Матиасу от Грейс нужно было не только тело. Она вся. Но голод сказывался и пожирал сознание. При этом, Яагер уже сейчас понимал, что с другими девушками не будет так, как с ней. Даже просто мысли о Грейс были куда острее, чем близость с другими девушками. С ними как-то пусто. Никак. Не было удовольствия.

Он хотел именно Дан, но понимал, что за те два дня, которые они проведут вместе, девушка навряд ли подпустит его к себе. Главное, чтобы согласилась стать его и ждала Матиаса. А пока что из планов у него было — сдержать себя, чтобы сразу не наброситься на Грейс, ведь навряд ли она хочет того же, что и он, поговорить с ней и заявить на нее права, как на девушку. Еще так сильно изнутри сжигало желание разбить голову тому, с кем Грейс сейчас встречалась.

Очень медленно, но дни все же пролетали.

Ушлепка Матиас почти не видел, а когда крысеныш все же оказывался рядом, Яагер сам того не желая, до сих пор улавливал исходящий от него непривычный для парня и, черт раздери, будоражащий запах. Вот только, проклятье, уже теперь не обращал на это внимания. Во всяком случае, пытался. Скоро он увидит Грейс и станет легче. Яагер перестанет видеть и чувствовать то, чего на самом деле нет. Дан его излечит.

Ночью, работая на складе колледжа, Матиас еще сильнее изматывал себя. Практически физически убивал, чтобы было легче дождаться встречи с Грейс. Он и так был уже на грани, но вновь думал о Дан.

Что ей сказать? Как себя вести с ней? Может, сделать какой-нибудь подарок или купить цветы? Проклятье, Яагер никогда не ухаживал за девушками. В этом просто не было нужды и желания. Они сами приходили, а он просто брал то, что хотел, после чего быстро терял интерес, а теперь не знал, что делать с Грейс. Хоть и желал весь мир бросить к ее ногам. Если бы кто-то сейчас заставил Матиаса выбрать то, от чего зависела бы его жизнь или смерть, то он бы задумался над этим вопросом менее глубоко, чем над тем, как же ему порадовать Грейс.

Выходя утром из склада, Матиас накинул на голову капюшон толстовки и поднял голову, после чего посмотрел на небо. Снегопад уже должен был постепенно прекращаться, но этого не происходило. Более того, прогноз давал ясные намеки на то, что такая погода продлится еще две недели.

Дьявол.

Яагер был уже в том состоянии, когда был готов идти к Дан пешком, если Колен не сумеет приехать на машине, ведь, засыпать и просыпаться с мыслью, что Грейс в этот самый момент могла быть в руках своего гребанного парня, было невыносимо. Подобно медленной и особенно изощренной смерти.

Несмотря на прогноз погоды, Колен сказал, что сможет приехать. Более того, за день до предполагаемого побега, он уже выехал, но следующим утром позвонил Матиасу и сказал, что возникла проблема — машина начала барахлить. Следовало остановиться в ближайшем городе и посмотреть, что с ней происходило. На тот момент Колен уже был недалеко от Кампена.

— Сможешь доехать до Зволле? — спросил у него Матиас.

— Смогу. Машина не в таком паршивом состоянии, но лучше перестраховаться.

— Пока ее будут смотреть, сходи и к дому одной девушки. Ее зовут Грейс Дан. Если получится, узнай, с кем она встречается.

Матиас сказал другу адрес Грейс. Если у Колена получится достать нужную информацию, это хорошо сэкономит время. Не придется искать этого утырка по всему городу.

Это было ранее утро и так же медленно пролетел день, а затем наступил вечер.

Сидя за ужином, Матиас ждал звонка от друга. На ушлепка, который сел рядом, Яагер вообще не обращал внимания, но все же, в какой-то момент краем глаза заметил, что он напрягся. Будто бы прислушивался к разговору третьекурсников, которые сидели за соседним столиком и, в это мгновение услышал имя Грейс, а затем и то, что подобно топору влетело в голову, разрывая сознание в клочья.

Грейс Дан сейчас изуродована и в коме.

Сразу — неверие. Выгрызающая надежда на то, что все не так. Просто ошибка.

Но многочисленные статьи в сети говорили об обратном. Они были пропитаны подробной информацией, от которой на глаза Яагера легла пелена и сознание изувечивалось жгучей кислотой. Матиас не понял, как оказался на улице. Он вообще не соображал. В голове все шло рябью и черными отрывками.

Посмотрев вниз, он увидел, что с руки стекала кровь и алой жидкостью, капала на снег. Ладонь и, в особенности костяшки, были изувечены. Но Матиас будто не чувствовал боли и лишь рвано помнил о том, что разбил кулак о стену. Или о стекло? Да какая к чертям разница?

Грейс была его воздухом и сейчас Яагер задыхался.

Телефон, лежащий в кармане, зазвонил, но Матиас долго не обращал на него внимания. Лишь после третьего пропущенного, достал его желая к чертям разбить телефон, но, увидев на дисплее номер Колена, пальцем нажал на зеленый значок.

— Слушай, тут такое дело, та девушка… Грейс Дан. Она сейчас в больнице. Там вообще жуть. Вроде как говорят, что она может выжить, но, черт, пережить такое из-за брата…

— Брата? — Матиас сейчас паршиво воспринимал то, что происходило вокруг. Изувеченное сознание отказывалось это делать, но слова Колена он разобрал отлично.

— Да, пока машину осматривали, я тут побродил по городу. Ну и поговорил с соседями этой девушки. Про парня они ничего не знают, но вот я от них и услышал про то, что она сейчас в больнице. Пораспрашивал что, где и как. Притворился ее кузеном и узнал, что она взяла денег в долг, чтобы оплатить брату учебу, но не смогла выплатить даже часть суммы и ее за это изуродовали и избили. Там, кажется, были бешенные проценты, а тот, кому она задолжала еще тот зверюга.

— Кому она была должна? — Матиас сжал в руке телефон с такой силой, что, казалось, еще немного и раздавит его.

— Я не знаю имени. Соседи мне его не назвали. Слушай, я еще хотел сказать, что походу не смогу приехать. Поломка в машине оказалась серьезной и тут реально валит снег. Еще хуже, чем на предыдущей неделе. Судя по всему, я надолго застрял в этом городе. Единственное, что я могу сделать, так это завтра сходить в больницу и узнать, как у твоей знакомой дела. Я там уже был сегодня. Вроде как больше шансов на то, что жизнь вне опасности.

Жуткая ярость, подобно лаве полилась по венам вместо крови и Матиас, уже ничего не видя и не слыша, желал только одного — разорвать на части того, кто сделал такое с Грейс. И он это сделает. Была бы возможность, он бы уже в это мгновение пропитал руки кровью. Он жаждал боли этого человека. Жуткой и удушающей. Такой, чтобы он ею захлебывался, но не издал последний вдох, пока Яагер ему не позволит.

Яагер подобно свирепому зверю, сорвавшемуся с цепи, ходил по территории рядом с высоким забором и смотрел на ворота. Дьявол. Он понимал, что в ближайшее время не сможет осуществить желаемое. Этого не произойдет до тех пор, пока снегопад не прекратится и дороги не очистят.

Но хуже всего было то, что Матиас прямо сейчас не мог оказаться рядом с Дан.

Только в это мгновение он понимал, что Грейс значила для него куда больше, чем он предполагал. Она не только воздух — она все. Теряя Дан, Яагер терял сам себя.

У Матиаса на будущее были планы, но сейчас он всех их посылал к чертям. Яагер не допускал мысли, что Грейс умрет и собирался забрать ее, когда Дан выпишут из больницы. Он даст ей все, даже если придется устроиться на пять работ. Плевать на себя. Лишь бы с ней все было хорошо.

Подняв голову и посмотрев на черное от туч небо, Матиас не чувствовал того, как кожу обжигало от соприкосновения с падающими хлопьями снега. Он думал о моментах, которые были утеряны и которых больше не будет. Когда же именно он впервые что-то почувствовал к Дан? Наверное, в их первую встречу. В тот момент, когда Джос представил брату Грейс, как свою девушку. Она улыбалась так, что нечто в груди обожгло и Яагер ощутил то, чего ранее никогда не чувствовал. Сразу не понял, что это такое, но с каждой встречей это чувство становилось сильнее и мощнее, пока полностью не заполнило собой сознание Матиаса.

Ему невыносимо нравилась ее улыбка и он любил стойкий характер Грейс. Неоднократно видел, как она, несмотря ни на что, всегда пыталась настаивать на своем. При этом была доброй, хотя многие ее доброты не заслуживали. Всякий раз, когда слышала что-то смущающее, краснела настолько сильно, будто ее щек коснулась алая краска. Матиасу нравилось все — мир, который был внутри нее, взгляды на жизнь. То, как она разговаривала и ставила акценты. Смеялась и обижалась, забавно поджимая губы.