— Я не старый, — тут же наигранно оскорблённо заявил Испанец, в глазах которого заскакали бесенята. — Мне больше тридцати лет никто не даёт, а это, по нынешним меркам, почти юнец. Мне ещё с мамкой можно жить, а я уже купил квартиру и завёл плесень на окне.

— Ага, юнец, — саркастично хмыкнул гном. — А кто мне давеча жаловался на боль в спине?

— Ерунда, — отмахнулся тот, скользнув плутоватым взглядом по посетителям и остановившись на блондинке с крупной грудью. — Мне как-то раз не повезло попасть себе молотком по пальцу, вот там была боль… чуть не сдох. Вот те крест. Больнее было только в тот момент, когда от меня ушла Анька.

— Жена? — спросил я, состряпав сочувствующую гримасу.

— Да у него таких жён по десятку в неделю, — вместо Испанца ответил пожилой гном. — Скоро уже седеть начнёт, а всё успокоиться не может.

— Просто я разборчивый и влюбчивый. Бывает, вечером влюбляюсь с первого взгляда, а как утром посмотрю во второй раз, так всё пропадает, — с улыбкой проронил брюнет, подмигнув женщине, которая заметила его взор. — А вот Анька. Она была другой. Я даже однажды позвал её на ужин, но она не стала готовить и ушла.

Я вежливо улыбнулся незамысловатой шутке и посмотрел на приближающегося к столу Бульдога. Он тащил не только пять высоких бокалов с пивом, но и ровно такое же количество бургеров, один из которых был вегетарианским. Я сперва подумал, что последний исчезнет между шатких зубов гнома, но нет — он оказался предназначен самому Валерону.

Рыжий охотник заметил удивление, мелькнувшее в моих глазах, и доверительно прошептал, немного склонив ко мне свою волосатую голову:

— Я после того раза больше не могу есть мясо.

Я кивнул, поняв, что он намекает на оборотня и сердце жены.

— За встречу! — неожиданно прозвучал грубый бас орка, поднявшего бокал с пивом.

— Твою мать, Молчун! Предупреждать же надо, что ты заговоришь, — притворно испуганно протараторил Испанец, широко улыбаясь.

После его слов эту часть бара сотряс дружный смех. А когда гогот отзвучал и пиво частично было выпито, то разговор пошёл веселее и, конечно же, он крутился вокруг нечисти, обитающей в России. Её оказалось дофига и кого только среди неё не было. Благо, что охотники знали немало и щедро делились со мной информацией. Так мне довелось услышать о том, что среди оборотней присутствуют только две расы: люди и орки. Гномов и эльфов среди них не было.

И ещё мне рассказали, что стаи оборотней и гнёзда вампиров издревле воюют друг с другом. При этом простых разумных они старались не втягивать в свои войны и не вступали ни в какие кланы, предпочитая решать всё лишь между собой. Но всё же существовали некие посвященные, которые знали о реальном положении дел в мире. Эти посвящённые были обычными разумными, кои являлись слугами оборотней и вампиров. Они подчищали грешки своих хозяев и скрывали от общества их существование. И чаще всего эти индивидуумы являлись большими шишками в нашей стране, возможно, даже главами кланов. А служили они нечисти по разным причинам: кого-то запугали, кого-то купили, а некоторым пообещали продлить жизнь или вылечить от тяжёлой болезни.

Профессор сказал, что вампиры и оборотни на многое способны, ведь в их распоряжении тайные знания, накопленные за сотни лет. И порой у них встречалось даже магическое оружие. Тут я вспомнил о своём живом ноже. Кажется, речь шла именно о подобных клинках. Конечно, я не стал говорить охотникам о Тетсуе, а продолжил слушать дальше о всяких гулях, горгульях, чертях и прочих созданиях.

И вскоре я пришёл к неприятной мысли, что мои новые знакомые хоть и знали кое-что, но далеко не всё. Например, тех бойцов, которые убили гуля в канализации, они называли просто — отряд. Бульдог и компания не знали из какого они ведомства, кому подчиняются и что делают с пойманными или убитыми тварями. И вообще, охотники старались с ними не пересекаться, чтобы не привлекать к себе внимание правительства.

Здесь мне стало окончательно ясно, что те, кто сейчас сидел за одним со мной столом, нахватались знаний урывками — тут немного, там немного, — а полной картины мира у них не было. Они даже об амброзии узнали лишь от меня, что, впрочем, неудивительно. Ведь их охота была довольно примитивной: выследить тварь и убить её как можно быстрее с минимум риска и затрат. Мужики даже не думали над тем, чтобы под пытками выбить из нечисти инфу, затащив её в какой-нибудь подвал. Их устраивала и такая жизнь. Зачем париться, если тварей хватит до конца дней? Убивай да убивай. Вот и сейчас их ждала командировка в логово горгулий, где придётся перебить всех тварей, которые при свете дня были неотличимы от обычных разумных.

Четвёрка мужчин принялась обсуждать скорую поездку на охоту, а я внимательно слушал их и, улучив момент, попросился с ними. Валерон покосился на меня и предложил проголосовать. Только Профессор оказался против, так что мне удалось осуществить задуманное и напроситься вместе с охотниками в гости к горгульям.

После того как меня включили в команду, мы ещё около часа обсуждали грядущую поездку, назначенную на послезавтра, а затем зазвонил телефон старого гнома и Бульдог, широко осклабившись, пошутил:

— Что, Проф, в люльку пора? Горшок звенит?

Тот наградил его недовольным взглядом и ответил на звонок:

— Да, да. В университете. Скоро приеду. Ждите.

— Всё, надо закругляться, — быстро пропел Испанец, который уже полчаса переглядывался с подвыпившей шатенкой лет тридцати.

— Ладно, давайте по домам, — решил Валерон, хлопнув раскрытыми ладонями по крышке стола, отчего подпрыгнули пустые бокалы, на которых было написано «Балтика». — Завтра вечером контрольный звонок.

Все согласно покивали, а затем мы расплатились и выбрались из бара. Правда, вышли мы уже без Испанца, так как он остался, поэтому наша банда лишь вчетвером потопала к метро.

По пути Проф и Бульдог стали обсуждать свадьбу внучки гнома. Я краем уха слушал их, вспоминая, что гномки выходят замуж только за гномов. Такова их традиция. И если гномка окажется замужем за представителем другой расы, то её выгонят из семьи. Поэтому в России практически нет полукровок с гномьей кровью.

Я бросил хмурый взгляд на Профессора, а он в этот миг споткнулся, едва не грохнувшись на ступенях метро, благо, что пожилой охотник успел схватиться за поручень.

Валерон же сразу озабоченно протараторил:

— Ничего не вывихнул? Не сломал?

— Нет, — уверенно ответил Проф и с еле заметной улыбкой добавил: — Раньше всё делали качественно, в том числе и меня.

Мы посмеялись над простенькой шуткой гнома и сели в поезд.

Вскоре я вернулся домой, где был атакован Пышкиным, который изнывал от любопытства. Ну и чтобы по два раза не рассказывать, я позвонил Ленке, увидев от неё смс, следующего содержания: «Как будешь дома, набери».

Эльфийка быстро ответила на звонок, словно не выпускала телефон из рук. А я нажал на кнопку громкой связи и вкратце пересказал ей и коту суть беседы в баре. И, конечно же, Ленка сразу же начала завистливо вздыхать:

— Я тоже хочу в Лесинск…

— Ленок, это не Мальдивы и даже не Крым, — насмешливо заметил я, укладываясь спать.

— Ты понимаешь о чём я, — буркнула она и добавила, будто я всё-таки не понимал: — Горгульи. Я тоже хочу принять участие в охоте на них. Мне нужен опыт.

— В этот раз ты точно пролетаешь. Но я попробую поднять тему твоего присутствия в нашей группе. Только я думаю, что ничего не выйдет. Там мужичайшие мужики от сорока лет и выше, да ещё и Бульдог немного расист. Так что вряд ли они примут тебя в свои ряды.

— Вот… динозавры, — пропыхтела девушка, явно состряпав недовольную мордашку.

— Ну, в чём-то они правы… — протянул я и услышал гудки в трубке.

Эльфийка сбросила вызов. Ну и шут с ней. Ещё вчера я бы может и стал переживать из-за неё, но не сегодня, когда познакомился с Яной. Мысли о ней отвлекали меня от всех неприятностей. Она казалась мне совершенной, но у неё явно должен быть изъян, ведь идеальных не бывает. Может, у Яны прописки московской нет или она храпит во сне?