Болит… надо перевязаться. Благо никого не удивит, что у меня в автомобиле есть аптечка, причём весьма неплохая. Я её уже давно засветил, даже выслушал несколько шуточек на тему чрезмерной предусмотрительности. Заблаговременная и тщательная подготовка – это хорошо. Хотя и об импровизации также забывать не следует. Только сочетание этих двух сторон одной медали даёт действительно хороший результат.

Нога. Пуля прошла насквозь, что неплохо. Кость тоже не задета – опытный жандарм знал, куда именно надо стрелять. Чтобы добиться такого результата.Обеззаразить рану. У-у-у! Болит то как… И быстро тампоны, после чего начать бинтовать. Кровопотеря – она совсем не к месту, шататься от слабости мне никак не улыбается. Бок… Пуля лишь скользнула, разорвав кожу, не более того. Иллюзия того, что я чудом избежал по-настоящему опасной раны. Продезинфицировать, перебинтовать и вообще не проблема.

Зашевелились! А пока звучали выстрелы, добропорядочные советские граждане сидели себе по домам, аки мыши в норах, и ожидали, пока всё закончится. И лишь теперь кто-то появился на балконах, раздавались крики о том. что нужно звонить в милицию, проверить, нет ли раненых. Только крики, потому как пока никто проверять не решался. Ну, помимо Ларисы, которая успела войти через чёрный ход, проскользнуть до квартиры, набросить на себя обычную женскую одежду и, хлопнув дверью, выйти уже через парадный ход. И сразу кинуться ко мне, без криков-причитаний, но с искренним беспокойством. Хоть всё и было чётко распланировано, но форс-мажорные обстоятельства, от них никто не застрахован.

- Ты как, Алекс? – негромко, почти шёпотом спрашивает она, помогая мне встать и выбраться из изрешеченного пулями салона. Ну а где мне ещё быть, не бинтоваться же на асфальте сидючи, право слово.

- Живой и даже не особо простреленный, - цежу слова сквозь зубы. – Болит. И пару недель ограниченно работоспособен.

- Больница…

- Первые дни по любому придётся, - тяжко вздыхаю я. – И заранее готовься, охранять меня, а может и нас. будут на порядок сильнее. Ч-чёрт!

- Что случилось?

- Нога как не своя. И когда уже хоть милиция, хоть кто другой приедет?Беременные черепахи!

О, легки на помине. Похоже. кто-то из жителей дома таки да вызвал доблестную милицию. Это хорошо. Больше всего мне хочется отправиться туда. где можно лечь, получить дозу обезболивающих лекарств и попробовать отрешиться от непередаваемых ощущений вызванных раной в бедре. А вот в обморок хлопаться нельзя, я, чай, не выпускница института благородных девиц. Проклятье… как же всё это мерзко.

Вижу выходящих из автомобиля людей в милицейской форме, которые., загодя увидев «картину боя», выходят с револьверами в руках. Поэтому удостоверение сотрудника ОГПУ в раскрытом виде, да в их сторону, чтобы сразу заметили. Не они тут банкуют, совсем не они.

- ОГПУ, начальник оперпункта Фомин. Вызывайте моих коллег. Попытка покушения на меня. Срочно! – взгляд в сторону Лары. – Лариса, я тут сам, граждане милиционеры помогут. А ты домой с одним из них. Телефоны знаешь. Расскажи кратко, а он пускай подтвердит. И мне бы в больницу.

- Так вот же машина, Алексей…

Хм, и точно. Это простого человека не повезут, зато сотрудника ОГПУ – легко и без вопросов. Власть ОГПУ над иные ведомствами близка к абсолютной. Поэтому…

- Выполнять!

Вытянулись в подобие стойки «смирно». И сразу засуетились. Один ко мне. помогать добраться до машины. Второй, тот с Ларисой. Ну а что касаемо третьего, он оставался караулить место происшествия. Тоже дело полезное, как ни крути. Эх, больница, где ты? Надеюсь, что быстро доберёмся. Я хоть и перевязался, но медик из меня тот ещё…

Глава 10

СССР, Москва, октябрь 1932 года

Пребывание в больнице – гадость! Я всё понимаю о необходимости оного, нообщая обстановка. Атмосфера, присущая подобным местам меня категорически раздражали. Следовательно мне надо было выбраться отсюда на домашнее долечивание как можно скорее. Хорошо ещё. что это и впрямь можно было сделать, ведь даже рана бедра оказалась довольно чистой и без признаков воспаления. Помогла быстрая обработка, равно как и то, что в меня стреляли не просто так, а с целью ранить, но не так чтобы серьёзно и тем паче без последствий.

Доставили меня в больницу быстро, можно даже сказать с ветерком. Затем был осмотр, квалифицированная медицинская помощь, то бишь профессиональная обработка раны, новая, куда как более грамотная перевязка, уколы, таблетки и всё в этом роде. Лишь после этого меня отправили в отдельную палату. Правда попытались было отобрать пистолеты… Оба, то есть «парабеллум» и малыша модели «браунинг». Того самого, которого я так ни разу и не использовал по прямому назначению. Получилось лишь с первым, потому как второй пришлось бы вырывать у меня из рук, а это было бы… не совсем разумно.

Всё? Как бы не так! Менее чем через час у входа в палату расположились двое охранников. Сначала из числа милиционеров, а потом их сменили другие, относящиеся к сотрудникам ОГПУ. Как я это узнал? Так уши у меня ничуть не пострадали, надо было лишь внимательно прислушиваться к происходящему за дверью. Мда... уж. Если так быстро установили не просто охрану, а из числа сотрудников, то информация успела дойти до важных персон. До Артузова точно, может и до других, не менее, а то и более главных. Даже любопытно стало. Увы, но вымотанность и прекратившиеся наконец вспышки боли поневоле тянули в сон. Опасения? А чего именно мне опасаться, позвольте полюбопытствовать? Уж точно не повторного «покушения». Кошмары мне тоже с определённых пор не снились. Оставалось лишь зевнуть, устроиться поудобнее, дабы даже случайно не потревожить раны, после чего… заснуть. Крепко и без сновидений.

Утро добрым бывает, но не так чтобы всегда. Особенно для меня и это конкретное. Боль… вернулась. Несомненно она была слабее, да и проснувшись, я сразу принял очередную дозу обезболивающего, но это же не панацея, а всего лишь частичное снятие симптома. Окончательно раны заживут ещё ой как нескоро. Затем утренний осмотр врача. Кстати, врача действительно хорошего, ещё той, старой школы. В глазах никакой симпатии к пациенту, лишь выполнение долга. Молодец, доктор, хорошо хоть не лебезишь, изображая любовь к тем, кто разрушил привычный, родной для тебя мир. Жаль, что не могу сказать это вслух, но… так уж карты легли. Может быть потом, через несколько лет, ты и сам всё узнаешь.

А после обхода ко мне пустили посетителей, неожиданных в какой-то мере. Я думал, что первой, как и полагается, пустят Ларису. Ан нет, не тут то было! Появились представители «родной чекистской братии». Их я ожидал, спору нет, и сначала всё выглядело именно так. как и ожидалось. Появился субъект в форме с двумя кубиками в петлицах, а за ним ещё один в штатском, явно в более высоком звании. Это было заметно как по его поведению, так и по реакции «двухкубикового» чекиста. Оба незнакомые, но оно и неудивительно. Оперативный или Секретно-политический отдел, тут и гадать нечего. Они были… ожидаемы. Зато появившийся третий являлся гостем неожиданным. О нет, в перспективе я ждал его, но или несколько позже. или вообще не здесь. И был этим третьим ни кто иной как сам глава ИНО Артур Христианович Артузов, мой непосредственный начальник.

Вот и что тут сказать? Ничего. Лишь изобразить на лице подобающие эмоции, а именно смесь удивления с толикой радости, после чего сделать вид, что пытаюсь подняться, принять более подобающий при явлении высокого начальства вид.

- Не пытайся! – одновременно со словами рука Артузова вытянулась в запрещающем жесте. – Если будет легче, считайте, что это приказ, товарищ Фомин.

- Слушаюсь, - не стал я спорить, но внимательно посмотрел в сторону двух незнакомых мне чекистов. Глава ИНО не дурак, наверняка сейчас скажет.

- Сотрудник особых поручений Лацис и начальник оперпункта Петренко из Секретно-политического прибыли сюда. чтобы вы полностью рассказали им о произошедшем покушении. Любая мелочь может быть полезна. Я тут не совсем официально, но вы и сами понимаете настоящую причину.