Четыре росчерка. Красивые, идущие один за другим бесконечной серо-серебристой лентой. Разные стойки, разные положения тела и рук в пространстве, небольшие импульсы, посылаемые собственной Ци в ленте или ударном элементе. На положение хлыста в пространстве влиял даже наклон головы. Несмотря на свое беспокойство о раненом сокоманднике, Стас ощутил подступающий восторг.

Нечто среднее, между энтузиазмом исследователя и восторгом заядлого спортсмена.

Он в равной мере выяснял пределы собственного тела и вместе с тем раздвигал границы сознания. Посылал разные импульсы духовной энергии, пытался напитывать разные группы мышц в разный момент времени или в разные положения тела. Расслаблялся и напрягался между ударами, тасовал рывки как перчатки, придавал оружию самые разные векторы, проводил краш-тесты, пытался точно отмерять силу. Параллельно оценивал логику и анатомию стоек, их смысл и значение для каждой конкретной ситуации. Пытался понять, как улучшить или переделать стиль под себя, как совершенствовать его дальше. Смотрел, пробовал, и двигался, двигался, двигался.

В какой-то момент все пять напавших демонов просто закончились. Правда, не так быстро, как могло бы быть. Нет, Стас не затягивал. В своем режиме наблюдателя, та часть его сознания, что оставалась по ту сторону экрана, неизменно одергивала увлекающееся тело. Эксперименты со своей силой важны, но не должны проводиться с ущербом для общего дела. Поэтому он действовал настолько эффективно, насколько вообще мог. Но какими бы неуклюжими не казались демоны, им оказался не чужд некий набор хитростей, а также развитый инстинкт самосохранения. Двое паразитов едва не успели сбежать со стены в самый последний момент, когда Стаса атаковала гигантская птица.

Он сумел увернуться, хлестнуть ее по большому, спрятанному в глазнице зрачку, вот только Уру оказался прав. На живых существ безымянный металл действовал не в пример хуже, чем на демонов или нежить. Пожалуй, все еще на порядок лучше прошлого шипастого шара из болотного железа, но не сравнимо с разрушительным действием по мертвецам да демонам. Птица лишилась глаза, но не рухнула вниз с пробитым черепом. Ударный взмах крыльями в ответ на атаку едва не скинул его со стены, пришлось перетечь в самую низкую возможную позу, буквально стелиться параллельно земле, чтобы преодолеть порыв ветра.

Стас рванул между сжавшимися от боли когтистыми лапами, чтобы самым кончиком била достать одного из демонов. Второй замешкался, зубастая пасть на слишком длинной, нечеловеческой шее зачем-то повернулась назад, предупреждающе клацнула зубами. Вот только паразит оказался не настолько продвинут, чтобы бежать вслепую. Он промахнулся совсем немного, влетел с размаху не в просвет между зубцами, а прямо в центр круга с горящей свечой и человеческим черепом на ней.

В первый раз попаданец услышал, как эти твари издают звуки. Нет, никакой крик так и не вырвался из деформированной, нечеловеческой глотки уродливого монстра. Что-то среднее, между свистом проколотой шины и сипением пьяницы на городской лавке. А затем и демон, и череп на свече рассыпались мелким, едва заметным в темноте песком. Свеча пару раз мигнула, после чего тихо потухла.

Стас отметил произошедшее лишь краем сознания. Любовно вписал в свою виртуальную тетрадочку любопытных фактов, чтобы подумать об этом явлении на досуге, мысленно разобрать на составляющие, как он любил делать буквально с каждой вещью, явлением или информацией, которая касалась его напрямую.

Также, как он намеревался разобраться со всеми ночными демонами, посмевшими напасть на его команду.

Бандиты, убийцы, преступники, человеческий мусор, который ждет от других проявления слабости, чтобы ударить в ответ — Стас нисколько не обманывался насчет своих сокомандников. Они были сукиными сынами, справедливо засунутыми в жуткую тюрьму с бесконечной борьбой за свою жизнь. Какими бы обаятельными временами не казались, как бы ни убеждали в своей невиновности.

Асоциальными элементами являлись все до единого, даже молодой Кань, в глазах которого иногда мелькала такая жажда признания и крови несогласных, что не по себе становилось даже остальным отморозкам. И тем не менее, Стас уже успел их полюбить. Своих монстров, ублюдков, сукиных сынов. Наверное потому, что он ощущал себя таким же отверженным и чуждым обществу, как и все остальные члены отряда Акургаля. Наверное потому, что они показали себя куда лучшими друзьями, чем все "братаны" Стаса в прошлой жизни. Они подставляли плечо там, где любой другой показал бы спину и доказали свою верность на деле. Так что и он должен вернуть этот долг сторицей.

Поэтому ни одна смерть не считалась для Стаса допустимой.

Война начинается с расставления приоритетов — факт, который он не собирался оспаривать. Неравенство и момент истины начинаются тогда, когда вопрос: "кого ты любишь больше, маму или папу?" обретает практический смысл. Но зачем отвечать, если вопрос не задан? Зачем выбирать из двух жизней, если ни одна из них не будет требовать жертвы? Именно такую истину хотел нести в себе Стас.

Паразит на птице выбрал идеальное место для своего тела. Ложбинка между двух крыльев. Там, где мягкий пух переходит в жесткие маховые перья. Их не повредить обычной атакой, не ранить через них нежное подбрюшье стрелой или камнем из пращи, не достать копьем.

Исследователь внутри Саргона ликовал.

Он моментально понял, что демона просто так, с земли не достать ничем. Не поможет смена поз, прыжки или другая акробатика. А туша носителя демона слишком хорошо защищена перьевым покровом. Обычные атаки не могли нанести гигантской крылатой твари никакого серьезного урона: верхний слой перьев играл роль доспехов, тогда как пух под ним гасил направленный импульс, не давал получить урон от дробящего оружия. Бить же несколько раз в одну и ту же точку казалось безумием даже с проворством Стаса. Ни одно живое существо не допустит такой тактики.

— Падающая звезда! — Мягко, почти нежно прошептал он.

Его сильнейший удар, лучшее из доступного. Козырь, который приходится выкладывать в середине, а то и вовсе в начале битвы. Вот только других вариантов у него не осталось, так подсказывали инстинкты и отстраненная аналитика. Заядлому игроку в Варкрафт не нужно смотреть на иконки всех доступных заклинаний: он держит их в голове, причем хорошо понимает, когда сработает или окажется бесполезной та или иная комбинация. Стас с гордостью осознал, что уже достиг подобного уровня вовлеченности.

Впрочем, оставалось еще одно новое умение. Вот только навык искусства "Чжу Цзи" до сих пор являлся для собственного владельца темной лошадкой. Стас не успел его отработать или применить хотя бы раз, поэтому не знал, будет ли он выполнен в качестве одномоментного удара или усиления тела на некоторое время. Информационная справка оказалась на диво молчаливой по этому поводу, а описание не давало никакой конкретики.

Так что юный воин не стал рисковать. Гигантская птица с непробиваемым для него перьевым покровом выглядела вполне достойным противником. С остальными он еще может справиться с помощью особенности нового оружия, которое разрушало темные сущности в виде демонов и нежити. Так что он всегда сможет применить новый навык без ненужной гарантии. С остальными врагами, да, но не с живым существом.

В этот раз Саргон не совершал безнадежных рывков в сторону заведомо более сильного противника, как в первую свою активацию против Придворного. Нет, сейчас он подождал ответного нападения от вражеской боевой единицы, пропустил мимо себя пару выпадов клювом и махов крыльями, чисто чтобы выгадать себе больше шансов на успех. Лишь когда когти монстра слегка напряглись, выдавая скорый взлет или рывок, Стас нанес своей контрудар.

Пришлось сделать ложный выпад, потратить толику Ци на лишнюю долю секунды в воздухе. Впрочем, птица купилась, подалась назад, оборвала прошлый приказ паразита на одних рефлексах. Явление, которое заметил попаданец еще с нападения стаи волков.