В этот момент на стоянку завернул черный внедорожник Конева и просигналил два коротких гудка.

— А вот и Василий Иванович подъехал. Так что отправляйся в поместье, Борис, спасибо за работу сегодня. — Ответил я, указывая на машину.

— Я все понял, Матвей Александрович. До встречи в поместье! — Кивнул Борис, открывая дверь на водительское место.

— Ага, до встречи! — Я махнул рукой на прощание, двигаясь к машине начальника службы безопасности рода.

— Вечер добрый, Василий Иванович! — Улыбнулся я, садясь на переднее пассажирское место.

— И тебе здорово! Ну, что, погнали?

Конев явно был возбужден, постоянно ерзая на водительском месте.

— Погнали. — Ответил я. — Как зовут твоего однополчанина?

— Хартов Андрей Андреевич. Гвардии капитан. Командир группы. Очень хороший друг и талантливый командир. Специалист по огненной стихии и конкретно по дальнобойным атакам. — Ответил Конев, выворачивая руль, когда машина выскочила со стоянки на дорогу.

— Он долго пыл в Пустоши?

— А я откуда знаю⁈ Знаю только, что его подразделение было одним из первых, которые перебросили к Пустоши на Куршской Косе. Так что, я думаю, он сможет нам хоть что-то рассказать о том, что там сейчас твориться.

Снег продолжал укрывать Петербург белоснежным покрывалом. Вывески магазинов уже давно были украшены к новогодним праздникам, вытаскивая из памяти осколки детских воспоминаний… Я смотрел в окно на пролетающие с другой стороны вывески, украшенные елки и огромные бумажные снежинки и вспоминал, как сам вырезал подобные снежинки вместе с мамой и бабушкой всю начальную школу перед каждым Новым Годом для украшения класса… Как же я тогда хотел побыстрее вырасти, чтобы просто вырасти и быть взрослым… Как же тогда все было просто и понятно…

— О чем задумался? — Конев посмотрел на меня, сбрасывая скорость.

Внедорожник заезжал на небольшую стоянку перед главным военным госпиталем недалеко от центра города.

— Ни о чем. Вспомнил, как в детстве праздновал Новый Год с родными. Тогда все было… гораздо проще.

— В детстве все было гораздо проще. — Улыбнулся Конев, — В моем тоже все было гораздо проще… Ладно, пошли уже к Хартову.

Мы выбрались из машины и пошли к главному входу в госпиталь. На входе нас втречал молодой парень в полевой форме с чистыми погонами.

— Я поговорю, подожди тут. — Сказал Конев и пошел в парню.

Пара минут разговора, и дневальный, позвонив по телефону, открыл для нас калитку. А потом умчался куда-то, попросив подождать тут же.

— Что ты ему сказал? — Спросил я, когда Конев вернулся.

— Я сказал, что молодой граф Волков, поручик Стрелецкого Полка, желает увидеться со своим любимым дядюшкой по материнской линии, который сейчас находится здесь на лечении. Парень удивился, что сам граф появился в госпитале, позвонил дежурному офицеру, а тот сказал тебя пропустить вместе с сопровождающим. — Улыбнулся Василий Иванович.

— Вот ты жучара… — Выдохнул я, — То есть ты все провернул, используя только меня?

— Так меня бы сюда без тебя никто и не пустил бы в такое время. — Усмехнулся Конев, скидывая свое пальто, — А с графом никто не будет связываться из дежурной смены. Ну, наверное, никто… Был бы дежурным офицером от руководящего состава какой-нибудь полковник, может быть и связался, а так… Да ладно тебе, все же хорошо получилось, не забивай голову!

— На будущее давай договоримся — если решишь провернуть нечто подобное еще раз, то предупреди меня об этом заранее, Василий Иванович. — Твердо сказал я.

— Есть, господин граф, будет исполнено! Но только после того, как вы сможете одолеть меня в честном поединке. — Конев театрально исполнил поклон.

— Шут. — Прыснул я.

— Как вам будет угодно, господин граф. — Вновь насмешливый поклон, — Но не забывайте — вы еще не победили.

— С использованием Дара я тебя свалю, даже не приближаясь. — Ответил я.

— Именно поэтому мы с тобой теперь тренируемся без применения активных атакующих арканов. — Назидательно поднял палец Конев, — При твоем текущем уровне Дара, в честном поединке мне с тобой не справиться, это правда. Но только в честном. Подлые удары на поле боя никто не отменял. Ты ведь и сам это понимаешь — не зря я тебя учил.

— Понимаю, — Кивнул я, — поэтому продолжаю тренироваться с тобой, потому что знаю, что это тоже полезно.

— Молодец. — Удовлетворенно кивнул Конев, — Эх, нам бы еще стрельбище свое, и была бы вообще красота!

— Со временем построим. — Кивнул я, — для тренировки собственной службы безопасности это будет полезно. Да и выгодно в долгосрочной перспективе…

— О, какие мы умные слова в университете выучили. Пер-спе-кти-ва! — Усмехнулся Василий Иванович, произнося последнее слово по слогам.

— Прекрати паясничать уже, а⁉

В это время вернулся парень с парой медицинских халатов в руках.

— Прошу вас, господа, наденьте это, врачи требуют. Вам в шестое хирургическое отделение, вы знаете, куда вам идти?

— Да, не волнйтесь. Дорога нам известна, можете не провожать. — Кивнул Конев и двинулся к лестнице.

— Откуда ты дорогу знаешь? Бывал уже здесь? — Спросил я, когда мы уже поднимались по лестнице.

— Ага, валялся тут почти два месяца после ранения. Очень неприятно получить два десятка осколков по всему телу, знаешь ли. — Поморщился Василий Иванович, потирая грудь и усмехаясь своим воспоминаниям, — В две операции доставали все, я тогда знатно обматерил всю хирургию дважды, а потом коньяком проставлялся и извинялся перед всеми… Эх давненько это было!..

Мы поднялись на четвертый этаж и вошли во отделение, над дверью которого висела табличка «6-ое хирургическое отделение».

На посту, как и у нас в отделении в георгиевской больнице, сидела медсестра и заполняла журнал под светом настольной лампы. Основной свет в отделении уже был выключен, и создавалось ощущение, что уже наступила глубокая ночь…

— Добрый вечер. — Тихо поздоровался Василий Иванович, подходя к столу медсестры.

— Ой! — Удивленно воскликнула та, вскакивая со своего места и хватаясь за грудь, — Судари, нельзя же так пугать⁈ А вдруг у меня сердце встанет⁈

— Простите нас, сударыня. — Продолжил улыбаться Василий Иванович, — Прости нас и за столь поздний визит. Но граф Волков Матвей Александрович, что прибыл вместе со мной, хотел бы увидеть своего дядю, Хартова Андрея Андреевича. Он сейчас проходит лечение в вашем отделении.

— Добрый вечер, сударыня. — Поздоровался я, — будьте любезны, подскажите, в какой он палате сейчас находится, дежурный офицер любезно согласился допустить нас на свидание с дядей.

— А… О… Ну, конечно… Разумеется… Господин граф… Ротмистр Хартов сейчас находиться у нас в двадцать второй палате…

— Благодарю вас, не беспокойтесь, мы сами найдем палату. — Кивнул я и двинулся вглубь отделения.

— Ты подумай только, он уже ротмистр! — Прошептал Конев с улыбкой.

— Так сколько лет прошло с вашей последней встречи? — Я посмотрел на Василия Ивановича.

— Ну, может, года три… или четыре даже…

Палата отыскалась без проблем. Все они размещались строго прямо по коридору. Остановившись рядом с дверью с номером «22», мы острожно постучались и вошли, не дожидаясь ответа.

— Ну, здравствуй, старый друг! — Первым поздоровался Конев, входя в палату.

— Вот-те раз, Сармат собственной персоной! А с тобой кто? — Воскликнул Хартов.

Андрей Андреевич оказался крепко сбитым мужчиной глубоко за сорок. Однако, возраст не дал ему потерять форму. Под пижамой виднелись крупные бугристые плечи, распахнутой на середине груди, из-под которой виднелся мускулистый торс. Рукава пижамы были закатаны по локоть, и предплечья ротмистра были покрыты старыми белыми шрамами от кончиков пальцев и до самых локтей. Лицо с крупными скулами и мощным прямым подбородком обрамляла огненно-рыжая борода, которая была разрублена свежим багровым шрамом, с которого явно недавно сняли швы. Карие глаза смотрели с небольшим прищуром.

— Ты не узнаешь своего племянника, графа Волкова⁈ — Усмехнулся Конев, обнимая старого друга.