– Калеб и… Провидица, – угрожающе произнес Дональд. – На крыше находиться запрещено.

– Я просто дал Мэгги возможность позвонить подруге, чтобы она не волновалась за нее, – ответил Калеб.

– Нашей Провидице нужно усвоить, что есть вещи поважнее друзей и последних человеческих сплетен. Она больше не человек. Ты не должен потакать ее человеческому прошлому, Калеб.

Я сердито вздохнула, а Калеб возразил:

– Вы же больше не член Совета, и я не понимаю, что вы делаете здесь, наверху. Вы не глава моей семьи, так что вас это больше не касается.

– Я тот, кто сказал Совету, что ты отвлекаешь нашу Провидицу от ее обязанностей.

Я снова рассердилась:

– И какие это обязанности?

– Научиться быть одной из нас и обсудить твой переезд во дворец.

– Этого не будет, – сообщила я.

– Глупый ребенок, – тихо проворчал Дональд.

– Дональд, – упрекнул его Паоло. – Калеб прав, в конце концов. Ты не член Совета, и хотя сказал нам, где их искать, это больше тебя не касается. Мы с Хэддоком можем продолжить сами.

Дональд медленно обернулся, чтобы посмотреть на Паоло. И в эту минуту мне понадобилось срочно прикоснуться к коже Дональда. Это была скорее запоздалая мысль, потому что тело мое уже непроизвольно двигалось. Когда я коснулась его руки, возникло видение. Вот он ругает Марлу и Маркуса за то, что позволили мне манипулировать Рут. Обговорив с ними все детали изгнания, он приказал Маркусу порезать тату Рут, чтобы пристыдить ее, но Маркус отказался. Он вжался в стену и отрицательно мотал головой, отказываясь.

Дональд в ярости подошел к стражникам, державшим Рут, и сделал это сам. Затем он со стуком отшвырнул нож и пошел к двери. Остановившись перед Марлой и Маркусом, он быстро и резко ударил Маркуса в живот. Тот согнулся пополам в беззвучном крике и упал на колени. Затем Дональд потянулся и схватил Марлу за подбородок. Она задрожала и замерла на месте, неподвижная, как статуя. Он заморозил ее своим Даром, а не холодом. Создавалось впечатление, что она окаменела, но это было не так.

– Я превращу вас в камень и оставлю в камере, если вы снова подведете меня!

С этими словами он гордо прошествовал к выходу, и Марла судорожно вздохнула, рухнув рядом со своим братом. Маркус притянул ее к себе нехарактерным для него движением. Он обнял сестру, и оба посмотрели вслед Дональду.

Я пришла в себя и отскочила, так как место, где я коснулась Дональда, нестерпимо жгло. Он тоже зашипел и отдернулся. Мы скрестили взгляды. Он знал, что я все видела. Паоло был поражен, заметив ожог на моей руке, и уже хотел обвинить Дональда в намерении причинить мне вред, но Дональд перехитрил его.

– Она меня обожгла! – воскликнул он, словно ему было больно, и схватился за руку, переводя взгляд с Паоло на меня. – Почему ты хочешь мне навредить?

– Я не хочу вам навредить, это вы вредите мне!

– Ну все, – успокоил нас Паоло, – ладно. Давайте все просто сбавим обороты. Я уверен, это просто непонимание. – Он посмотрел на Калеба. – Итак, Калеб. Ты знаешь, что тебе нельзя подниматься сюда, а тем более приводить Провидицу. Это опасно.

– Ага, на нас может нагадить голубь, – ехидно заметил Калеб. – Да ладно, Паоло, не переживай. Нам просто нужно было выйти на минуту, вот и все.

– Боюсь, ты не прав. – Паоло вздохнул, словно собирался сообщить грустные новости умирающему пациенту. – Мы решили, что Провидица должна себя немного показать. Она должна быть не только твоей нареченной, но и Провидицей для всех.

– Я пыталась, – возразила я. – Я старалась пообщаться с другими кланами и даже сидела с ними за ленчем. Вы же знаете. Я сидела с вашей семьей.

– Знаю, и хотя это была хорошая попытка, нужно больше. Итак, – Паоло хлопнул в ладоши и улыбнулся, будто был чрезвычайно горд собой, – мы организовали бал в твою честь, и даже не один. Каждый вечер нашего пребывания здесь тебя будет сопровождать представитель какого-нибудь клана. Мы уже приготовили тебе комнату со всем необходимым.

– Вы были в моей комнате?

– Там была Уинифред, – уточнил он. – Она выбирала платья.

Платья, и… я увидела в его сознании, что они задумали. Каждый клан предоставил ожерелье. Я буду выбирать одно ожерелье каждый вечер, не зная, кому оно принадлежит, и кем бы ни оказался счастливый победитель, он станет моим сопровожающим в этот вечер. Таким образом не будет предвзятости и обмана. Это будет честно, и каждый должен придерживаться правил.

Фокус заключался в том, что Джейкобсонам не разрешили в этом участвовать. Это стало моим наказанием за непреодолимое желание быть вместе с Калебом, моим, черт возьми, нареченным и женихом.

Калеб тоже понял правила и раздраженно вздохнул:

– Это нелепо. Вы не можете рассчитывать, что я буду просто сидеть и наблюдать, как парни борются за танец с моей нареченной. Вы ведете себя так, будто не в курсе, как работают запечатления! – зарычал он. – Вы знаете, что мое тело будет протестовать!

– Да, и это для тебя очень хорошая практика, – заявил Паоло. – Тебе нужно научиться делиться ею, как бы неудобно это ни было.

– Вы бы стали делиться своей женой? – буркнул Калеб.

– Нет, не стал бы, – проворчал Паоло в ответ, – но моя жена не Провидица.

– Это бред! – Калеб схватил меня за руку, мягко даже в гневе, и повел к двери.

– Ты будешь придерживаться правил, Калеб, – донеслось нам вслед. Мы повернулись и увидели Хэддока, сдержанного, как всегда. – Важно, чтобы ты это делал.

Хэддок был очень спокоен. Я с вызовом вскинула голову, но он просто смотрел на меня. Я перевела взгляд на Дональда, которого, похоже, обрадовал такой поворот событий. Затем посмотрела на Паоло, который наблюдал за нами так, словно в любую секунду ожидал драки.

– Мы будем следовать правилам, – сказала я и увлекла Калеба за собой, со стуком распахнув дверь.

– Черта с два мы будем следовать правилам, – проворчал на ходу Калеб и остановил меня. – Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока они закладывают тебя предложившему наивысшую цену!

– У них что-то припрятано в рукаве, – прошептала я. – Я знаю. У нас есть шанс выяснить все это и навсегда покончить с Уотсонами.

– Тем более не стоит этого делать. Я не собираюсь намеренно подвергать тебя опасности.

Мы могли стоять там всю ночь и спорить, поэтому я взяла его за руку и повела в свою комнату. Когда мы вошли и включили свет, я поразилась. Все стены были увешаны платьями. Одно платье, кремовое, которое заставило меня ахнуть от восхищения, лежало на кровати. Рядом со шкафом стоял стол с драгоценностями.

Я отвернулась от нарядов и драгоценностей и притянула Калеба, чтобы он поцеловал меня. Он сначала вздохнул, но потом исполнил мое желание. Возможно, он думал, что я пытаюсь отвлечь его поцелуями, но это было не так.

Я отстранилась немного и наклонила голову:

– Спасибо за то, что ты сделал для Рут.

– Она помогла нам, – ответил Калеб, прерывисто дыша. – Это было правильно. – Он снова глубоко вздохнул. – Ладно, хорошо. Я знаю, что ты должна действовать именно так, но мне это не нравится, и я не собираюсь притворяться, что доволен.

– Договорились, – с благодарностью сказала я. – Я попрошу Родни посидеть с тобой.

– Ты хочешь сказать – поддержать меня за руки, чтобы я никого не побил, – насмешливо уточнил он.

– Ага, – отозвалась я. В этот раз Калеб первым поцеловал меня. Я обвила его шею руками, благодарная за то, что он со мной.

После того как Калеб оставил меня одеваться, я понежилась в горячей ванне. Калебу нужно было повидаться с отцом, и я оказалась предоставлена сама себе, так что отмокала в шикарной ванне с пеной до самой шеи, пока вода не остыла.

После этого я причесалась, сделала макияж и подошла к разложенному на постели платью. У бабушки был потрясающий вкус, и это платье не стало исключением. Я проскользнула в него. У меня появилось ощущение, что никто не придет мне сегодня помочь. Платье будто было сшито на меня. Застегивая молнию на боку, я попыталась игнорировать дизайнерский лейбл, но «Дольче» был «Дольче».