, Виктория!

– Эдвард, пожалуйста… – Она попыталась высвободиться. – Отпусти меня.

Он тотчас же отстранился, опасаясь, что причинил ей боль. Виктория попятилась и, покачнувшись, схватилась за стойку кровати, чтобы сохранить равновесие.

– Прости меня, – пробормотал Эдвард. – Я сделал тебе больно? Я не хотел…

– Пожалуйста, оставь меня одну, – попросила Виктория, прикрыв глаза.

Он протянул к ней руку, но тут же опустил ее.

– Я пришлю к тебе Хуаниту.

Виктория слышала, как дверь открылась, а затем тихо притворилась. Она поняла, что осталась одна. Ей хотелось крикнуть Эдварду вдогонку, чтобы он вернулся. Она задыхалась от любви к нему. Но ведь он не мог ответить на ее чувства… Она вспомнила о Клариссе и Монике. Сколько же еще женских сердец он разбил?

Виктория грустно улыбнулась. Эдвард допустил ошибку. Если бы он солгал и сказал, что любит ее, она бы не смогла ему противиться. В эту минуту она поняла, что от нее потребуется все мужество, чтобы справиться с ролью жены Эдварда Ганновера.

Он был с ней предельно откровенен, и эта откровенность больно ранила ее самолюбие. Ему нужна была хозяйка Рио-дель-Лобо. Что ж, он ее получит, только пусть больше ничего от нее не требует.

Тут пришла Хуанита. Она помогла ей снять платье и облачиться в прелестную ночную сорочку, сшитую умелыми руками Консуэло. Затем Хуанита расстелила постель, и Виктория улеглась на белоснежные шелковые простыни. Постельное белье холодило тело и было приятным на ощупь.

– Я очень рада, что вы вышли замуж за сеньора Эдуардо, – улыбнулась мексиканка. – Он слишком долго носил в сердце тоску, хотя тщательно скрывал свои чувства. Но я-то все видела. Я очень хорошо его знаю. Вы сделали его очень счастливым человеком, сеньора Виктория.

Виктория улыбнулась мексиканке и мысленно удивилась: «Неужели Хуанита думает, что ее хозяин женился по любви?»

Хуанита забрала свадебное платье и ушла, оставив молодую хозяйку в одиночестве. Виктория тяжко вздохнула и попыталась не думать об Эдварде.

Проснувшись, Виктория заметила, что за окном уже стемнело. Она не предполагала, что уснет, но теперь чувствовала себя отдохнувшей и была готова встретить любые испытания, ожидавшие ее впереди.

Она чуть приподнялась. Затем осторожно встала. Ее пеньюар лежал в изножье кровати. Накинув пеньюар и затянув на талии пояс, Виктория подошла к туалетному столику и села перед зеркалом. Ее взгляд упал на изысканный серебряный набор гребней и щеток. Взяв одну из щеток, Виктория увидела свои инициалы, выгравированные на серебряной ручке.

Она едва ни задохнулась от гнева. С подобной самоуверенностью ей еще не приходилось сталкиваться. Ею овладело желание запустить щеткой в стену, но она взяла себя в руки и принялась с остервенением расчесывать волосы, давая таким образом выход обуревавшему ее гневу.

В дверь осторожно постучали. Виктория ледяным тоном проговорила:

– Войдите.

Вошла Хуанита в сопровождении двух горничных.

– Сеньор Эдуардо велел подать ужин вам в комнату, чтобы вы не утруждали себя хождением по лестнице. Вас это устраивает, сеньора Виктория?

– Конечно, Хуанита, – в смущении пробормотала Виктория. Ей не хотелось, чтобы мексиканка видела ее недовольство, ведь Хуанита очень хорошо к ней относилась.

Когда женщины ушли, Виктория повернулась к зеркалу и возобновила свое занятие. В этот момент дверь в смежную комнату отворилась, и она увидела в зеркале отражение Эдварда. Сюртука на нем уже не было, а его белая шелковая рубашка была наполовину расстегнута.

Эдвард медленно подошел к ней и застыл у нее за спиной. Их взгляды встретились в зеркальном стекле. Он положил руки ей на плечи и проговорил:

– Всегда носи такую прическу, как сегодня.

Виктория испытывала невероятное влечение к человеку, с которым только что обвенчалась. Она смотрела на него и гадала, что бы он сказал, если бы она призналась ему в своей любви.

– Гости уже разошлись? – спросила она.

– Давно. Я заглядывал к тебе раньше, но ты спала и я решил не беспокоить.

Ей показалось странным, что мужчина мог войти к ней в спальню без ее ведома.

– Будем ужинать? – осведомился он, убирая руки с ее плеч.

– Я не голодна, – ответила Виктория с раздражением.

– Но ты почти не ела во время обеда.

– Я не хочу есть! – выкрикнула Виктория.

– Как знаешь. – Эдвард пожал плечами. – Правда, Хуанита расстроится. А мне бы не хотелось ее огорчать.

Виктория вздохнула и поднялась из-за туалетного столика. Эдвард улыбнулся, пододвинул для нее стул. После того как Виктория села, он занял место напротив.

– Позволь мне поухаживать за тобой, дорогая. – Эдвард принялся накладывать в ее тарелку снедь из серебряного блюда с гравировкой в виде волчьей головы. Она взяла серебряную вилку, украшенную такой же гравировкой, и приступила к ужину, хотя вкуса пищи почти не чувствовала. Бросив взгляд на Эдварда, Виктория заметила, что он хмурится.