— Босс укротит, — заверил Фомка. — Сколько возьмешь?

Сутенер заломил такую сумму, что сам испугался. Забормотал о горячности телки в постели, об умении распалить «клиента», о миловидности и активности.

Фомка не стал торговаться. Согласился взять «товар» под гарантию «продавца», без проведения экспертизы и опробования. Не подойдет боссу телка — возвращается к хозяину, с возвратом уплаченной стоимости минус пять процентов за использование.

Не знал наместник Лягаша, что Коза — агент уголовки, ловко подсунутая ему Нееловым.

Кариес выслушал «доклад» Фомки, одобрил его решение. Пусть Коза недельку подождет, приготовится, закончит личный телохранитель босса кой-какие делишки, захватит её с собой.

Все поручения Лягаша выполнены, осталось одно — встреча с Поспеловым. Не считая ликвидации дерзкой девки.

— Когда ты, наконец, устроишься на работу? — целыми днями ворчала Клава, умолкая только, когда засыпала. — Не стыдно? Мой отец, пенсионер, вынужден кормить семью дочери… Позор да и только!

Обычно Поспелов отмалчивался, уходил на балкон или вообще из дома. В последнее время стали сдавать нервы — на упреки отвечал упреками, на выкрики — таким же злым криком. Супруги превратились в двух собак, облаивающих друг друга.

— Мой отец, между прочим, тоже таскает нам продукты, а он такой же отставник…

Клава рывком сдернула с располневшей талии передник, швырнула его на кухонный стол.

— Сравнил велосипед с машиной. Скажи спасибо моему отцу — не выгнал твоего ещё во времена Брежнева. Мало того, согласился породниться… Нечего сказать, услужил дочке — выбрал ей муженька-бездельника!

— Заодно подсунул перспективному офицеру бесплодную телку…

— Поневоле сделаешься бесплодной, имея дело со слабаком!

Доходило до того, что Федор замахивался на жену, она пугливо отшатывалась и выставляла перед собой острые наманикюренные коготки. Дескать, попробуй подойти — глаза бесстыжие выцарапаю!

У них и раньше случлись скандалы, но ночь мирила — бросала супругов в об»ятия друг к другу, сплетала их тела, так, что не отличишь, где женские руки-ноги, где — мужские.

Сейчас ночь уже не мирила — ещё больше разъединяла.

Супруга винила в неожиданном и нежданном охлаждении Федора, он, соответственно, обвинял жену. Вслух. А внутренне, про себя, соглашался. Ибо семейный миротворец — мужчина, он обязан уметь промолчать, приласкать, отогреть свою слабую половину. Точно так же, как и обеспечить её всеми положенными по традиционному стандарту благами, в первую очередь, деньгами.

А что может сделать Поспелов, если он — неудачник?

Устроил его Главный Штаб Удава начальником охраны коммерческого банка — наехали бандиты, связали отставника, пытались ограбить банковкое хранилище. Выручил случай. Но выручил банк, а не его охранника, который по слабости характера попал в зависимость к преступникам, сделался их верной шестеркой.

С подачи Лягаша, по рекомендации какого-то видного ментовского начальника Поспелов пошел оформляться на работу в один из филиалов сбербанка. Все шло гладко, будто по смазанному накату: заполнил анкету, представил две фотокарточки — на обоих в офицерской форме, с гордо поднятой головой — прошел собеседование.

И вдруг — отказ! Оказывается, рекомендовавший его ментовский начальник подстрелен преступниками.

А он— то при чем? Не стрелял, не грабил, живет тихо-мирно на скудную пенсию и подачки отцов-генералов. К тому же, преступники подстрелили ходатая, но не уничтожили же его рекомендацию?

В Сбербанке ничего не ответили и ничего не пояснили — просто проинформировали: место занято, вакантных должностей нет, извините за беспокойство. И возвратили фотокарточки, отправили в корзинку для мусора разорванную анкету.

Слава Богу, не накостыляли по шее.

Несколько раз ездил на Киевский вокзал, разгружал и грузил машины. Устроил туда отставного старшего лейтенанта бывший подчиненный, прапорщик, тоже оказавшийся в числе безработных. Ездили новые друзья на «тачке» прапорщика, которую тот приобрел в застойные годы.

Возможность заработать средства для существования по методу «бери больше, бросай дальше» оказалась призрачной. На вокзале действовали все те же законы рынка, выгодные работа доставались своим ребятам, которым пришлые не пришлись по вкусу.

На этот раз Поспелову, мягко говоря, «намылили шею». Так, что пришлось прикладывать к синякам примочки, при выходе из дому пудриться.

Так, откуда возьмется долготерпение и мужское умение гасить семейные скандалы?

Постепенно Федор пристрастился бродить по улицам Москвы, любуясь иномарками, завидуя их владельцам и размышляя о будушем. Что его ожидает завтра, через неделю, через год? Такое же беспросветное существование или полоса удач? Почему-то безработным офицером овладела уверенность: наступит светлая полоса. Каким образом «посветлеет», кто подсадит неудачника в седло, кто подхлестнет «жеребца» — в подробности Федор не вдавался, главное — впереди ожидают одни удачи.

Жизнь пока складывалась не лучшим образом. Черт его понес в опасный Удав…

Кстати, почему Пахомов перестал вызывать его на операции? По причине нервной болезни после ограбления банка, на которую Федор сослался? Или заподозрил связь старого дружка с бандитами? Если это так — Поспелова ждут крупные неприятности, вплоть до офицерского суда. И кто знает, удастся ли выпутаться, оправдаться?

Поспелов боялся Удава, но не меньше его мучил страх перед бандитами. Если от боевиков можно отделаться ссылками на болезнь, то Лягаш ни за что не поверит.

С некоторых пор Федор чувствует слежку. Спиной, нюхом, невесть каким по счету чувством, но ощущает. Вспомнив романы и повести о большевистском подполье в годы Гражданской и Отечественной войн, он резко поворачивался — никого, завязывал шнурки на туфлях, оглядывая тротуар из-под руки — люди идут, разговаривают, смеются, не обращая на него внимания. Уходил от «преследования» топтунов известными ему проходными дворами, заходил в под»езды, выжидая там возможного появлений преследователей.

Короче, вел себя на подобии ребенка, играющего в индейцев или в войну.

Постепенно успокоился. Все же права Клавка, её муж — полный идиот, ему пора ложиться на излечение в психушку.

В один из летних погожих дней Поспелов проходил мимо ресторана «Под березой». По привычке остановился, заглянул в зеркальное окно. Вот это живут люди! За столиками — шикарно одетые красивые женшины; толстые, в модных костюмах мужчины; тихо играет оркестр, несколько пар танцуют. А на столах — Боже мой! — чего только не понаставлено: фигурные с яркими наклейками бутылки, шампанское, как и положено, — в ведерках, заполненных льдом, икра, крабы, устрицы…

Федор будто приклеился к стеклу. Он видел в ресторане самого себя, богатого, удачливого, независимого… Белокурая красотка с бриллиантовыми подвесками и колье сегодня ночью примет его в своей надушенной постели… Сейчас он отблагодарит угодливого официанта стодолларовой купюрой… Расплачиваясь, откроет вместительный бумажник, набитый баксами…

Отставной старший лейтенант будто видел фантастические сны.

Бородатый швейцар подозрительно поглядывал на «бродягу», прикидывал — стоит ли вызывать милицию или подождать. Человек любуется залом, ничего предосудительного не совершает, ну и пусть себе любуется. Реклама не помешает хозяину, если даже она воплощена в нищего, глотающего слюнки.

К ресторану подошел плотный человек в темно-сером костюме и броском галстуке. Пиджак расстегнут, руки заложены в карманы брюк. Барин! Хозяин! Присмотрелся Поспелов и ахнул — да это же майор Фролов, бывший заместитель командира батальона, в состав которого входили роты Пахомова и Поспелова.

Фролов тоже узнал сослуживца.

— Федор? Какими судьбами? Сколько лет, сколько зим… Пришел пообедать?

— Нет… мимо проходил… увидел тебя и остановился…

Не признаваться же, что глотал голодную слюну, любовался красотой женщин, вдыхал в себя аромат богатства…