— Чего?

— Короче, давайте Потрошителя этого вы на себя запишите, — сказал я утомленно, — Мне за такой мелочью даже нагибаться в падлу.

— Ты серьезно? Спасибо браток! — обрадовался Джош.

— Твои братки в овраге лошадь доедают, — буркнул я на русском, вытирая чужие мозги с рук и лица арафаткой и отбрасывая ее подальше.

— Это типа по чилийски «пожалуйста» ты сейчас сказал?

— Типа того.

Отличные герметичные очки с обтюраторами, которые я надел все еще хранили запах предыдущего владельца, этого самого Барри Потрошителя. Судя по кличке, мужик был крут и суров, опять же чуть было меня одним ножом не завалил, да не знал что у меня туз в рукаве, иначе просто подстрелил, не вступая в ближний бой. Был бы на моем месте тот же Джош, валяться ему здесь с распаханным горлом по любому.

Бой в отдалении утихал, слышались только отдельные очереди. Одновременно утихала буря, и даже Шорох в наушнике угомонился — бормотал что-то едва слышно и жалобно. Бляя, похоже местное безумие заразно — я уже начинаю различать эмоции в звуках природного явления! Что дальше? Буду жрать наркоту горстями, и развлекаться стрельбой по выдуманным розовым слонам?!

Я накинул на тебя разгрузку с магазинами, повесил на плечо калашников и побрел по шоссе на юг к стоящей на шоссе колонне. Надо было кое-кого навестить.

Конвой был разгромлен. На дороге и на обочине стояли разбитые и расстрелянные грузовики, лежали неподвижные тела. Чуть поодаль стоял и чадил подбитый БТР. Вокруг машин суетились люди, выносили и перевязывали раненых. Я обратил внимание, что все они имеют нашивки частных военных компаний. А когда проходил мимо лежащего на боку грузовика, пинком открыл выпавший из кузова и треснувший зеленый ящик с армейской маркировкой. Внутри оказался песок. Все понятно, больше вопросов не имею.

Своих соратничков по экспедиции я нашел за грузовиком, тихо парящим пробитым радиатором на обочине. Лейтенант Грабовски стоял на коленях и перевязывал бинтами торс Дипа. Бинты моментально пропитывались кровью, но Грабовски доматывал один моток, потом молча протягивал руку, получал другой рулон и снова начинал мотать. Я замялся — желание дать этому гаду в морду не прошло, но было совсем не к месту.

— О, Рохо, ты живой? — обрадовался Мейсон, — А что это у тебя на башке?

— Это мозги, — любезно сообщил я сержанту, — Нет, не мои. Но спасибо что спросил, мне приятно, что ты за меня переживаешь.

— Автомат с очками где-то раздобыл, — присвистнул Роки, — Никак повоевать пришлось?

— А как же, — зло сказал я, — Если вы не в курсе, то Грабовски меня в головной дозор запихнул! И полетать в подбитой машине довелось и повоевать…

— Понимаю твое недовольство и готов поговорить по мужски, — не прекращая бинтовать Дипа твердо сказал Грабовски, — Но предлагаю отложить разборки до того момента, как мы прибудем в Маскат и раненые окажутся в безопасности!

О как заговорил. Речи не мальчика, но мужа. И откуда что взялось? Так-то он прав, да и запал у меня уже кончился — навоевался я сегодня.

— Да проехали, — вяло махнул я рукой, отошел подальше от всех, уселся на оторванное колесо, достал сигариллу и прикурил от разряда между пальцев.

— Хороший фокус, еще раз покажешь? — спросил вынырнувший неизвестно откуда морпех.

— Не охота перед людьми, что нас всех подставили клоуна изображать, — ответил я.

— А ты догадливый. Как понял?

— В колонне одни подрядчики — их не так жалко. В ящиках песок вместо оружия. Кавалерия, по-любому ехала следом, так чтоб на глаза не попасться и только и ждала, когда дезертиры в бой втянутся и завязнут.

— Если ты не заметил, то я вместе с тобой голову в ловушку сунул.

— Заметил, только потому с тобой и разговариваю, а не на хуй шлю.

— Я хотел поговорить о продолжении сотрудничества, но, вижу, ты не в настроении, — сказал лейтенант, вставая, — Как закончишь сопли на кулак мотать и себя жалеть позвони, вот моя визитка. Заодно и награду за Барри получишь.

— Капитан Стэнли Джонс, армейская разведка? — поднял я брови, — Серьезная птица, а ходишь в дозоры как простой лейтенант какой-то.

— Иди ты в жопу, Рохо, — веско посоветовал мне псевдолейтенант, — Ты сегодня был полезен, так что за мной должок. Но бесишь ты меня неимоверно, с трудом сдерживаюсь, чтоб тебе ногу не прострелить!

И уковылял куда-то по своим важным капитанским делам, не дожидаясь пока я придумаю остроумный ответ. Я сидел на колесе, курил и просто смотрел в пустыню. Вокруг разгромленной колонны лежали тела нападавших. Я насчитал всего десятка три человек. И никакой техники! Даже если кому-то удалось уйти, то получается что несколько десятков дезертиров с ручным оружием в пух и прах раздолбали колонну с бронетехникой и парой сотен личного состава?! Это же просто монстры какие-то! И ведь они почти добились своего, если бы не подоспела кавалерия, все уже были мертвы! Что за безумное место, в котором банды иррегуляров гоняют в хвост и гриву регулярные войска?

Кавалерия, добив в пустыне отступивших дезертиров, вернулась к колонне. Оказалось, что нас спасал второй батальон шестьдесят седьмого моторизованного полка вооруженных сил САСШ. Сначала сунул в пекло а потом спас, ага. Похоже, что военные подрядчики здесь в роли пушечного мяса ходят. Ладно хоть медиков своих дали чтоб раненых удержать. Одного Грабовски сразу же потащил к нашим. Чернокожий фельдшер в песчаном камуфляже посмотрел Дипа, пощупал пульс, поднял веко, надавил на глаз и равнодушно констатировал: «Этот мертв».

— Как мертв? Не может быть! Лечи его, сука! — заорал, брызгая слюной Чип, хватаясь за оружие. Мы навалились на парня, отбирая винтовку и выкручивая руки, наемник рычал и рвался из захвата. Фельдшер, не снимая руки с короткого автомата, осторожно отступил задом и холодно сказал, не сводя глаз с Чипа:

— Этого с собой больше не берите, а лучше уберите из Омана совсем — слишком слаб, корм для Ока!

И с этими словами был таков. Чип продолжал буянить, пока Мейсон не вкатил ему в плечо что-то из шприц-тюбика, после чего парень обмяк и позволил себя разоружить и связать. Наш маленький отряд продолжал терять людей, а ведь мы даже до Маската не добрались!

Через пару часов мы смогли-таки выдвинуться в Маскат. Подбитые грузовики взяли на буксир бронетранспортеры вояк, и разбитая колонна медленно и печально двинулась дальше на север. Скорость продвижения снизилась еще сильнее, так что ехать пришлось всю ночь и прибыли в Маскат мы только на исходе следующего дня.

В Маскате нас уже дожидались давно снятые номера в гостинице, но сначала пришлось битый час долбиться в закрытые ворота армейского морга, чтоб сдать уже начинающее пованивать тело Дипа. Открывший нам санитар лыка не вязал — был пьян до изумления. Принять труп он отказался и даже начал качать права, но Мейсон угомонил этого придурка одним хорошим ударом в челюсть, после чего снял с пояса ключи и мы сами занесли тело товарища в холодильник.

Санитара мы тоже затащили внутрь и бросили на прозекторский стол, после чего побрели в гостиницу, где лежал связанный и обколотый Чип.

Я скинул с себя пропотевший, пыльный армейский комок и подумал, что надо его постирать, после чего нашел в себе силы сходить в душ, после чего упал в койку и мгновенно вырубился.

Я сидел за столиком армейского кафе и потягивал очередную, уже третью чашку кофе. Странное дело — дома я этот кофе не любил, а здесь только его и пью. Может быть потому что нормального чая здесь не достать? Чай здесь знали только одного вида — самый поганый а-ля «пыль индийских дорог» расфасованный в разовые пакетики для заварки. Уж лучше я кофе попью.

Шел уже третий день нашего пребывания в Маскате. Экспедиция зависла в тумане неопределенности, что будет дальше, мы не знали. Похоже, что наши заказчики тоже не знали — отряд потерял транспорт, все оборудование и одного бойца еще до того как вышел из стартовой локации. Чип медленно отходил после смерти брата, но был сам не свой — ни с кем не разговаривал, целыми днями сидел, глядя в одну точку, так что его тоже условно можно было считать небоеспособным. Тело Дипа сначала хотели отправить на родину для погребения, но после того как нам озвучили стоимость подобной услуги, просто и без затей сожгли в местном крематории.