Его информация о наличии советской агентуры в высших эшелонах власти Франции побудила президента Кеннеди направить по этому вопросу личное послание генералу де Голлю.
Генерал де Голль поначалу не очень-то и поверил своему американскому коллеге, полагая, что американцы, будучи недовольными независимым курсом внешней политики Франции, пытаются поссорить его с русскими, отношения с которыми в этот период успешно развивались (визит Н.С. Хрущева, состоявшийся весной 1960 г., уже давал свои положительные плоды). Тем не менее для получения более полной информации, чем та, которая содержалась в послании Дж. Кеннеди, де Голль направил в Вашингтон в качестве своего личного представителя генерала де Ружемона, начальника 2-го бюро Генерального штаба. Генерал де Ружемон, вернувшись из поездки в США, подтвердил де Голлю наличие материалов, свидетельствующих об утечке совершенно секретных сведений из высших структур госаппарата Франции.
Вслед за этим, уже в мае 1962 года, де Голль направил в Вашингтон для детального ознакомления с имеющимися материалами и проведения квалифицированных бесед с перебежчиком группу экспертов французских спецслужб во главе с начальником контрразведки (ДСТ) Даниэлем Дустеном и руководителем внешней разведки Франции (СДЕСЕ) генералом Жакье. Материалы, полученные от американцев и в беседах с Голицыным (которому французы присвоили псевдоним «Мартель»), позволили французской контрразведке наметить для начала круг подозреваемых численностью до 15 человек, а затем в результате кропотливой аналитической работы сократить его до 5 человек.
В числе этих пяти подозреваемых лиц находился и Жорж Пак. Выявление «крота», как принято на Западе называть агентуру противника, внедренную в органы госаппарата, становилось теперь делом техники и времени. Эту пятерку подозреваемых контрразведка взяла в активную разработку с использованием всех розыскных и оперативно-технических средств. Это был уже декабрь 1962 года. И, однако, еще в течение многих месяцев ДСТ не удавалось определить «крота». «Охота» на него продолжалась до августа 1963 года…
10 августа 1963 года, в субботу, должна была состояться очередная встреча с Жоржем Паком. Встреча была назначена в пригороде Парижа — в местечке Фешероль, чтобы обсудить с ним новое задание и условия его выполнения. Однако эта встреча не состоялась. Резидентура обнаружила активность службы наружного наблюдения в районе места встречи и сняла своего работника с маршрута.
Основываясь на материалах, полученных от американцев, руководство ДСТ приняло решение провести с Жоржем Паком беседу и сразу предъявить ему обвинение в преступной связи с советской разведкой в расчете на то, что Жорж Пак не выдержит «психологической атаки». В целях достижения успеха французские спецслужбы заранее подготовили для Пака сюрприз-ловушку, которая, по их мнению, могла оказаться решающей в намеченном поединке.
Арест Жоржа Пака состоялся в понедельник, 12 августа, в 18 часов 30 минут при выходе его из здания штаб-квартиры НАТО, находившейся на бульваре Ланн у станции метро «Порт Дофин». В течение всего дня Пака мучили недобрые предчувствия. Автоматически выполняя свои повседневные обязанности, он постоянно возвращался к мысли о несостоявшейся встрече. В конце рабочего дня, закрыв по привычке шкафы в своем кабинете, Жорж Пак вышел на улицу… На тротуаре его ожидали трое инспекторов полиции — это были сотрудники ДСТ. Один из них, предъявив свой документ, вежливо предложил Паку поехать с ними на улицу Соссе (там находилось здание ДСТ), чтобы побеседовать.
Беседа началась в очень доброжелательном тоне. Комиссар, который вел допрос, тихим, вкрадчивым голосом пояснил, что ДСТ не хотелось бы, чтобы происшедшее в жизни Пака, столь уважаемого человека, подверглось огласке и вылилось в большой скандал, и предложил Паку чистосердечно признаться во всем, что его неизбежно мучает. Жорж Пак, несмотря на нервное напряжение и охватившее его чувство неминуемой беды, решил, тем не менее, строго следовать в беседе с сотрудниками ДСТ своей заранее отработанной легенде. На поставленный вопрос, зачем он выезжал в субботу в Фешероль, Жорж Пак внешне спокойно и невозмутимо ответил: «Я хотел посетить исторический памятник. В Фешероле находится прекрасная романская церковь…» На все другие вопросы, в том числе и о его встречах с иностранцами, Жорж Пак, отметив, что поддержание контактов с иностранными журналистами входит в круг его обязанностей как заместителя начальника пресс-службы НАТО, также дал довольно убедительные ответы.
Не добившись откровенной беседы и не получив таким образом желаемого результата, комиссар, от которого не ускользнуло тщательно скрываемое его собеседником чувство беспокойства, решил перейти в наступление и нанести противнику решающий удар. Как бы с сожалением он заявил, что напрасно господин Пак пытается скрыть от ДСТ свои контакты с представителями… советского посольства, что им доподлинно известно о его продолжительном сотрудничестве с советской разведкой. И в доказательство этого комиссар раскрыл перед Паком один из секретных документов, который Жорж Пак в свое время передавал на ознакомление советской разведке. Это был подготовленный постоянной группой Военного комитета НАТО в Вашингтоне проект плана ведения психологической войны в южной зоне Европы, который направлялся на рассмотрение и согласование начальнику Генерального штаба национальной обороны генералу Эли. Для подготовки ответа этот документ был передан тогда Жоржу Паку как специалисту в области ведения психологических действий, о чем свидетельствовала резолюция генерала Эли на сопроводительном письме. Фотокопия именно этого документа с резолюцией генерала Эли, определяющей исполнителя, и была предъявлена Паку комиссаром ДСТ. Как только Жорж Пак увидел фотокопию этого материала, он тотчас узнал в нем документ, который передавал для фотографирования в 1961 году сотруднику советского посольства. Это оказало на Пака подавляющее и разоружающее воздействие. Сразу промелькнула мысль, что кто-то в советской разведке его предал…
Не выдержав такого психологического давления, Жорж Пак попросил комиссара ДСТ пригласить ему кюре (священника), чтобы исповедаться и причаститься. А после совершения обряда церковной исповеди Жорж Пак начал подробно рассказывать всю историю своего сотрудничества с советской разведкой, с момента зарождения этого сотрудничества в Алжире и кончая несостоявшейся встречей в Фешероле.
В июле 1964 года состоялся суд, который приговорил Жоржа Пака к пожизненному тюремному заключению. После этого он написал прошение о помиловании, а его жена Вивиана и друзья начали кампанию за пересмотр вынесенного судом решения. В результате предпринятых усилий срок наказания Жоржа Пака в марте 1968 года декретом президента де Голля был сокращен до 20 лет. В 1969 году в связи с уходом де Голля в отставку на пост президента Франции был избран Жорж Помпиду, бывший, как и Пак, выпускником «Эколь нормаль», и 30 апреля 1970 года он подписал декрет о предоставлении Жоржу Паку условного освобождения.
Дальнейшая судьба Жоржа Пака не подвергалась большим испытаниям. С помощью друзей он устроился на работу в одно из частных издательств в качестве редактора, а в 1971 году был даже принят на государственную службу — в министерство финансов.
Жорж Пак завершил работу над начатым еще в тюрьме романом «Непредсказуем, как Судный День», который в 1971 году был издан в Париже. Он продолжал также работать и над своей докторской диссертацией, которая, к сожалению, так и осталась незавершенной.
Пожалуй, главной путеводной звездой в жизни Жоржа Пака было его постоянное стремление к истине, которое привело его сначала к протесту против несовершенства мира, к коммунизму, который он понимал как воплощение справедливости на Земле, а в конечном итоге — к моральным истокам вечных ценностей жизни — к религии и Богу.
Всю свою сознательную жизнь Жорж Пак искал истину. Поиск истины привел его и к сотрудничеству с советской разведкой. «Я лишь стремился обеспечить выживание Франции», — говорил Жорж Пак. Это и была его истина, в этом был смысл его жизни.
