— Киран? — Никай вскочил из-за стола, за которым продолжал работать не смотря на поздний час — Что-то случилось?

— Ничего, — тонко улыбнулся король и неспешно прошел в маленький кабинет, отделенный дверьми от спальни регента — Ты один?

— Это важно? — фыркнул брат, тут же демонстративно подходя к входу в опочивальню и аккуратно притворяя двери.

— Смотря кто составил тебе компанию — многозначительно поднял бровь монарх.

— Увы, — развел руками Никай, возвращаясь к столу и снова расслабленно усаживаясь в свое кресло — Итак? Чем могу быть полезен в столь поздний час? Мне казалось, мы все уже успели обсудить.

— Почти, — согласился король и небрежно взял двумя пальцами уже знакомую им обоим розу, заботливо выставленную в стакан с водой на углу стола — Только одна деталь.

— И? — несколько напряженно поторопил его регент.

— Думаю, пришло время признать, что во многом ты куда прозорливее меня, — с вкрадчивой улыбкой, вздохнул Киран — Дальновиднее, умнее, внимательнее…

— К чему ты клонишь?-почти грубо прервал короля Никай.

— К тому, что я услышал тебя, брат — мягко улыбнулся монарх и, чуть подкинув розу, аккуратно поймал ее пальцами, вскинув бровь на резкое движение руки мужчины, попытавшегося не допустить падения хрупкого цветка.

— Киран, — покраснев от собственного прокола, прорычал регент — Я не понимаю тебя…

— Леди Лея и правда интересный вариант — глядя прямо в глаза брата, прошипел монарх — Очень интересный. И я воспользуюсь твоим добрым советом, Никай. Спасибо тебе.

— Ты…

— Я собираюсь узнать леди ближе. ГОРАЗДО ближе!

И с удовлетворением слушая переходящий в рычание стон за своей спиной, Киран Четвертый, с наслаждением вдыхая аромат стремительно увядающей розы, чуть ли не впервые за десять лет с улыбкой направился спать

... — И помните, доблестные рыцари арены, — вещал в громкоговоритель комментатор, захлебываясь собственной патетикой — Каждый взмах вашего меча служит благой цели — пробуждению Великого Огненного Дракона в сердце нашего славного короля — Кирана Безжалостного!

Арена взорвалась ликующими возгласами и громкими аплодисментами лиц, не лишенных возможности хлопать. Вот я к ним точно не относилась. Руки болели нещадно прямо от плеча до кончиков пальцев. Ноги, кстати, тоже болели. Но ногами хлопать все равно не получилось бы, так что они в данном, конкретном случае упоминания не стоили.

— Твою мать, Рон, — хрипела я, жадно поглощая предложенную воду и недовольно морщась от звуков скандирующей толпы, в перерыве между двумя раундами — Если этот гадский дракон в сердце Бесноватого не проснется прямо сейчас, я сама поднимусь к нему и так разбужу… что он потом до глубокой старости бессонницей будет мучаться! Что этому уроду еще надо, а?!

— Да кто-ж его знает, — вздыхал парень, аккуратно подтягивая на мне перевязь с мечом и вздыхая — Только нам-то и не надо, чтобы дракон проснулся. Нам бы до боя с ним добраться. А уж там…

— Слу-у-ушай… А чего мы его сейчас-то не грохнем? — неожиданно вскинулась я — Можно же найти повод, чтобы пробраться на аудиенцию и, пользуясь эффектом неожиданности…

— Вы что! — возмущенно восклицал солдат, вытирая меня от брызг монстрячей крови мокрой тряпкой — Это будет убийство короля! За такое сразу казнят! Еще и войну Империи Сильфер объявят. На арене, да в ходе честного сражения — это же совсем другое дело! Тут и предъявить будет нечего.

— А подослать профи? — уточнила я, поправляя оружие и прикидывая, не стоит ли на щиколотки добавить еще по одному кинжалу — Подкупить его охрану?

— Это не достойно памяти Лорея Блистательного! — возмутился Рон — Это низко!

— Ох, надо же! — уперла руки в бока я — То есть, для Императора Павла Первого оно нормально, а для Кирана Бесноватого сразу низко? Кому низко, пусть придет с табуреточкой!

— Не знаю такого императора — насупился Рон — Но принцесса Лорелея никогда бы…

— О, заткнись только — взвыла я, вырывая из рук парня тряпку и закатывая глаза — Тебя послушать, так я до поездки в Нетленный прямо идеальная вся была и жила только святой местью.

— Да…

— Нет! — рявкнула я, не дослушивая ответ — Мне и раньше вся эта затея уже казалась какой-то… В общем, не до конца продуманной. Ну откуда такая уверенность, что я до финала дойду? Просто даже здраво посмотреть — я и в нашем гарнизоне не была в десятке лучших воинов. Телосложение мое воробьиное не переплюнешь. Да что говорить, меня лишь каким-то чудом до сих пор не пришибло чем-нибудь! Вообще есть соображение, что я до сих пор жива просто потому, что муравья затоптать сложнее, чем кого-то покрупнее.

— Если убивать Бесноватого на арене передумали, что-ж на отбор не согласились? — обиженно съязвил Рон.

— А у нас, я смотрю, только два пути, да? Или убийство, или постель? — возмутилась я, насупливаясь — Что-то из этого, уж определённо должно его в гроб вогнать, да?

— Эм… — озадаченно почесал затылок мой сопровождающий — Ну… я не так это расценивал, вообще-то… Никто бы не посмел даже помыслить о такой порочащей Вас связи…

— А как?! Если не порочащей, то сразу замуж? О! Как я сразу не додумалась-то! Точно! Выйду за него замуж и превращу его жизнь в ад. Буду ежедневно пилить, выносить мозг, не пущу на рыбалку, перепутаю все снасти… Долго, не спорю! Зато как жестоко!

— Я вообще про Спящий грот подумал — покраснел Рон и несколько неуверенно произнес — Ну, Вы же помните про церемонию Искренности?

— Ни про что я не… — начала было я раздраженно, но тут же замерла с распахнутым ртом и подавилась воздухом, медленно кивая — Помню… я…

— Ну вот — все еще обиженно буркнул парень — А если помните, что что тут шутки шутить? Нужно было идти не отбор, раз уже финал боитесь не попасть…

Но я его почти не слышала. Потому что в мозгу паникой билась одна единственная мысль:

«Как?! Как я могу в таких подробностях помнить то, чего никогда не было в книге?! Откуда эта «память»? Откуда эти знания? По сюжету эти моменты не просто не всплывали, на них не было даже намека в повествовании. И, все-таки, я о них знаю! Как так-то?!»

А еще, где-то глубоко в подкорке, рядом с этой мыслью, билась головой в череп припадочная Редактор. Но темой ее экзекуции был совершенно другой резонный вопрос:

«Нахрена я так с плеча рубанула сегодня утром и в таких категоричных выражениях отказалась участвовать в этом гребаном отборе?!»…

… Утро встретило меня водопадом шока, надо сказать. Прямо вот с самого пробуждения и прямо сразу по моей нездоровой голове.

Начнем с того, что не успела я открыть глаза, как сразу застонала. Голова и правда болела. Что странно, поскольку алкоголем вчера я если и слегка злоупотребила, то явно не в таких немыслимых количествах, чтобы теперь так страшно страдать от совершенно безбожного похмелья. Или что там меня накрыло ломотой во всем теле, стучащими по мозгу молоточками и жуткой тошнотой?

Во-вторых, меня резко догнало понимание того позора, который теперь будет меня преследовать до конца дней в моих самых страшных кошмарах. Да-да. Вот прямо наравне с ужастиком про то, как я пришла в школу голая. Или как у меня выпали все зубы. Что там еще мне иногда снится в полнолуние? Где-то между этими кошмарами я и буду теперь бегать с цыганскими воплями, потрясая лифчиком. Господи, да что на меня вчера вообще нашло-то?! Позор на мою седую голову. Мамочки, стыдно-то как… И я снова громко застонала, резко выхватывая из-под больной головы подушку и опуская ее себе на лицо.

Вот только пролежала она там, качественно заглушая мои стенания, не более минуты.

Миг — и я едва не вскрикнула от ужаса, когда мягкая подушечка самовольно дернулась вверх и быстро слетела с моего лица, открывая враждебному миру мое опухшее лицо и прищуренные на слишком яркое солнце глаза.