Он улыбнулся.

— Как вы и предположили, — пояснил он, — это приют для умалишенных. Доктор Tapp и профессор Федер основали его здесь несколько лет назад, когда приехали из Франции, где они работали в области экспериментального лечения пациентов подобного сорта.

Мы поднялись к старинному зданию и вошли в него. Мистер Майлард оставил нас в просторной когда-то элегантной комнате, которая теперь была порядком запущена, сказав, что он найдет того, кто поможет нам с тележкой, и пришлет к нам. Мы с Петерсом уселись в слегка поношенные кресла.

— Трудно поверить, что мы вернулись, Эдди, — сказал он.

— Надо постараться выяснить, какой сейчас месяц, прежде чем мы уйдем отсюда.

— Сейчас месяц сентябрь, сэр, — сказал маленький человек, совершенно утонувший в темном кресле в темном углу справа от нас.

— Простите, — сказал я, — мы вас не заметили.

Он усмехнулся.

— В этом есть свои преимущества, — заметил он.

Потом он встал и поклонился. Седые волосы, козлиная бородка, живые голубые глаза, увеличенные линзами очков. — Доктор Август Бедл, к вашим услугам.

— А, вы один из штатных работников.

— Нет. Я здесь, фактически, пациент.

— Простите…

— Ничего. Я не сумасшедший, если это то, чего вы боитесь.

— Я… н-не понимаю.

— Могу я узнать, чем вы занимаетесь?

— Я Эдгар Перри, отставник армии Соединенных Штатов, — отрапортовался я. — Мой друг, Дик Петерс, помощник капитана судна «Эйдолон».

Он пожал нам руки.

— Спросил исключительно из желания удостовериться, что вы не связаны с органами правосудия или правоохранительной системой. Очень рад, что я не ошибся.

— Всегда рады вам угодить. — Я взглянул на Петерса, который пожал плечами.

— Я один из тех в этом заведении, кто в своем уме. А таких здесь двое, — сообщил доктор Бедл.

— Конечно, — согласился я.

— Я вполне серьезен, сэр, и говорю это только для вашего блага, чтобы предостеречь вас.

— А в чем дело?

— Обитатели этого дома захватили власть три дня назад, — объяснил он, — заперев Тарра и Федера в комнате, обитой войлоком. Мистер Майлард, опасный маньяк, заправляет всем этим.

Я взглянул в его лицо. Он говорил так убедительно.

— Но почему вы должны мне верить? — сказал он.

— Ну, посудите сами: почему калитка не заперта, а больные бродят по лужайкам?

— Это тревожит меня, Эдди, — сказал Петерс, поежившись. — Скажите доктор Бедл, что вы делаете здесь, если вы не больны?

— У меня был еще один вариант: быть повешенным за убийство несколько лет назад, — ответил он. — Я предпочел симулировать безумие и жить. Вот поэтому я и поинтересовался родом вашей деятельности.

— Ох, — сказал Петерс и я согласился.

— Я совершенно безобиден, — уверил нас доктор Бедл.

— Но случилось так, что у моего пациента начался сердечный приступ, когда он выходил из транса, в который я его ввел. Его невежественные родственники подали на меня в суд.

— Транс? Вы месмерист? — спросил я.

— Конечно, сэр, и когда-то слыл довольно неплохим специалистом.

— Я случайно знаю одного человека, — сказал я, — который использовал эту способность в гораздо более низких целях, чем вы.

— Могу я узнать, кто этот человек?

— Некий доктор Темплтон, — ответил я.

— Мне известен этот человек, — сказал он мне, — и нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов.

— Вы действительно знали его?

— Да. Я также знаю, что и теперь он не изменился. Даже сейчас он со своими сподвижниками — их имена: Гудфелло и Грисуолд — находится в Нью Йорке в местечке Арнгейм, где сотрудничает с миллионером Сибрайтом Элисоном в деле производства алхимического золота по способу какого-то немецкого изобретателя, нанятого ими.

— Что? — Я вскочил на ноги и бросился к нему, собираясь схватить его за лацканы. — Откуда вы все это знаете? — закричал я. — Вы же сами сказали, что находились здесь уже несколько лет.

— Прошу вас, сэр! Я всего-навсего пожилой человек, который не желает вам ничего, кроме добра, поэтому я предупредил вас. Поступайте так, как сами сочтете нужным, исходя из того, что я вам сказал, только не причиняйте мне зла.

— Тогда скажите, как вы узнали об их текущем состоянии дел?

— Это заслуга другого разумного пациента, о котором я говорил, — сказал он мне. — Мистер Элисон нанял его в качестве личного секретаря, и он несколько месяцев работал в Арнгейме. На самом деле он был журналистом, который хотел подготовить материал, изобличающий нелегальную деятельность Элисона, которая распространяется на несколько континентов.

— Если они его раскрыли, почему он не был убит?

— Он был связан с другими людьми, которые знали о его расследовании. Поэтому доктор Темплтон засвидетельствовал его как умалишенного.

— И Темплтону поверили на слово?

— Нет. Этот человек, Санфорд Мартин был совершенно невменяем, когда его освидетельствовали. Для человека, искушенного в нашем деле, нетрудно привести подопытного в состояние помешательства на время. Позднее, когда безумие прошло, они поместили его в эту клинику, зарегистрировав под другим именем. Он-то и рассказал мне, что творится в Арнгейме.

Я ухватил его за рукав.

— Сэр, упоминал ли он когда-нибудь о леди по имени Энни?

— Да, упоминал, — ответил доктор Бедл, — в связи с тем, что она обладает необычными способностями и работает ассистентом Ван Кемпелена.

Я отошел, уселся в кресло и закрыл лицо руками.

— Проделать такой путь, — сказал я наконец, — и опоздать…

Я почувствовал руку Петерса на своем плече.

— Сейчас, Эдди, еще не поздно. Как я слышал, мистер Элисон говорил раньше, что эти опыты требуют определенного времени.

— Я могу вам устроить встречу с Санфордом Мартином, если вы хотите удостовериться в том, что я вам сказал, — предложил доктор Бедл.

— В этом нет необходимости, сэр, — сказал я. — Вы не могли бы так все хорошо сочинить да еще чтобы это соответствовало фактам, которые мне известны.

— Эдди, тебе не удастся ничего сделать, путешествуя вместе с Вальдемаром, — сказал мне Петерс, — а Лиги не оставит его.

— Я знаю. Послышался гул голосов из глубины здания, приближавшийся в нашем направлении.

— Повторяю свое предложение, что вам следует немедленно уйти, — сказал доктор Бедл, — и искать повозку где-нибудь в другом месте.

— Хотите пойти с нами?

Он покачал головой.

— Не могу, — ответил он. — А здесь я кое-что делаю.

На сегодняшний день некоторых уже вылечил.

Мы встали. Снова пожали ему руку.

— Счастливо, ребята, — сказал он нам.

— Пора бежать, Эдди, — сказал Петерс, — когда звуки сердитых выкриков были уже совсем близко.

Мы побежали.

Когда мы миновали поля и оказались в лесу, я расстегнул пояс с деньгами, вынул золотые монеты и поделил их с Петерсом, наказав ему достать транспорт для себя и других. И купить новый гроб Вальдемару. Я предложил ему остаться с ними в качестве охраны, пока они будут продвигаться на север. Я сделал это не только из альтруистических побуждений, а еще и потому, что до сих пор не знал, насколько лоялен Петерс по отношению к Элисону. Так я никогда и не узнал об этом. Однако у меня было чувство, что он тоже был рад, что остается здесь, в то время как я отправляюсь туда улаживать дела. Я обнял зловещего карлика с любовью, какую испытывал к немногим. Мы расстались под небом Желтой Луны.

Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую каменную стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались последние мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм. Я не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги, которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора и там переночевал. Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И я нашел там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в волосах в укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся дальше.