Я взял пачку документов. Первым лежал чилийский паспорт на имя Адриано Рохо, фото было мое — причем неизвестно когда сделанное, но судя по бородке и бакам сделанна уже здесь. Я уже знал, что чилийские паспорта продавались на Карибах оптом и в розницу и оценивалсь соответствующе. Так же было командировочное удостоверение, по которому получалось, что я служу в «Кондоре» уже около полугода. Все оформлено как полагается — должность, стаж, даже пометка о присвоении значка «За усердие в боевой учебе». На первый взгляд все ровно.

— Насколько я узнал, в поход пойдут парни из «Короны», — сказал Мигель, наливая себе еще рома, — Хорошая компания наемников, пафоса правда много, но профи серьезные — этого не отнять. Боюсь только, что этого будет мало, когда они полезут в «Око». И ты для них чужак, так чтокак только станет жарко, тебя сунут в самые опасные места. Изначально будь готов рассчитывать только на себя, парень и не ведись на показное дружелюбие и прочую херню про боевое братство!

— Я по жизни никому не доверяю и рассчитываю только на себя, так что ничего нового. — ответил я.

Мигель скривился так, как будто лимон раскусил.

— Cono, оно и неудивительно с этим сраным церебральным имплантом! У меня вся это mierda просто в голове не укладывается! И ведь этот hijo de puta Кван казался мне нормальным мужиком! Куда катится этот чертов мир?

— Да все туда же, — безэмоционально ответил я. Меня опять начинало ломать, настроение резко испортилось, — Мигель, я конечно рад поболтать, но сегодня у меня дел куча.

— Да, конечно, иди.

И когда я уже взялся за ручку двери, Мигель сказал:

— Кстати, загляни на склад, получишь форму и личное оружие. Ты же не думал, что поедешь в эту командировку в своем блатном костюме?

Форму мне выдала девушка-кладовщик. Симпатичная такая, фигуристая, невысокая брюнетка в гражданском — я уже и забыл, как выглядят девушки не в форме. У меня даже настроение поднялось, да и не только настроение если честно. Я попробовал вспомнить, когда у меня в последний раз была женщина, и по всему получилось что более полугода назад.

Я улыбнулся девушке как можно более дружелюбнее и спросил на испанском:

— Как тебя зовут, красотка?

— Изабель, — ровным тоном ответила кладовщик.

— А что ты делаешь этим вечером Изабель? Я хочу пригласить тебя в кафе…

— А ты всех девушек бьешь током при знакомстве и доводишь до заикания или только тех, кто тебе нравится? — в тон мне ответила красотка.

Да что за на? Приподнявшееся было настроение ухнуло обратно в пропасть. Как видно лицо у меня тоже изменилось, потому что девушка шарахнулась в сторону и сунула руку куда-то за шкаф — за оружием? Насколько же она меня боится?

Я только вздохнул, забрал комплект формы, ботинки, нательное белье и пошел прочь.

— Гринго, стой, винтовку забыл! — Крикнула мне вслед Изабель, но я только рукой махнул.

Широко разрекламированный Петром рейлган оказался примитивной сетчатой трубой с двумя толстыми шинами и двумя направляющими. Шины загибались к низу, образуя подобие рукоятей. Петр в этот момент суетливо размещал в трубу оперенный вольфрамовый стержень.

Я оглянулся — я находились за пределами базы впервые за последние четыре недели. В общем-то смотреть было не на что — поля, некогда чем-то засеянные а ныне зарастающие тропическим лесом. Впереди возвышалось большое здание, некогда красивое и белое, а ныне заброшенное и почерневшее от пожара. Гостиница что-ли? На это здание и был нацелена наша гаубица.

Петр вставил-таки свой снаряд в пушку и сказал:

— Ну вот, сейчас я установлю регистрирующую аппаратуру… Эй, да подожди ты…

Я, не слушая его, взялся за «рукояти» и выдал максимально возможный разряд. Снаряд исчез из направляющих как по волшебству, по ушам ударил мощный хлопок, а шины нагрелись так, что от них пошел ощутимый жар.

Я потряс головой и спросил:

— А что так громко?

— Преодоление звукового барьера — всегда хлопок! — крикнул Петр, его тоже оглушило, — Обычное дело!

Мы отстреляли еще пять снарядов, когда поняли, что токопроводящие шины скоро сгорят — они нагрелись докрасна, металл оплавился. Петр возбужденный и довольный что его идея сработала суетливо бегал вокруг пушки и приговаривал, что если заменить металл шин на более тугоплавкий и с меньшим сопротивлением, ресурс ствола обязательно вырастет. Сплав серебра с медью будет в самый раз…

— Пойдем, сходим до цели и посмотрим что с ней, — прервал я его болтовню.

Снаряды рейлгана оставляли на лицевой стене заброшки маленькие аккуратные дырочки, зато во второй стене зияли большие — метра по полтора прорехи. Внутренних перегородок не было, скорее всего они были по местному обыкновению сделаны из гипсокартона и развалились лет двадцать назад. Снарядов мы не нашли, похоже что они улетели дальше. Надеюсь, никого не убили.

Испытания были признаны удачными — конструкция была рабочей. Мощность снарядов по расчетам Петра была от тридцати до пятидесяти мегаджоулей — хватит, чтоб потопить любую посудину вплоть до фрегата. Если конечно этот фрегат даст подойти на дистанцию прямого выстрела.

— Мне нужна эта пушка на поворотной платформе, чтоб можно было крутить стволом, — распорядился я, — прицельные приспособления тоже нужны, хотя бы самые примитивные! Я завтра уезжаю, у тебя будет минимум три недели для сборки рабочего, а не тестового экземпляра. Как приеду — будем дальше испытывать!

Петр кивал головой, потирая руки. Вот же маньяк оружейный. Крутая штука получилась, бесспорно, но весьма ограниченная к применению. Вряд ли у меня получится пальнуть из рейлгана в Стражей — разве что на море выманить. Или, может быть, получится поставить рейлган на платформу какого-нибудь грузовика?

Вечером в порту я взошел на борт судна, которое должно было доставить меня на Багамы. Отвезти меня должен был тот самый усталого вида кораблик, который я увидел в день прибытия на Косумель. Кораблик списанный из флота Бразилии носил имя «Barroso» и был тем самым артиллерийским катером, который был закуплен для проекта «Антагонист». Судно произвело на меня неприятное впечатление — плохое состояние технической части бросалось в глаза даже несмотря на проведенный ремонт и свежую покраску. Команда корабля пыталась привести судно в порядок своими силами и отчасти даже преуспела — корабль был на ходу, основные системы работали, но возраст сказывался.

— Максимальную скорость развиваем едва восемьдесят процентов от паспортной, — бухтел мне Антонио Боррего, ежеминутно вытирая лысину под грязной, захватанной капитанской фуражкой носовым платком, — Дизели жрут масло. Правый еще по божески — поллитра в час, а левый все четыре! Из трех помп исправна только одна…

— Как считаешь, сгодится эта посудина на роль пиратского рейдера? — пробубнил я, уткнувшись в смоченный ромом платок — ужасная вонь от моря никуда не делась.

Антонио замялся, заплямкал толстыми вывернутыми губами.

— Откровенно говоря, эта калоша только шлюх катать годится и то недалеко! — словами Мигеля припечатал кораблик пожилой капитан, — Но мы же не реальным пиратством заниматься будем, мы же в шоу сниматься будем?!

— Показухи не будет, будь уверен — придется грабить и убивать по-настоящему, — меланхолично ответил я, — Это реалти-шоу набрало свой высокий рейтинг на настоящих крови и насилии. Так что если есть возможность спрыгнуть, самое время это сделать — потом с руками в крови по локоть будет поздно.

Антонио тяжело вздохнул и заметно приуныл. Уставился куда-то за горизонт и принялся задумчиво перебирать четки с католическим крестом. Мы помолчали, потом я спросил:

— На чем они тебя прихватили?

— Контрабанда, — нехотя сказал капитан, — Вез груз киберимплантов из Северной Кореи в Штаты. Если бы довез — стал бы миллионером. Нас прихватили на входе в порт Сан-Диего. Если бы дело дошло до суда, присел бы на электрический стул — в Штатах с этим кибердерьмом строго.