На карте вспыхнул кружок василькового цвета, а в правом нижнем углу экрана появилась панорама его родного города — с бухтой и впадающей в нее речкой.

— Здорово, — отметил эту приятную мелочь Дженкинс.

— Спасибо, — шепнул бестелесный голос.

Дженкинс назвал свои координаты на тот момент, когда впервые увидел цунами, и в море тут же возник силуэт лодки.

— А теперь укажи линии тектонических разломов.

По экрану протянулась сеть белых линий. Лодка оказалась между городом и располагавшимся восточнее разломом.

— Отлично, Макс, — сказал Егер. — Давай снова посмотрим шельф в районе эпицентра.

На экране возникло изображение в поперечном разрезе: волнистая линия обозначала поверхность воды, а еще одна — океанское дно, которое в этом месте резко обрывалось. Жирная линия разлома уходила вниз от края шельфа. Разлом проходил через цветную область — залежи метангидрата под слоем известняка.

— А вот и наша загадка. Покажи, что случится при распаде гидрата.

Из океанского дна вырвался фонтан метана, а склон континентального шельфа обвалился. В воде над зоной оползня образовалась воронка. Затем вода вернулась в первоначальное состояние, но по ее поверхности покатился «горб».

— Мы видели, как зарождается цунами, — констатировал Рид.

— Попробуем иначе, — вмешался Егер. — Макс, ты слышала, как доктор Дженкинс называл магнитуду землетрясения. Смоделируй события с учетом этого параметра.

Из зоны оползня во все стороны побежали крошечные волны. Макс увеличила масштаб, следя за той, что направлялась к Роки-Пойнт. По мере приближения к берегу панорама города увеличивалась и в итоге заняла весь экран. Волна прокатилась по бухте, ударила в берег и двинулась вверх по реке.

Не дожидаясь, пока ее попросят, Макс вывела на вторую половину экрана картинку волны в поперечном разрезе. Приближаясь к земле, цунами росло, превращаясь в гигантский водяной коготь, и обрушилось на спящий городок. Сцена повторилась еще дважды: в ускоренном и замедленном режимах. Никто не проронил ни звука.

— Что скажете, джентльмены? — спросил Егер, крутанувшись на стуле.

— Картину мы восстановили, — произнес Дженкинс. — Вопрос в другом: возможно ли, что цунами — дело человеческих рук?

— Такое уже случалось, — заметил Рид. — Я ведь рассказывал, как после выброса метана обрушилась буровая платформа.

— Макс, я знаю, ты устала, но сделай мне одно одолжение.

— Конечно, доктор Дженкинс.

— Спасибо. Давай найдем на карте Восточного побережья другие точки, где линии разломов проходят в зонах скоплений метангидрата.

На экране вновь появилась карта с мерцающими кружками разных размеров. Крупнее всего они были у побережья Новой Англии, в районе Нью-Джерси, Вашингтона, Чарльстона и Майами.

— Макс, смоделируй, пожалуйста, развитие событий в случае обвалов материкового склона в зонах месторождений гидратов.

Волны разом покатились из всех кружков. Вырастая до тридцати футов, они достигали побережья, врывались в бухты и устья рек, выплескивались на берег.

Рид только и успевал хлопать глазами за толстыми стеклами очков.

— Привет Бостону, Нью-Йорку, Вашингтону, Чарльстону и Майами.

— Лед — насмерть бьет, — пробормотал Егер и пояснил в ответ на озадаченные взгляды старших товарищей: — Так хиппи говорили про наркотики. «Льдом» они называли метамфетамин.

— Это, приятель, покруче всяких наркотиков.

Дженкинс откашлялся.

— Я еще не закончил…

Он рассказал про гигантское судно, которое видел неподалеку от Роки-Пойнт в день катастрофы.

— Так вы думаете, оно как-то связано с оползнем и цунами? — уточнил Егер.

Дженкинс кивнул.

— А опознавательные знаки на нем были?

— Да. Флаг, как водится, либерийский. А еще на борту было название — «Атаман Эксплорер I». Я посмотрел в словаре — это какой-то командир у казаков.

— «Атаман»? Точно?

— Да. Знакомое название?

— Не исключено. А вы надолго в Вашингтон, доктор Дженкинс? — поинтересовался Егер.

— Не знаю. Сколько надо, столько здесь и буду. А что?

Егер встал.

— Хочу вас кое с кем познакомить.

Лучи солнца били в тонированное панорамное окно. Решительное лицо адмирала Сандекера казалось чуть зеленоватым, словно медный бюст бога Нептуна. Из его кабинета на верхнем этаже здания НУПИ открывался непревзойденный вид. Адмирал в раздумьях замер у окна и, словно ястреб в поисках добычи, окинул взглядом панораму города: Белый дом, грандиозный монумент Вашингтона и купол Капитолия.

Все утро Остин докладывал Сандекеру о результатах черноморской экспедиции. Адмирала поразил его рассказ о базе подлодок и заинтересовала встреча с Петровым, а также связь между «Звездой Одессы» и лордом Додсоном, с которым он как-то встречался. Изредка адмирал что-то спрашивал или предлагал свою версию, однако, когда Остин дошел до бойни на «Морском охотнике», Сандекер слушал его в гробовом молчании, лишь изредка пощипывая элегантную вандейковскую бородку. С последними словами этого невеселого рассказа он молча встал и подошел к окну. Посмотрев наружу, обернулся к застывшим в креслах у стола Остину и Ганну и заявил:

— За все время флотской службы я не потерял ни одного корабля, ни одного матроса. И сейчас, черт возьми, не желаю! Этот сукин сын заплатит за убийство команды, и его дружок Разов — тоже.

В кабинете явственно повеяло холодом.

Сандекер снова уселся за стол.

— Как себя чувствует эта несчастная девушка, мисс Монтегю?

— Характера ей не занимать, — ответил Остин. — Осталась на «Морском охотнике», пока его не отгонят на базу.

— Когда вернется, я хочу с ней поговорить.

— Я распоряжусь, — кивнул Остин. — А что говорит ЦРУ?

Сандекер вытащил из хумидора сигару и закурил.

— ЦРУ лает не на то дерево, ФБР нам не верит, а от военных мало толку, пока не дашь им конкретное задание. Госсекретарь не отвечает на звонки.

— А Белый дом?

— Президент, конечно же, нам всячески сочувствует, вот только мне кажется, что в его окружении немного злорадствуют. Мол, поделом НУПИ — нечего было лезть не в свое дело. Никак не простят, что именно мы спасли команду NR-1.

— Главное, люди живы! Какая разница, кто спас? — раздраженно воскликнул Остин.

Сандекер выдохнул, и его голову окутало облако фиолетового дыма.

— Вопрос, полагаю, риторический. Ты же знаешь, как устроена власть в Вашингтоне. Благодарность здесь не в чести. Все лавры достались нам, вот они и злятся.

Ганн тяжело вздохнул.

— Такие слухи и до меня доходили. Поговаривают даже, что, мол, если бы не «неумехи» из НУПИ, подлодку давно вернули бы вместе с капитаном и штурманом.

— Еще и мы виноваты, что остальные работать не желают, — бросил Сандекер. — К сожалению, в истории с «Морским охотником» на помощь рассчитывать не приходится. Удалось что-то узнать об этом Борисе?

— Человек ниоткуда, — сказал Остин. — Лучше заняться Разовым. По последним сообщениям, его яхта ушла из Черного моря. Мы как раз пытаемся ее выследить.

— Нужно работать лучше, — заявил Сандекер.

Запищал интерком, и в кабинете раздался голос секретарши:

— Адмирал, я знаю, что у вас совещание, но тут мистер Егер, и с ним еще два джентльмена. Говорит, у него к вам важное дело.

— Пусть заходят.

Дверь отворилась. Как опытный моряк, Сандекер сразу угадал в Дженкинсе рыбака и тут же укрепился в своем мнении, пожав его твердую, как камень, мозолистую руку.

Радушно поприветствовав гостей, он предложил им присесть.

— Ну что, Хирам, рассказывай, с чего это ты выбрался из своей берлоги.

— Пусть лучше доктор Дженкинс объяснит.

В присутствии легендарного руководителя НУПИ Дженкинс сначала робел, но стоило ему заговорить, слова полились сами собой. Затем Рид изложил все обстоятельства с точки зрения геохимии, после чего Егер раздал всем распечатанные Макс материалы. Сандекер откинулся в кресле, сцепил пальцы и ловил каждое слово. Дослушав до конца, он нажал кнопку интеркома.