Вот только и тут никакой помощи от правительств ведущих европейских стран. Разве что не мешали. Да и то по причине того, что всерьёз не считали РОВС угрозой для новой власти, установившейся на месте бывшей империи. А вот сближению РОВС и КИАФ (Корпуса Императорской армии и Флота), этой второй по величине организации белой эмиграции, пусть скрыто, но мешали. Играли, так сказать, на противоречиях, всеми силами мешая слиянию двух структур в одну. Однако теперь это могло бы и измениться. О чём я и задал вопрос:

- Павел Игнатьевич, а как сейчас отношения с КИАФ, улучшились? Сдача столь крупного агента ОГПУ, каким был Дьяконов, она дорогого стоит.

- Да, это немного помогло. Ведь казнь советского посла, которую он вынужден был осуществить – это по требованию Туркула было сделано. И лишь потом уведомили руководство КИАФ. Потом покушение на Троцкого, оно тоже повысило влияние РОВС, - сделав небольшую паузу, бывший жандарм продолжил. – В РОВС грядут перемены. Известный тебе, Саша, Туркул вот-вот сместит Миллера. И это к лучшему.

- Сторонник более жёстких и активных действий. Это сейчас важно.

- А ещё он сторонник объединения с КИАФ, но без сохранения значимой роли его нынешнего руководителя. Туркул не простил тот самый «красный бант». И не простит, считая Кирилла Владимировича недостойным и потерявшим честь человеком. Он может какое-то время не показывать этого, но в итоге растопчет того, кого искренне презирает.

Как по мне, правильно сделает. Я, по причине нахождения на службе в ОГПУ, имел доступ к самой разной литературе. В том числе и к книгам, написанным белоэмигрантами. О, ОГПУ непременно заказывало доставку для служебного пользования всех мало-мальски значимых книг, потому как в них порой удавалось находить нечто полезное для борьбы с теми же РОВС и КИАФ. Ну а я читал их просто по причине душевного порыва. И в воспоминаниях генерала Половцева наткнулся на интересный фрагмент, как раз о Великом князе Кирилле и его красном банте: «Из числа грустных зрелищ… нужно отметить появление Гвардейского экипажа с красными тряпками, под предводительством великого князя Кирилла Владимировича… Появление Великого князя под красным флагом было понято как отказ Императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции... А неделю спустя это впечатление было ещё усилено появлением в печати интервью с Великим князем Кириллом Владимировичем, начавшееся словами: «мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет всё». И кончавшееся заявлением, что Великий князь доволен быть свободным гражданином, и что над его дворцом развевается красный флаг»

Оправдания же самого Кирилла звучали бледно и жалко. Я даже не знаю, как им вообще можно было поверить. Какой-то жалкий лепет о том, что таким образом он хотел сберечь своих людей и впоследствии восстановить законную власть… Ну да, тому свидетельство его собственные записки, разосланные некоторым частям в Петрограде. Вот такие вот. «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл»

Комментарии, как говорится, вряд ли требуются. А потом, после октябрьских событий, уже находясь в Финляндии, он даже не подумал о том, чтобы присоединиться к Белому движению. Так, взвизгнул парой воззваний, попытался о чём-то договориться с Юденичем, а затем… Затем это недоразумение просто отбросило мысли о вооружённом сопротивлении большевизму и удалилось в Швейцарию, тем самым окончательно расписавшись в собственной серости и никчемности.

Уже потом, в двадцать четвёртом году. он объявил себя Императором Всероссийским Кириллом I.Вот только поддержали его немногие и даже среди немногих поддержавших были те, кто согласился на это от безвыходности, думая хотя бы таким образом поддержать саму идею монархии. Февральскую «краснобантовость» и пассивность во время гражданской Кириллу не забыли и не простили. Да и созданный им КИАФ заметно уступал влиянием РОВСу.

Все эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, но говорить обо всём этом было лишним. Поэтому ограничился лишь несколькими словами:

- Чем больше будет успехов у РОВС и лично Туркула, тем лучше нашему общему делу. А КИАФ нужно поглотить хотя бы потому, что у Кирилла Владимировича остались немалые деньги. Да и субсидии он наловчился выбивать из ныне правящих монархов. Это не будет лишним, особенно учитывая далеко идущие планы.

- Планы… Необычно видеть тебя, Саша, после стольких лет, не просто взрослым человеком, но состоявшимся, много добившимся и стремящимся к ещё большим высотам.

- Месть, Павел Игнатьевич, всего лишь месть. Она много даёт, но и отнимает не меньше. У меня по сути не было нормальной жизни с того момента. как сгинул отец. Борьба за выживание, постоянная память о случившемся и единственная цель – уничтожить тех, кто во всём этом виноват.

- Их ты уничтожил.

- Исполнителей, но не тех, кто отдавал приказы. Сейчас они тут, в Москве, за стенами Кремля и рядом с ними. Так что путь «живого мертвеца» ещё не окончен.

Ставрогин печально так на меня посмотрел, но смолчал. Понимаю его, он явно не желал сыну своего друга такой жизни, но поделать с этим ничего не мог. Так уж легли карты, оставалось лишь продолжать начавшуюся игру. А она становилась всё более масштабной, вовлекая в себя даже тех, кто несколько месяцев назад не мог об этом даже помыслить.

Глава 3

СССР, Москва, апрель-май 1932 года

Успешное прибытие группы Ларионова многое меняло. Для начала, у нас появились трое людей, умеющих как проводить силовые акции, так и наблюдать за объектами. Причём двое из них – Павел Игнатьевич и Олег – из-за своих легенд могли делать это уже сейчас. Что до Ларионова, но он в первые дни вёл жизнь тихую и благопристойную, ожидая момента. когда его официально устроят на работу в ВОХР, как структуру, признанную наиболее подходящей для дальнейших целей. Устраивающий график работы. Возможность официального ношения оружия, перспективы для дальнейшего продвижения в силовых структурах… Самое то, что требовалось.

А сам факт трудоустройства проблемой не являлся. Требовалось всего лишь отловить одного из упомянутых в архиве Руциса из числа московских жителей, да и малость надавить. Не в качестве Алексея Фомина, сотрудника ОГПУ, конечно, а чужими руками. Достаточно было лишь намёка на «наследника архива товарища Руциса», как один из московских партийцев повыше среднего уровня, имеющий отношение в силам правопорядка, быстренько согласился посодействовать «достойному человеку», устроив того в тот самый ВОХР на непыльную должность. Оно и понятно, ведь никому не хочется рисковать открытием собственных грехов, больших и малых.

В общем, Ларионов, он же теперь Загорулько, в течение недели должен был приступить к работе, посменно охраняя одно из многочисленных партийных учреждений. Само оно, охраняемое, никому из нас и даром не требовалось, но это и хорошо. Давно известно, что не стоит пакостить там, где работаешь или живёшь. У нас имелись конкретные цели, которые надо было отправить в мир иной в самом скором времени.

Две цели. И если с той, которая Мехлис, требовалось приложить определённые усилия для разработки проникновения в здание, где располагалась редакция газеты «Правда». самого устранения и последующего отхода, то вторая мишень была практически беззащитна.

Парадокс, но факт! Бывший ещё совсем недавно наркомом иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин действительно сидел на своей даче, что на Клязьме, ведя весьма уединённый образ жизни. Разумеется, шпана туда подобраться не могла. Охрана вокруг этих самых дач, где часто отдыхали важные для партии люди, имелась, но… Всё дело в этом самом «но». Конкретной охраны каждой дачи обнаружить так и не удалось. Сильной и качественной охраны, я имею в виду. А так, само собой разумеется, имелся «сторож», а по сути охранник на постоянной основе, да ещё и «садовник» в марте появился, который не так чтобы умел ухаживать за садом. Наверняка в связи со случившимися убийствами сотрудников ОГПУ было принято решение таким вот образом обеспечить безопасность. Неужто они действительно считали это достаточным? А ведь похоже на то!