***
Следует ли мне обратиться ко временам уже не родовых, а вполне цивилизованных нравов? К "России, которую мы потеряли"? К благородному и высококультурному "цвету нации" первой половины 19 века?
Типа:
Молодой дворянин не позволял сыграть крепостным свадьбу, пока лично не "испробует" невесту. Родители одной из девушек дали ему отпор. Барин повелел схватить их, приковать цепями и обесчестил дочь на глазах отца и матери.
Помещик Гагарин силой удерживал в своём доме 7 девушек, которых обесчестил. Князь был весьма ревнив и при любом удобном случае бил их кнутом.
Граф Визанур развлекался тем, что поселил крепостных девок в домики, выполненные в разных стилях: китайский, турецкий, индийский. Крестьянки были обязаны одеваться в национальные костюмы этих стран. Граф и сам облачался в экзотические одежды и "ходил в гости" к своим наложницам. Он любил красить голых крепостных белой краской и заставлял изображать античные статуи.
Эпоха Пушкина и Лермонтова, Жуковского и Карамзина. Все встречались между собой, раскланивались, на званных обедах за одним столом сиживали. Потом отправлялись по делам своим. Кто - создавать славу российской словесности или возвеличивать славу русского оружия. А кто - девок насиловать да мужиков в античность вгонять.
Коллеги, вы гадалками подрабатывать не пробовали? Мы ж, типа, знаем грядущее:
До этого "тогда" - семь столетий. И вести себя надо соответственно реальности. Нынешней, "святорусской".
Не-не-не! Чертей в пузырёк... пока не надо.
***
-- Ну что, красавица, поняла? Полюбишь меня? Искренне. Душой и телом. Помыслами и пожеланиями. Радостями и печалями.
Я - пошутил. Чисто для её успокоения. Ожидал... какой-нибудь ответной улыбки. Но девка восприняла конкретно: упёрлась мне в грудь руками, осторожно, ожидая постоянно новой боли, приподнялась. Плотно сжав зубы, "смежив очи", она начала опускаться, надеваясь всё глубже. С решительным выражением лица, будто на амбразуру бросается... Ну, не грудью же!
Я - замер.
***
Кто мне эта малолетняя "доска с глазами"? Ипайнутая жёнка? Но - живое существо. А я и правда - мучить кошек никогда не любил. Котят топить приходилось. По осознанной необходимости. Но наслаждаться звуками и видом страданий жертвы...
И ещё. Мне до сих пор удивительно видеть, как набор акустических колебаний превращается в слова, в понятия и идеи, в мысли и эмоции человеков. В действия. Меняя оценки действительности до противоположных.
Вот только что: "... сильный, державный, царь православный, царствуй на славу...". Все сто восемьдесят миллионов, по всей широтно-долготно протяжённой... А вот раз и - "Долой кровавое самодержавие!". Тоже - повсеместно и широтно-долготно.
Здесь - не империя. Только одна душа. Но ведь и сто восемьдесят миллионов - из таких, отдельных, состоят.
Кое-какое... бла-бла-бла. Можно в спектр частот разложить. А у них - мысли, эмоции... поступки. Часто - против их собственных непосредственных материальных интересов. Иногда - против даже самой жизни. "И как один умрём в борьбе за это".
Вот, только что, надеться на немелкий уд лысого здорового чужого мужика - ужас. Несчастие невыносимое. Дальше - только повеситься. А вот - доза акустики. И то же самое действие исполняется уже осознанно, целенаправленно, самостоятельно. Одно из возможных. В границах допустимого. В изменившихся только что границах.
Дальше, если повезёт, это же действие, те же движения будут восприниматься как желаемые, приятные, прекрасные... Если, конечно, Ипай не вытопчет ростки нового, чуть начавшие пробиваться в её душе, своим слоновьим брюхом.
***
Она съехала до упора. И удивлённо уставилась на меня.
-- Что, не больно? Я ж говорю - растянешься. В голове у тебя, конечно... Но тело твоё женское само знает. Только мешать не надо. Учись, детка, пока я живой. А теперь давай потихоньку вверх. И не спеша - обратно. Попрыгаешь чуток, ещё и понравится.
Всё с той же замедленностью сапёра на проржавевшем боеприпасе, она начала подниматься и опускаться... Не, блин, совсем не мой темп. Пришлось запустить руку ей между ног. В поисках "бутона наслаждений". Бутончика...
Факеншит! Должен же быть! Ага... Будет страстной женщиной. Когда вырастет. Но-но! Стоять! В смысле - сидеть. А второй рукой - прижать пальцами её сосок... Это что?! Это - грудь?! В смысле - бюст?! Англичане правы, давая слову "bust" значения: банкротство, халтура, разорение, налёт полиции...
Что поделать, Ваня, "сегодня бог послал..." вот такое. Работаем... с "банкротством".
Управляемая моими настойчивыми пальчиками, девчушка постепенно разгонялась. Сделать ей "хорошо" я и не надеялся. Но, как известно: "счастье есть отсутствия несчастья" - счастливой она будет.
Тут дверь в парилку распахнулась и, о чём-то споря меж собой, к нам ввалилась гомонящая троица слегка поддавших гридней.
-- Да ему-то чего... Эта... Оп-па... Нихрена себе... Ну, ты, воевода и здоров! Ну ты и... уелбантуриваешь!... А мы как же? Нам бы тоже каку бабёнку... Сща Агафья тебе бабушку Сухоту для пропарки пришлёт. У той Сухоты зубьев во рту уже не осталося, а вот чем молодых дурней довеку успокоить... Проспорил. Видишь - Воевода с девкой балуется. А ты говорил - не сможет, не встанет.
-- Не, не считается. Это девка на Воеводе скачет.
-- Считается-считается! Ты приглядись - она ж не на Воеводе, а на уду его. Стал быть - есть на чём. Хотя конечно... тоща. Сильно облегчённый... доспех. Стёганный. Из одних стежков.
Мне эти... "выбросы мужского юмора" были не интересны: я был занят - девчушка сразу же при появлении посторонних попыталась спрятаться. Упасть на меня и там закопаться. Хорошо, что у меня ладони широкие - можно поддержать её, упёршись в грудь.
