— Буду, конечно! — Продолжая улыбаться, Сергей хлопнул в ладоши.

Младший брат поднялся со своего места, включил электрический чайник и достал из стола два подстаканника с гранёнными стаканами. Чайник закипел, и Сергей, не вставая с места, протянулся через весь маленький кабинет командира, взял его в руки, протянулся через стол брата, разливая кипяток по кружкам, и вернул чайник обратно на место.

— Вечно ты ленивый. — Усмехнулся Александр.

— Лень — двигатель прогресса, брат, это вся история человечества подтверждает! — Ответил старший брат.

— Ой, ну, не начинай… — Поморщился Александр, закидывая в каждую кружку два металлических ситечка с заваркой.

— Ладно, ладно… Ты выдыхай, бобер, а тот так королевским бобром станешь… — Усмехнулся Сергей, — До меня даже докатились случи о том, что у тебя здесь произошло, и какой активный отдых у тебя тут был.

— Кто принес? — Хмуро уставился на брата Александр.

— Сорока на хвосте. — Улыбнулся Сергей, беря в руки кружку, — А вместе с ней ворона, одна новости прокаркала, а вторая сыром угостила.

— Зампотыл проболтался?.. — Усмехнулся теперь Александр, беря в руки вторую кружку.

— Водитель его. — Сознался старший брат. — Они к нам с проверкой приезжали, гусятина тыловая, пока мой замком водил зампотыла, я с водителем за жизнь перетирал…

— Так и скажи, за блок сигарет слухи собирал. — Александр поставил на стол эмалированную миску с сушками.

— Слухи — пища для размышлений. — Назидательно поднял палец вверх Сергей, — Но слухи это одно, а ты-то мне что можешь рассказать?

— Да и рассказывать особо нечего. Михальчук, сержант мой с третьего взвода и до этого чудил, по мелочи правда, ничего критичного не было, иногда выступал, но на офицеров рот не разевал. А тут с началом этой операции просто начал выпрыгивать выше головы. Ну, я решил, что пока можно не осаживать, порядок и дисциплину как сержант он в роте держал… Ну, видимо, я и не досмотрел. Когда стрельцы приехали, он решил их сумки обшмонать. У молодого поручика они клинки родовые нашли и решили, судя по всему, украсть, пока клинки в ножнах были, они не «светились», а как один дурак достал клинок из ножен, артефакт его Тьмой ударил…

— Помер дурак?

— Самое смешное, что нет, владелец клинков его и спас. А потом по мордам с другом своим и надавал всем им, в том числе и Михальчуку. Под итог еще и челюсть сержанту сломал и шесть зубов выбил…

— И где сейчас твой герой?

— Сержант? Так в лазарете…

— Я про поручика!

— На губе он, и его сотоварищ… Честно говоря, я от второго, который морячок, как раз и ждал больше всего проблем, а тут вот так все сложилось… Теперь вот думаю, что со всем этим делать. Командир полка тоже сказал самому разбираться и решать вопрос с наказанием, он просто его согласует… А я вот теперь думаю, как спасти всю ситуацию: и сержанта наказать, да так чтобы рота вся не отвернулась от меня, и стрельцам не спустить, но и не перегнуть…

— А личные дела у тебя их здесь?

— Здесь. — Кивнул Александр.

— Дай посмотреть. — Сергей требовательно протянул руку.

— Слушай, там один парень вообще ни дня не служил, студент вчерашний. Я и сам не знаю, что с ним делать! Из всех плюсов, что сильный Одаренный и медик!

— Тем более, давай дела посмотрю.

Младший брат пожал плечами и достал из стола две папки.

Старший брат схватил обе и начал пролистывать, читая листы по диагонали. Спустя пять минут папка Березина была закрыта и вернулась на стол, с комментарием «Толковый парнишка…», и Сергей взялся за папку Волкова. С этой папкой он потратил почти полчаса, после чего хлопнул папкой об стол.

— Отдай из мне! — На лице старшего брата расцвела хищная улыбка.

— Ты с дуба рухнул⁈ — Глаза младшего брата расширились от удивления.

— Да ты сам подумай, брат! — Сергей начал загибать пальцы, — Во-первых, убрав их из роты, ты сразу же погасишь конфликт на корню. Как бы ты не наказал сержанта, бойцам в роте эта пара стрельцов всегда будет как красная тряпка для быков, не ровен час, кто-нибудь по дурости им еще в спину пальнет, когда воевать будем, а от такого отписаться уже не получиться… А так ты и стрельцов проблемных уберешь, и наказать сержанта сможешь по всей строгости. Во-вторых, наказание сержанта не будет выглядеть как прогиб перед стрельцами, а как наказание за провинность, которую он совершил. И наказывать надо не одного Михальчука, но и остальных, кто в этом был замешан. Шпицрутены никто не отменял. Всем, кто участвовал по сотне — другой, а Михальчуку по всей строгости за попытку кражи, нарушение субординации и превышение должностных полномочий — пять сотен ударов шпицрутенами. Наказание растянуть можно, устав это позволяет. Командир полка одобрит, ты сам это сказал… В-третьих, от командира моего батальона благодарность тебе обеспечена за комплектование моей группы.

— А сколько у тебя не комплект сейчас?

— Четыре ваканта. Как раз половину закрою, по грани, но смогу их поднатаскать, и можно работать будет. Тем более, натаскивать нужно только одного, морячок-то после службы, основы заложены уже, по мелочи нужно поработать только, физуху подтянуть только, в форму привести. — Махнул рукой Сергей.

Младший брат молча отхлебнул и кружки, обдумывая предложение старшего. В принципе, все, что предложил Сергей звучал рационально, но и он тогда оставался неукомплектованным, придётся пересматривать списки роты… С другой стороны, в текущей ситуации лучше действительно некомплект, чем постоянные стычки прикомандированных офицеров — стрельцов и солдат…

— И что, ты их просто так заберешь? — Прищурился младший брат.

— Ну, для начала давай хоть побеседуем с ними. Пошли на губу, прогуляемся за одно! — Сергей поднялся со своего места, ставя свою кружку на стол брата.

— Ну, пошли тогда! Только предлагать переход сам будешь! — Александр поднялся со своего места.

— Брат Матвей, ты как там, согрелся⁈ — Веселый голос Виталика с явной отдышкой глухо доносился до меня из-за боковой стены.

— Нет еще, брат Виталя, давай еще поработаем! — Выдохнул я, поднимаясь с пола.

Гауптвахта была классической. Одиночная камера полтора на четыре с высокими потолками под четыре метра высотой. Первые два метра стен от пола были выкрашены в синий цвет, дальше шла побелка до потолка со следами отпечатков рук бывших «сидельцев», голый холодный бетон на полу. И лютый холод в камере, потому что весь горячий воздух от единственной маленькой батареи поднимался под потолок. На день узкую кровать на цепях, боковое основание которой было вмуровано в стену, нужно было поднимать наверх, самостоятельно фиксируя на щеколду. Если кровать не была зафиксирована, то завтрак, обед или ужин можно было потерять… Вот и развлекались мы с Виталиком последние три дня физическими упражнениями, и грелись, и время убивали. В блокираторы нас не заковали, но только под честное слово, что бузить мы не будем… В противном случае, обещали все-таки сковать…

— Тогда приседаем, полста раз! Поехали! — Откликнулся Виталя, — Раз! Два! Три!…

Присев пятьдесят раз, я выдохнул, вставая на загудевшие ноги.

— Ну как, согрелся, брат Матвей⁈

— Есть немного, чую тепло в теле, брат Виталя! — Ответил я, с трудом переводя дыхание.

Последние три часа мы только и делали, что развлекались физическими упражнениями с собственным весом.

— Тогда две минуты отдыхаем и продолжаем! — Раздался новый крик.

— Ага!

В этот момент в коридоре хлопнула металлическая дверь и раздалась пара шагов. Я тут же сформировал на рефлексах аркан «Нитей Жизни». В коридоре шли трое мужчин в сторону наших с Виталей камер.

Спустя полминуты дверь в мою камеру открылась, и в нее вошел Александр Евгеньевич Дятлов со своим клоном. В это же время соседняя дверь к Виталику открылась и ему скомандовали выйти.

— Здравия желаю, господин капитан! — Поприветствовал я своего командира.

— О, здравия желаю, господин капитан! — Караульный завел Виталика в мою камеру, закрыв за ним дверь, — Ого, был у нас, брат Матвей, один командир три дня назад, а теперь их двое!