Сказано-сделано. Стас задал вопрос про свечи и гимны ушедших, на что Вань с Уру переглянулись, покачали головой и сели думать. Что характерно, никто не спросил у него: уверен ли сам Саргон в своих словах и том, что какие-то странные ритуалы могут помочь. Очевидно, что шанс есть, а сам молодой человек не уверен. Но лучше тогда приготовить, чем потом рвать на себе волосы.

Ни Уру, ни Вань, ни, тем более, остальные сокомандники никогда бы не признались, но бурная деятельность мальчишки-аркчжэня их успокаивала. Давала надежду на благополучный исход, забивала мысли, заставляла заниматься делом вместо хандры. Солдат не должен иметь свободного времени — эта истина в полной мере подходила и новому миру попаданца.

Оба мужчины лишь уточнили, какой именно результат хочет от них товарищ. Стас вздохнул и процитировал дословно: "Гимны ушедшим и трепет свечи успокоят тревожные сны у потерянных душ". Теперь уже заинтересовались и все остальные члены отряда. Кроме, разве что, Ма, которого десятник, не слушая возражений, услал присматривать над Юлвеем. Стас же отбоярился тем, что слышал такие строки от одного из странствующих жрецов как раз про безлунные ночи. Поверили люди или нет он так и не понял, но его версию вслух никто оспаривать не стал.

Попаданец удовлетворился тем, что все соратники загружены, причем его же собственной проблемой, и вернулся к напевным словам Ба Мяо.

""Флейт перелив уничтожит навечно порочные связи". Это что, никакого адюльтера и голубых в пределах звука? Гм, а поможет, против демонов-то? Но вообще, в свете моей догадки про паразитов, звучит обнадеживающе. Осталось только научиться играть на флейте за пару часов и все. Делов-то! Пфе, плюнуть и растереть."

Ядовитый сарказм зашел настолько далеко, что Стас в порыве злости действительно плюнул и растер, случайно повредив чей-то очередной рисунок. Стоящего рядом Ваня чуть кондратий не хватил за такое отношение к Богине, на что его собственный сын сделал самое невинное и глупое лицо, на которое способен, после чего выдал:

— Да ладно, она все равно пошла гулянки к соседям. Вряд ли кто-то остался наушничать за нашим отрядом. Расслабься, отец, ха-ха.

— Вот. Так что в эту ночь любой недовольный Богиней может нарисовать ее портрет, а затем высказать ему все, что думает. Или плевать на знаки. Или нарисовать самый народный символ на заборе храма, вместо этих загадочных закорючек. Может Боги вообще специально создают такие разгрузочные дни? Дескать, гуляй, рванина!

"Ага, как в древнем Риме, когда на один день в году хозяева менялись с рабами местами и прислуживали им за столом. Но нет, вряд ли от местных стоит ожидать подобного разгула демократии".

— Ну а потом пришли демоны и изгадили светлый праздник, — Скомкано закончил свою мысль попаданец.

Наступила тишина. Еще более гнетущая, потому, что снаружи не раздавалось никаких привычных звуков, вроде трескотни сверчков, уханья местных сов, завывания хищников в далеких горах. Стих даже ветер, от которого обычно круглые сутки дребезжит черепица, скрипит старая древесина казармы и звенят бычьи пузыри на месте единственного окна.

— ХА-ХА-ХА! Клянусь великим Митрой, стоило оставить тебя в отряде хотя бы ради этих моментов, Саргон! — Камей и здесь оказался в своем репертуаре. Даже Кань выглядел немного смущенным настолько непочтительным поведением перед богами, однако бывшему бандиту либо море по колено, либо сам черт не брат. Последнее наиболее подходило специфике их маленького Форта.

— Можешь приобщаться к моему источнику мудрости столько, сколько потребуется, — Хмыкнул Стас.

— Тогда братцу Саргону перед этим нужно выпить побольше воды, — Невинно уточнил Кань. Вот только ловкость языка не означает ловкость тела и звонкий подзатыльник от десятника он все же получил.

— Эй!

— Я смотрю, у тебя здесь особые отношения с водой, мелкий ты пакостник! — Акургаль явно не простил своему подопечному той глупой шутки с "солнечной Ци" в бочке поутру, — Раз ты такой продвинутый, что даешь советы старшим, то сбегай-ка к господину Распорядителю и попроси выдать все, о чем мы только что говорили.

— Свечи, чем больше, тем лучше, несколько черепов от трупов, которые оставили в покойницкой, порошок из костей повешенных. Его можно смешать с известью, господин распорядитель поймет. Вроде бы все, — Протянул Уру, сосредоточенно покусывая щеку изнутри.

— Еще я бы взял желчь мертвецов. Если ей обмазать свечи, то демоны в эту ночь не смогут их коснуться.

— Дельное дополнение, — Хором высказались Уру с Ванем, а Кань только кивнул головой, дескать, запомнил.

— И постарайся успеть до того момента, когда луна окончательно скроется за пеленой города Мрака, — Со спокойствием на лице и внутренним напряжением сказал ему отец.

— Эм, ладно, — Кань с опаской покосился на темень за пределами казармы. Однако затем его взгляд упал на сокомандников, которые инстинктивно жались к понемногу гаснущему факелу и губы мальчишки упрямо сжались.

— Я вернусь и принесу нам новый вклад в победу! — Пообещал он, прежде чем исчезнуть за порогом.

Стас стоял на древней каменной кладке и вглядывался вдаль. Все та же стена, знакомая, казалось, до последней трещины в кладке, теперь представала в ином, жутком и отталкивающем виде. Полный штиль обычно сильного ветра, едва заметные очертания серой, словно припорошенной пеплом земли у подножия, парапет, который в темноте казался не союзником, а дополнительным препятствием, ступенькой на пути грядущего вторжения.

Черное безмолвие вокруг разгонял лишь мертвенный, зеленоватый свет рассыпанных то здесь, то там гнилушек, а также той дюжины черепов, которые все же сумел выцыганить у господина распорядителя Кань. Совместными усилиями отряда, люди собрали воедино все разрозненные знания друг друга и смогли провести небольшой обряд.

Костяной порошок, рассыпанный по кругу на каждом парапете или в месте, где демонов отражать труднее всего. В центре окружности мерное пламя свечи. Оно, горит несмотря на давно погасшие факелы или костры. Помогла ли желчь мертвецов, которой свечи щедро обмазали, Стас не знал и не хотел задумываться. На саму свечу надет человеческий череп, кости вокруг него сложены в символ лунного кролика, но не касаются ни черты из костяного порошка, но основания черепа.

Жуткое зрелище, но Вань и, неожиданно, Камей с десятником уверяли остальных в дееспособности такого сооружения. Уру лишь развел руками — он оказался далек от сомнительных ритуалов или суеверий.

"Надо проверить еще раз, все ли я смог? Как там было? "Водная гладь отразится тысячью стрел когда сквозь нее проглянет Луна, соль и песок сберегут ваши души, а тело укрепит цветущий баньян или чад тростниковый. Гимны ушедшим и трепет свечи успокоят тревожные сны у потерянных душ. Флейт перелив уничтожит навечно порочные связи. Лишь беспокойство свое уходя оставь за порогом. Взгляд за пределы, а сердцем ко внутренней распре готовься".

Я не смог, точнее, не успел выделить лунную Ци, так что и надобность в воде отпала. Соль с песком за такое время не достать, к тому же непонятно, зачем они нужны. С баньяном (что это вообще?) да тростниковым чадом тоже самое. Возможно, сумел бы разобраться Юншэн, но абонент вне зоны действия сети. Гимны ушедших не знал никто, судя по обсуждению. Флейта… Что она вообще должна сделать?! Оставь беспокойство, взгляд за пределы — типичная фигня для пророчеств. Типа, будь прям и тверд, но не упрям и не утверд.

Разве что "внутренняя распря" напрягает, но какой идиот станет мочить своих во время такой хтони? Разве что..", — Стас похолодел. В его мозгу тут же возник образ Насыпи, трупов погибших от удара в спину мертвых защитников, мерцающих в глубине своих схронов хризалид, а также подавляющая мощь Придворного. Не об этой ли распре говорила Ба Мяо? Если она права, то им могут ударить в спину.