Так человек в 21 веке, узнав о собственной неоперабельной раковой опухоли, меняет свой взгляд на жизнь.

У княжича - хуже. Он - заразен. Опасен. Для окружающих, для близких, для "света воссияющего".

Это было неожиданно. И от того - особенно больно. И Изяслав сделал свой выбор.

Ростислава находилась в противоположном состоянии. Прежде - было "плохо", будет - "ещё хуже".

Откровения Софьи легли в её душу без сомнений - как объяснения её несчастливой судьбы. "Кара господня". Заслуженная, закономерная. "Так и должно быти". Она - "излившиеся нечистоты похоти", она - безродная, беспородная дворняжка. Которую каждый имеет право пнуть сапогом походя. Потому и несчастливый брак с мужом-уродом, потому и обиды при разделе наследства, и вообще... На ней - метка "Князя Тьмы". Она - "сосуд с мерзостью". Нормальные люди, живущие в обычной смеси греха и праведности, печати сатанинской на ней не замечают, но чувствуют. Потому и гнобят её жестоко. Справедливо. За дело. За грехи её матушки.

Изяслав жил активно, деятельно. Изменение знака сущности означало для него появление могучего врага тем делам, в которые он душу вкладывал. Измена. "Я-завтрашний" - предатель "я-вчерашнего". Убить изменника, убить себя - избавить Залессье от грядущего слуги "Князя Тьмы" в княжеском корзне.

Ростислава существовала тихо, незаметно. Была мышка белая, стала мышка серая... Самой-то мышке - горько. Но миру божьему - невелик урон.

Вот почему, наплакавшись с матушкой, нарыдавшись и настрадавшись, Ростислава приняла план родительницы своей: поссорить Воеводу с Суздальским князем. Обольстить, соблазнить, "оседлать"... хорошо. Нет - подлечь, надеться, отдаться. Лаской ли, таской ли, а всунуть воеводов "жезл вечной жизни" в её "кольцо бессмертия". А дальше... что Бог даст. Но уж без Андрея. От которого ни "курве изменнической", ни ей, Ростиславе, "курвиной дочке", ничего доброго ждать не приходится.

Такое умозрительное согласие не избавило её от растерянности, от испуга при первой встрече. Но не допустило паники, истерики. Она была морально готова, сжилась с мыслью о неизбежности совокупления со "Зверем Лютым".

Мда... не моя душеспасительная проповедь, а жаркая исповедь Софочки были причиной того спокойного, вдумчивого взгляда, которым она удивляла меня в бане.

Узнав о моём приближении к городу - окрестности просматриваются и весть была получена часа за два, Софочка отправляется с дочерью в баню. Именно в ту, где я обычно отмокаю после походов. И устраивает... нежданное интимное свидание.

Рискованно. Могли нарваться серьёзно. Но она рискнула.

Софья подкладывает под меня свою дочь. Анонимно. Зная, что на меня родовитость, аристократичность, знатность... не действует, она устраивает мероприятие не только "без галстуков", но и без одежд и имён. Ну, отъимеет воевода безымянную служаночку - кому какое дело?

А поутру она предъявит мне княгиню Вщижскую.

Дальше отрабатывается "двойной захват": Воевода млеет от восторга, безостановочно трахает дочку, а её матушка, с такой же регулярностью, "трахает" мозги Воеводе. Бобслей "двойка". Все при деле. Молодая - раздвигает ноги, старшая - рулит по ушам, я - работаю "бобом". Приём - накатанный человечеством в сотнях поколений и народов. Меня так Светана пыталась уже и здесь, в Рябиновке, "оседлать".

Другой вариант: не понравилась. Ну и ладно. Но отношения с Андреем испорчены безвозвратно. Власть - не получена, это - ещё будет "темой для обсуждения", а вот безопасность - обеспечена.

Отношение Боголюбского к его бывшей и её детям... противоречиво. Они - его семья, часть его жизни, его души. Вычеркнуть, забыть - он не может. После смерти старшего - Изяслава и ухода в православие младшего Глеба, особенно чувствителен к событиям в их жизни. Любое моё вмешательство в их судьбу будет воспринято враждебно.

Любое.

Конец девяносто девятой части

Часть 100. "А загляни-ка в глазки к ней. Увидишь..."

Мда.... Влетел я не хило. Вот же... "тётушка"!

Считаем варианты.

Я оставляю Ростиславу во Всеволжске.

Кем? - Например, наложницей.

Скандал национального уровня:

-- Ванька-лысый Андреевну еб...т! Андрея - ни в грош не ставит!

Андрею доносят, он... приходит в бешенство. Хотя - почему "приходит"? Это - из его нормальных состояний. Спит, ест и "бешенеет".

Оставляю её... да хоть инокиней. Опять "в морду":

-- Ванька-то... отца не спросивши, вдовицу убогую у себя в келью загнал. А Андрей-то самовольство такое вытерпел. Староват стал князь Суздальский.

И, при всеобщей убеждённости, что у княгинь фардж... вызолочен и инкрустирован рубинами с изумрудами... такие слухи пойдут...! "И - постриг, и - поимел...". С деталями и подробностями.

-- Слыхал, куме?! Андревна, невеста христова, прости господи, тройню родила! Зверят лютеньких.

-- Вот же бл...

Быстренько отправить её к отцу? Настоятельно посоветовав помалкивать...

Андрей дочку расспросит. Спрашивать Андрей умеет - и дыба не потребуется. Та ему всё подробненько расскажет. Со всеми оттенками и нюансами. Да за одну позицию противоестественную...! О-ох...

Вот же... кобра! Это - про Софью. После совместной парилочки... И плевать, что "по согласию". Бабское согласие - значения не имеет. Только ей хуже будет. Да и мне... Не просто "обладнул", а ещё и "соблазнил". Змей плешивый, сатаноидный.

И об чём нам с ним потом разговаривать? Нынче мне голову срубить или завтрева?

Остаётся... Две сразу... Смерть от несчастного случая? Утонули-угорели... По дороге? - Слишком много рисков, условий, неопределённостей.

Типа: приехали они к Лазарю на подворье, в баньку сходили, и там... дуба дали. Синхронно? - А ещё упокойники где? А куда прислуга смотрела? А почему не прямиком в князю?...

У Лазаря в дому - жена молодая. Со служанками. Которые языками... лучше бы они так двор подметали.

Андрей достаточно меня знает, сразу заподозрит. Докопается или нет... "но осадочек - останется".

"Жена Цезаря должна быть выше подозрений!". А уж Воевода Всеволжский...!

Фактор времени: Андрей скоро узнает, что Ростислава - в Муроме, что она ушла в лес, в скит, богу молится. Где? С кем? Возвращать её надо в Муром. Это-то, положим, можно сделать корректно. Но потом она приходит в Боголюбово, Андрей её спрашивает. И узнаёт про наши банные игры.

И - про пребывание Софьи "в числе живых".

Вот это - самая главная тайна, самая "болевая точка" Боголюбского. Её существование, возможность "авторитетно" сообщить "благожелательной публике" тайну происхождения его детей. Факт того, что он - рогоносец-рецидивист.

"Урата чести", "потеря лица".

Он бы сам, может быть, при таких делах, ушёл бы в монастырь. Но ведь и передать-то дела некому! Удел, княжество... всё в распыл пойдёт. Порушится, повалится.

Его первая реакция - "отдай". Живой или мёртвой.

Вторая: почему раньше не доложил? Что у тебя в хозяйстве такой "подарок" обретается.

Моё: "а ты не спрашивал"... - хорошо в суде. С "соревновательностью сторон".

В его суде, где он "судит сердцем"... Как минимум, утвердится в мнении, наверняка возникшем ещё после моего Великолуцкого провала: "Ванька или - дурак, или - изменник". С нарастающим превалированием второго.