И никто из них не коснулся странного, неожиданного приезда из Америки без багажа Стефании Андерсен, чтобы сделать Лондон своим постоянным домом и жить жизнью своей сестры.

И был еще один дом, с призрачными комнатами, плачами, голосами, которые цеплялись где-то на краю ее сознания, что бы она ни делала. Каждую ночь, ворочаясь на шелковых простынях, она протягивала руку, стремясь дотянуться до Гарта, почувствовать, засыпая, привычное тепло его тела, надежное объятие его рук. Но этого не было, не было ничего, и она каждый раз резко просыпалась, вспоминая все и ощущая пустоту, в которой тонула. Пустоту в себе, в своей постели, в своем молчащем пустом доме.

Но утром, по пути на работу, она спланировала первый день своей новой жизни: Николс и Брайан в «Амбассадоре», совещание с Сидни о финансах, ленч с Габриэль и покупки. А через несколько дней она начнет звонить своим друзьям, даст им знать, что она здесь.

В «Амбассадоре» Николс и Брайан обсуждали крохотную трещинку на красном комоде, датированном 1766-м годом. Ящики комода были украшены квадратными пластинками севрского фарфора, а поставец над ними — круглыми пластинками в центре дверей. На верхушке были золоченые часы с распростертыми в обе стороны, как руки в молитве, золотыми канделябрами. Еще на верхушке торчали две фигурки черного дерева. Сабрина от дверей, забавляясь, глядела на нелепую красоту вещи.

— Где вы его отыскали? — спросила она. — Я уже много лет не встречала Кармина. Николс вскочил, приложил руку к груди.

— Дорогая моя Стефания! Как ты нас испугала! Мы понятия не имели… Ты бы дала нам знать…

— Брайан, — промолвила Сабрина, — у вас тоже нелады с сердцем?

— Нет. — Он, улыбаясь, взял ее руку. — Я рад вас видеть.

Она задумчиво кивнула.

— Николс, пожалуйста, пройдем в мой кабинет. Брайан, вы присмотрите за выставочным залом?

— Конечно.

— Я бы хотела позже поговорить с вами.

— Разумеется.

— Очень симпатичный парень, — заметил Николс, следуя за ней. — Но скажи мне, дорогая Стефания, откуда ты знаешь мебель Мартина Кармина? Сабрина никогда не рассказывала нам, что у тебя такие обширные знания. Я потрясен. Видимо, мы многого не знаем о тебе.

Она присела за стол вишневого дерева, пробежала пальцами по его полированной поверхности.

— Николс, я понимаю вашу тревогу. Вы боитесь, что я начну вмешиваться в то, как вы ведете дела в «Амбассадоре» или продам его кому-нибудь. Разрешите мне прояснить вам ситуацию. Первое: «Амбассадор» не продается, ни вам, ни кому, другому. Второе: я собираюсь им управлять, как это делала Сабрина, но с вашим участием. Так что, как видите, вам следовало волноваться вдвое меньше, чем вы это делали.

— Моя дорогая леди…

— Извините. — Она подошла к двери. — Брайан, можно нам чая… Пожалуйста! Она вернулась на свой стул и уставилась на Николса.

— Из наших недавних телефонных разговоров у меня создалось впечатление, что вы собираетесь скрыть от меня некоторые финансовые и ассортиментные дела.

— Моя дорогая Стефания!

— Конечно, поскольку книги ведет Брайан, а за ним наблюдает Сидни, вам надо быть очень ловким. Но ведь мы с вами оба знаем, что вы очень ловки. Я считала, что такой личный разговор сделает ненужным мой разговор с Брайаном и Сидни. Наступила заминка. Бурная энергия Николса стихла.

— Вы же понимаете, Стефания, что мы понятия не имели, когда вы вернетесь и надолго ли. Да и вернетесь ли вообще. Даже теперь, хотя вы говорите, что будете управлять магазином, я не могу себе представить, как вы будете это делать из Америки. Именно мы несем ежедневную ответственность за…

— Я приехала, чтобы остаться, Николс. Жить в своем доме на Кэдоган-сквер и управлять «Амбассадором».0

— Вы ушли от мужа? От детей?

— Я остаюсь здесь. Нам не надо больше ничего обсуждать. Что касается партнерства, которого вы добивались от Сабрины, я предлагаю следующее: вы будете наблюдать за «Амбассадором» и «Блакфордом» и покупать вещи у дилеров. Я буду покупать для обоих магазинов на аукционах и заниматься меблировкой домов и реставрацией. Брайан будет вести документацию для «Амбассадора»: накладные, банковские счета, налоги, корреспонденцию и тому подобное, а Эмилия сделает то же самое в «Блакфорде». Разделение финансов между нами будет проработано и оформлено Сидни Джонсом. Вы согласны?

Ошеломленный Николс кивнул.

— Я найму аудитора, чтобы проверить ведение бухгалтерских книг и Брайаном, и Эмилией, так как наши финансы будут переплетаться. Вы, Брайан и я будем регулярно советоваться по вопросам покупки и продажи, где возможно объединяя наши операции в целях экономии. Как вы считаете, это осуществимо?

— Стефания. — Николс откашлялся. — В Китае вы казались такой тихой. Вы изменились оттого, что Сабрина мне не доверяла?

— Напротив. Она вам доверяла. Но последние несколько недель по телефону вы разговаривали как-то уклончиво. Я этого не потерплю.

— Уверяю вас, Стефания…

— Завтра я поручу Сидни начать готовить бумаги по партнерству. Это вас устраивает?

— Знаете, все это просто сверхъестественно… Вы так похожи на Сабрину. Просто фантастично. Скажите, часто вы обе думали одинаково?

— Часто. — Она поднялась и протянула ему руку. — Ну, как, Николс, будем мы друзьями? Он вскочил:

— Да, да, конечно. Мы же всегда были друзьями, ведь, правда? Честно говоря, я не согласился бы на партнерство с кем-нибудь другим. Но вы, дорогая моя, совершенно исключительны. И потом, должен вам сказать, что за эти последние недели я узнал, что Сабрина создала «Амбассадору» замечательную репутацию. Если у вас такая же сноровка, как у нее, а самоуверенность, я вижу, такая же, нас ждет изумительное будущее. Право, трудно даже вообразить, как далеко мы сможем пойти.

— Да, я предполагала, ваши чувства именно таковы. — Она улыбнулась так мило, что только спустя несколько минут Николс осознал, насколько хорошо она поняла его жажду владеть долей в «Амбассадоре».

— А теперь, прежде чем я поговорю с Брайаном, как вы считаете, сколько предложить ему жалованья? А может, лучше небольшую долю собственности магазина? Николс смутился. Сначала она взяла в свои руки инициативу, как Сабрина, а потом спросила его совета, как сделала бы Стефания. «Или, — подумал он, — как если бы они уже были партнерами». Он сделал одно предложение. Когда она одобрила его, он сделал второе, и вот уже они выработали рабочее соглашение, которое устраивало обоих.

— Я приведу его, — сказал Николс и, быстро встав на цыпочки, поцеловал ее в щеку. — Необыкновенно, — произнес он и вышел из кабинета.

Сабрина стояла у стола, ожидая их, и чувствовала, как струится кровь в ее жилах. Она рискнула, предположив, что Николс утаивает информацию и готовится отобрать у нее «Амбассадор». И потому, что она не ошиблась, теперь все было у нее под контролем, а ее энергия, знания, целеустремленность — все было при ней. Два магазина обеспечат ей прочный тыл, а раз Николс и Брайан возьмут на себя часть ее работы, она сможет специализироваться на реставрации и меблировке, а вечерами встречаться только с узким кругом тех людей, которых действительно хотела видеть, а не с теми, кто может пригодиться ее делу.

И если она сосредоточится на этом, то сможет построить себе новую жизнь и запрятать в самый дальний тайный уголок души смех двоих детей и ласковый голос мужа.

— Ленч? — прервала ее мысли Габриэль. — Мне жаль прерывать вашу работу, Стефания, но я подумала, что вы могли забыть. А я все утро ждала этого.

— Хорошо, Габи. Мы можем пойти сейчас.

Габриэль хотела рыбы.

— Мы поделим рыбное ассорти, ладно? Мне слишком много одной, но оно такое красивое, что я не могу устоять. Ой, вы себе не представляете, как я рада, что вы здесь. Вы ведь вообразить себе не можете, как ужасно, когда не с кем поговорить. А, черт, что я говорю, конечно, вы это понимаете. Стефания, вы меня прогоните или мне просто заткнуться и молча есть?

— Ни то ни другое. — Сабрина вдруг обнаружила, что смеется. Смесь наигранной детскости и взаправдашней уязвимости, составлявшая обаяние Габриэль, была именно тем, что ей было нужно. «Мне надо, — подумала она, — чтобы было о ком заботиться, кроме себя».