– Ну и что?

– Ты работаешь на Дэвидсона, – заявил он. – И пытаешься замарать такого хорошего мужика, как Артур Брэдфорд, ради какого-то ублюдка.

Дэвидсон был вторым кандидатом в губернаторы.

– Извините, Рой, но вы ошибаетесь.

– Да? Ну все равно. Элизабет Брэдфорд умерла в результате падения.

– Кто ее спихнул?

– Это был несчастный случай.

– Кто-то случайно ее столкнул?

– Никто ее не толкал, умник. Было поздно. Скользко. Она упала. Случайно. Такое сплошь и рядом происходит.

– Да что вы? Сколько раз за последние двадцать лет в Ливингстоне женщина гибла при падении с собственного балкона?

Померанц скрестил руки на груди. Выпирающие мускулы напоминали бейсбольные мячи. Он их незаметно напрягал, делая вид, что стоит спокойно.

– Ты ведь знаешь, сколько людей ежегодно умирают в результате бытовых несчастных случаев.

– Нет, Рой, не знаю. Сколько?

Рой не ответил. Ничего удивительного. Он взглянул на Уикнера. Тот хранил молчание. Казалось, ему немного совестно.

Майрон решил пойти ва-банк.

– А как насчет нападения на Аниту? Тоже несчастный случай?

Ошеломленное молчание. Уикнер невольно негромко застонал. Руки Померанца опустились.

– Не понимаю, о чем ты, – проговорил он.

– Прекрасно понимаете. Эли записал это в отчете.

Снова злая ухмылка.

– Ты говоришь о том отчете, который Франсин Нигли сперла из архива?

– Она ничего не сперла, Рой. Только заглянула.

Померанц медленно улыбнулся.

– А сейчас досье пропало. Она видела его последней. Так что мы уверены, что Нигли его украла.

– Все не так просто, Рой. – Майрон покачал головой. – Вы можете спрятать эту папку. Можете даже спрятать отчет о нападении на Аниту Слотер. Но я уже познакомился с ее больничной карточкой. У них тоже есть архивы, Рой.

Это их еще больше ошеломило. Майрон блефовал. Но довольно удачно. И добился результатов.

Померанц наклонился поближе к Майрону, обдавая его неприятным запахом плохо переваренной пищи.

– Ты суешь нос не в свое дело, – тихо сказал он.

– Допустим. А вы не чистите зубы после еды.

– Я не позволю тебе клеветать на порядочного человека с помощью лживых инсинуаций.

– Инсинуаций, – повторил Майрон. – Слушаете словарные пленки в машине во время дежурства, Рой? А налогоплательщики об этом знают?

– Ты играешь в опасные игры, остряк-самоучка.

– Ох, как же я испугался. – Если не можешь придумать ничего остроумного, воспользуйся классикой.

– А ты мне вовсе не нужен, – заявил Померанц. Он немного отодвинулся и снова расплылся в улыбке. – У меня есть Франсин Нигли.

– При чем здесь она?

– Ей не должно было быть никакого дела до этого досье. Мы полагаем, что кто-то из молодчиков Дэвидсона, возможно, что и ты, Майрон, заплатил ей за кражу этой папки. Чтобы собрать информацию, которая в искаженном виде могла бы быть использована против Артура Брэдфорда.

Майрон нахмурился.

– В искаженном виде?

– Ты думаешь, я с ней не разберусь?

– Да я не понимаю, что вы говорите. Искаженном виде? Это тоже было на вашей пленке?

Померанц ткнул пальцем в сторону Майрона.

– Ты думаешь, я не смогу ее прищучить и испортить ей всю карьеру?

– Померанц, даже вы не можете быть таким тупым. Вы о Джессике Калвер когда-нибудь слышали?

Палец опустился.

– Она – твоя подружка, верно? – Померанц скорее констатировал, чем спросил. – Писательница или что-то в этом роде?

– Большая писательница, – поправил Майрон. – И очень уважаемая. И знаете, что она с удовольствием сделает? Напишет большую статью о дискриминации по половому признаку в полицейских участках. Попробуйте только тронуть Франсин Нигли, понизить ее в должности, послать на дерьмовое задание или хоть дыхнуть во время еды, и я вам обещаю, когда Джессика сделает свое дело, небо вам покажется с овчинку.

Похоже, Померанц смутился. Но, надо признать, быстро оправился и улыбнулся.

– Ладно, – сказал он, – значит, опять за холодную войну. Я могу навредить тебе, ты можешь навредить мне. Ничья.

– Ошибаешься, Рой. У тебя ведь работа, семья, репутация и, возможно, тюремный срок в недалеком будущем. А мне терять нечего.

– Ты это плохо придумал. Прешь против самой могущественной семьи в Нью-Джерси. Ты в самом деле думаешь, что тебе нечего терять?

Майрон пожал плечами.

– Такой уж я псих, – сказал он. – Можно сказать, что мой мозг работает в искаженной манере.

Померанц взглянул на Уикнера. Тот – на Померанца. Послышался звук удара биты. Толпа вскочила на ноги.

– Давай, Билли!

Померанц молча удалился.

Майрон долго смотрел на Уикнера.

– Вы полный подонок, детектив?

Уикнер не ответил.

– Когда мне было одиннадцать, вы выступали у нас в классе и казались мне самым крутым мужиком. Когда я играл, то всегда искал вас среди зрителей. Хотелось понравиться. Но все это туфта.

Уикнер, не отрываясь, смотрел на поле.

– Брось ты это дело, Майрон.

– Не могу.

– Дэвидсон – дерьмо. Он того не стоит.

– Да не работаю я на Дэвидсона. Я работаю на дочь Аниты Слотер.

Уикнер все смотрел на поле. Губы плотно сжаты, но Майрон видел, что уголки их подрагивают.

– Ты только добьешься, что многие пострадают.

– Что случилось с Элизабет Брэдфорд?

– Она упала, – произнес он. – Вот и все.

– Я все равно докопаюсь, – пообещал Майрон.

Уикнер поправил бейсболку и бросил на ходу:

– Тогда еще умрут люди. – В его тоне не было угрозы, только тоскливая неизбежность.

Когда Майрон возвращался к машине, два брэдфордских мордоворота уже поджидали его. Громила и другой, который тощий. На худом была рубашка с длинными рукавами, так что Майрон не видел, есть ли там татуировка змеи, но парочка выглядела точно так, как описывала Мейбел Эдвардс.

Майрон почувствовал, как медленно закипает.

Громила был типичным показушником. Скорее всего, занимался борьбой в школе. Может быть, служил вышибалой в местном баре. Наверняка считал себя крутым, но Майрон знал, что с ним у него проблем не будет. Тощий парень с физической точки зрения угрозы не представлял. Он напоминал постаревший вариант тщедушного человечка, в которого кидались песком в старом комиксе Чарльза Атласа. Но лицо хорька и маленькие злобные глазки заставляли любого призадуматься. Майрон знал, что нельзя судить по внешности, но этот мужик явно был слишком тощим, слишком заостренным и слишком жестоким.

Он обратился к Тощему Хорьку.

– Не покажете татуировку? – Прямо в лоб.

Громила озадачился, но Тощий Хорек выступил достойно.

– Я не привык, чтобы мужики со мной так разговаривали, – заявил он.

– Мужики, – повторил Майрон. – Но с вашей внешностью девочки, верно, все время пристают с этим вопросом.

Если Тощего и обидело это замечание, он не подал виду.

– Значит, желаешь взглянуть на змею?

Майрон отрицательно покачал головой. Он уже получил ответ на свой вопрос. Те самые ребята. Это амбал поставил Мейбел Эдвардс фонарь под глазом.

Внутреннее кипение усилилось.

– Так что вам, ребятки, от меня надо? – спросил Майрон. – Собираете пожертвования на клуб «Кивание»?[19]

– Ага, – сказал громила. – Пожертвования кровью.

– Я тебе не бабушка, крутой ты наш, – ответил Майрон.

– Чего? – удивился громила.

Тощий откашлялся.

– Будущий губернатор Брэдфорд желает тебя видеть.

– Будущий губернатор?

Тощий Хорек пожал плечами.

– Говорю доверительно.

– Благодарю покорно. Тогда почему он мне не позвонит?

– Он полагает, что будет лучше, если мы тебя проводим.

– Мне кажется, что милю я и сам смогу проехать. – Майрон посмотрел на огромного амбала и с расстановкой добавил: – Ведь я же не бабушка-старушка.

Амбал шмыгнул носом и повертел шеей.