Ни черта это не достаточно, ручаюсь. Ведь если даже наблюдение получалось вести без каких-либо проблем, всего лишь будучи под личинами и с документами сотрудников ОГПУ в кармане на всякий случай Надо было лишь выглядеть так, как подобает партийцам из числа не самых рядовых, только и всего. На Клязьме подобной публики было в избытке. И местные, кто имел там дачи, и приезжие, прикатившие в гости к знакомым. Коловращение партийного народа, чего уж там. Там побывали мы все, поочерёдно, само собой разумеется. Ознакомились, так сказать, с будущим «театром военных действий». Ну что тут следовало отметить? Если подобраться в тёмное время суток, да к тому же с прикрытием, то можно сделать всё и быстро, и качественно. А перед тем, как ликвидировать цель, выбить из него массу полезных сведений.

Впрочем, как раз насчёт последнего Павел Игнатьевич предложил кое-что получше. Одним из вечеров, когда я, естественно, в малость изменённом облике, сидел с ним в одном из марьинорощинских не то кабаков, не то закусочных, которые там никуда не исчезли после свёрнутого НЭПа, лишь официальные вывески поменяли. А в остальном… та же картина. Там продавали всё, от пива до марафета, от бутербродов до потёртых «наганов» и прочего оружия. Были бы у клиента деньги, а у продавца товар и рекомендации насчёт непричастности покупателя к легавым и чекистам.

Моя физиономия – изменённая гримом, конечно – была тут неизвестна, зато Павел Игнатьевич, уже познакомившийся с несколькими влиятельными московскими ворами и предъявивший им, скажем так, рекомендации, считался за дорогого гостя, отдыхающего тут от проблем, которые могли догнать его дома. А встреча с неизвестным человеком… Тут не принято было лезть в чужие дела, ведь за одну лишь попытку можно было получить в лучшем случае матерную отповедь. Ну а в худшем – перо в бок или маслину в брюхо. А это, как всем известно, для здоровья весьма печально, порой и вовсе фатально.

Вот и сидел я спокойно, не опасаясь совсем уж пристального внимания. Правда говорить с Павлом Игнатьевичем приходилось тихо, чтобы всякие и разные уши не навострили. Хотя свободное пространство вокруг, за что отдельно заплачено, плюс понимание того, что за любопытство тут могут уши отрезать в самом прямом смысле слова… Вряд ли будут пытаться узнать то, что знать не полагается, но предосторожности всё едино не вредят. Разговор же, откровенно говоря, был интересный. Старый и опытный жандарм многому мог поучить, в том числе и тому, как из ситуации выжать максимум полезного для нас.

- Убить – дело нужное и важное. И перед этим вытянуть, угрозами или пытками, нужное нам – тут ты тоже верно помыслил. Но время. Этого может оказаться недостаточно.

- И каков выход?

- Сунуть на пару суток в какой-нибудь подвал, а там уже провести долгую и обстоятельную беседу. Ты и сам это делал, только на скорую руку обошёлся.

Сложно спорить. Месье Лабирского я именно что вывозил, причём как раз в район Марьиной Рощи. Успешно, надо отметить. Вот и сейчас ничего не помешает повторить успешные действия. К тому же теперь у меня гораздо больше возможностей. Тогда я был одиночкой. Сейчас же совсем иной расклад, под рукой трое головорезов с большим опытом и одна очаровательная дама, также гуманизмом не страдающая. Логика в словах Павла Игнатьевича была, чего скрывать. И отмахиваться от его предложения я не собирался. Более того, собирался принять, хотя и внеся определённое уточнение. Насчёт времени обеих операций.

- Если первую цель прихватим ночью, то вторую надо устранить следующим утром, пока шум не поднялся.

- Перенимай опыт у старших и добавляй свои мысли, - улыбнулся Ставрогин. – Я рад, что ты это делаешь.

- Стараюсь по возможности. Но тогда, с учётом вами предложенного, придётся подготовиться к «приёму гостя». Как считаете, здесь или в другом районе?

- Можно и здесь, - мой собеседник не придал вопросы особого значения. – Только не сегодня и не в этом облике. А список людей, которые готовы предоставить подходящие помещения, я тебе сейчас назову. Десятка хватит?

- Само собой.

Пока Павел Игнатьевич произносил адреса и имена-прозвища тех, кто предоставлял за приличные деньги дома с подвальными помещениями – при этом не имея пакостной привычки проявлять излишнее и вообще любопытство – я и слушал, и пытался проникнуться местной атмосферой. Она, что ни говори, довольно знакомая, с учётом моего прошлого. Не самые приятные ощущения при нахождении рядом с ворами всех мастей и оттенков. Но они хотя бы не прячут своё истинное нутро, не пытаются казаться лучше, чем есть. А вот «товарищи» - это совсем другое. Те наловчились дурить некоторую часть людей, выставляя гниль собственных душ за добродетель. Хотя как это может обманывать хоть кого то… ума не приложу. Однако, факт остаётся фактом. Ведь существует СССР уже более десятка лет, а немалая часть граждан свято верит в истинность и единственность особого коммунистического пути. И это несмотря на всю ту гадость и мерзость, которой их окатывают с ног до головы день за днём, год за годом. Мда… Некоторые говорят, что религия – опиум для народа. Вполне возможно. Но разве этот клятый коммунизм не есть нечто схожее? Та же вера в «светлое будущее», те же необходимости терпеть и смиренно работать за ради достижения «коммунистического рая», где будет всё и для всех. Не-ет, это даже не просто религия, а какая-то особенно извращённая секта, по-другому и объяснить невозможно.

А бывший жандарм сумел хорошо так устроиться. Буквально за несколько дней стал чуть ли не своим в местной воровской братии. Нет, рекомендации это понятно, но, помимо них, требовалось и умение вести себя так, как полагалось Павлу Ключнику, убийце и взломщику сейфов, пусть и происходящему явно не из числа пролетариев.

Конечно же я спрашивал Павла Игнатьевича, какие усилия он для этого прилагал, чего добился уже сейчас и чего планирует достичь в ближайшем будущем. Оказалось, что к нему уже присматривались местные «деловые» на предмет привлечения к своим делам. Сейфов то в столице хватало. А вот грамотных специалистов по их вскрытию ощущался заметный недостаток.

Он внимательно выслушивал, вежливо благодарил, но вежливо отказывался, ссылаясь на то, что в деньгах недостатка не испытывает. Вот несколько позже – это другое дело. Зато справлялся о местных скупщиках краденого из числа наиболее надёжных. И даже успел встретиться с парой из них, засветив перед теми часть специально привезённой ювелирки. После такого вот действа сомнений насчёт его поведения остаться не должно было. Фарт был у человека, добыча есть, но её сначала продать нужно, а уж потом… Потом либо привычный для представителей криминального мира загул «до последнего», либо загул короткий и поиск нового выгодного дела.

Казалось бы. зачем оно и Павлу Игнатьевичу, и мне? Ан тут всё гораздо сложнее. чем могло бы показаться на первый взгляд. Во-первых, финансировать нашу тут деятельность по любому надо. А какие средства потребуются – этого я даже предположить не могу. Покамест у меня есть весомый кнут, то есть документы из архива покойного чекиста Руциса. А вот с «пряником» дела обстоят куда хуже. Подкупать советских чинуш не особо сложно, главное знать кого, когда и как. А я, как работник ОГПУ, имеющий доступ к самым разным документам, видел множество примеров того, как «носители коммунистического духа» банально продавались за хрустящие заграничные денежки и звонкие жёлтые монетки.

Да и помимо средств на подкуп нужных людей, был ещё один аспектик. Для прибывающих боевых групп – легализации, необходимых закупок, работы с информаторами и всего в этом духе – нужны будут немалые деньги. А РОВС, увы и ах, организация хоть и мощная, но отнюдь не богатая. Скорее уж наоборот, в её закромах мыши от тоски вот-вот повесятся. Причины то вполне понятные – никому не нужно настоящее усиление того, что осталось от солдат Империи. Так. подбрасывают мелочишку на предмет того, чтобы РОСВ окончательно не загнулся, но и не более того. Увы, но СССР на месте России слишком многим политикам в Европе банально выгоден. И страшненькое пугало для избирателей, и в то же время замечательный поставщик одних товаров и потребитель других. Вовне сырье, внутрь мало-мало технологическую продукцию. Учитывая же последствия Великой депрессии… Не-ет, крупный капитал удавится, но не станет резать «курочку с золотыми яйцами».