- Чем дальше будут представители ИНО и лично вы от этих комиссий, тем лучше. По сделанным прогнозам, исполнителей сначала похвалят, но случившееся потом… Может и не накажут, но не забудут, припомнив в нужное время.

- Опять ты за своё, Алексей! После таких слов мне ничего другого не остаётся, кроме как приказать рассказать обо всём, что привело к такому умозаключению.

- К вашим услугам, Артур Христианович. Началось всё с того, что я посмотрел кое-какую статистику, к которой у нашего ведомства есть полный доступ…

Поняв, что Артузов всерьёз заинтересовался, я вывалил на него прогноз о печальном будущем заготовок зерновых и надвигающемся голоде, который будет не слабее того, случившегося в 1921-22 годах. О том, что выгоды от участия в таком деле крайне сомнительны, а показное дистанцирование может в будущем принести много пользы. О вероятных масштабных арестах и судах над не желающими сдавать всё зерно, тем самым обрекая себя на вполне вероятную гибель от голода. О вполне вероятных голодных и просто бунтах, которые при мало-мальски серьёзной поддержке могут полыхнуть так, что и по ту сторону океана заметно будет. В общем. много чего было сказано и с карандашом в руках доказана весьма высокая вероятность подобного развития событий.

Глава Иностранного отдела хоть периодически и изображал саркастическую улыбку, но меня не прерывал. Более того, даже задавал уточняющие вопросы. Понимаю. вникать во внутренние дела, тем более такого рода, у него времени совсем не осталось. Тут бы с основным фронтом работ управиться.

- А ведь тебе очень хочется, чтобы именно я со временем сменил Вячеслава Рудольфовича на посту Председателя ОГПУ, - саркастически хмыкнул Артузов после того, каквыслушал мой прогноз от и до. - Каков предел мечтаний?

- Чем выше, тем лучше, - не стал я скрывать естественные для второго слоя личины стремления. - В моём случае естественно опираться на сильного покровителя, которому я могу быть полезен.

- Там посмотрим. Но насчёт голода и последствий не сгущаешь ли краски, Алексей?

- Отнюдь, Артур Христианович. Скоро начнутся действительно тяжёлые времена. И если к ним добавятся очередные акции сторонников покойного, но не ставшего от этого безопасным Троцкого… Советскому государству может стать очень неуютно. А они начнутся.

- Снова террор? Даже после устранения «головы».

- Скорее уж символа. Голова, а скорее даже несколько голов – они здесь, внутри СССР. Хотя и за пределами страны наверняка имеются руководители. Я пока не готов назвать их, мне нужно время и доступ к широкому пласту информации. Не только нашей, но и из других отделов. Тут документы из Секретно-политического сильно помогут.

- Время?

- На то, чтобы понять, где хотя бы одна из голов притаилась? Два месяца. Минимум полтора.

- Месяц! – сказал, как отрезал глава Иностранного отдела. - Нужны будут дополнительные документы, сразу обращайся лично ко мне. Я смогу достать почти всё. Может поможет архив Троцкого?

Тут я улыбнулся во все тридцать два зуба, показывая своё скептическое отношение к подобному. И объяснил такую реакцию.

- Столь важные вещи такие люди как Троцкий держат в голове. И уж точно не в архиве, который могут выкрасть. Но месяц сроку – это очень сложно.

- Больше дать не получится, -вздохнул Артузов. - Вячеславу Рудольфовичу приказано уже через три недели начать аресты виновных и вообще троцкистов. Внимательно прочитай про «рютинцев» и «смирновцев», дела на которых принесут из Секретно-политического. Возможно, они и есть организаторы террора. Не террористы, хотя… Сам Рютин бывший боевик.

- Тогда мне предстоит очень много работы. Разрешите начинать?

- Начинай! И с этого дня ты под охраной. Автомобиль с прикреплённым шофёром и охранник-порученец Хочешь прогуляться с женой – охранник идёт сзади. Выбрать что-то в магазинах – только на автомобиле.. Хорошо, что живёшь в центре города. не придётся переселять. Понял?

- Буду исполнять, Артур Христианович, - даже не пытался спорить я. Понимал, что всё едино не избежать, а подозрения в свой адрес уж точно не требовались.

- Иди. Документы принесут в твой кабинет уже сегодня. И автомобиль с шофёром и охранником тоже.

- Принесут?

- Шутник! Будут ждать у выхода. Привыкай, Алексей, теперь ты перешёл на более высокий уровень. Партия заботится о тех, кто ей нужен.

Поблагодарив, да так, чтобы звучало искренне и от всей души, я вышел из кабинета начальства и отправился в свой. Дел предстояло много, но все они были более чем полезны. Уже потому. что не противоречили планам. Забота партии, ха! Знаю я её заботу, видел во всей красе. Сначала нужен, а потом р-раз, и по миновании надобности быстренько в лагеря или и вовсе к расстрельной стенке. Красный голем чувств не ведает, да и со здравым смыслом у него большие проблемы. В этом его сила, но в этом же и огромная слабость.

Глава 9

СССР, Москва, октябрь 1932 года

Новая жизнь... с охраной. С того момента. как ко мне её приставили, прошло две недели, и были они довольно своеобразными. С одной стороны – знак внимания со стороны начальства и вообще партии, единственной и всем руководящей в СССР. Хороший знак, что ни говори. С другой – источник хлопот и проблем не только для меня, но даже для Ларисы. О нет, к ней охрану приставлять даже не думали, но меры предосторожности она повысила на порядок. На всякий случай, во избежание так сказать.

Изменилась система работы вновь создаваемой на территории СССР сети РОВС. Я связывался с группой Ларионова через Ларису, а они, в свою очередь, должны были управлять остальными. Пока что всего двумя группами, московской и ленинградской, но это было лишь началом. Зародыш сплетаемой паутины, которая должна будет в сжатые сроки оплести… Конечно же не всю страну. я привык здраво оценивать силы. Зато проникнуть в ключевые места через пару лет – это вполне реально. При условии, что удастся в скором времени реализовать ещё несколько стадий нашего многоходового плана.

Две недели. Они были заполнены делами и хлопотами не только у меня. Лариса и «ларионовцы» тщательно готовили лжепокушение на меня, подбирая подходящие условия для атаки, находя козлом отпущения с запасом, дабы похищение и последующее использовании парочки из них прошло как по нотам. И им это удавалось. Шесть! Они нашли шесть подходящих кандидатур из окружения бывшего видного чекиста, а ныне замнаркома Трилиссера. А найдя, следили и ждали команды, позволяющей начать.

Что до меня, то я работал. В том числе и над полученными из Секретно-политического отдела документами по подозреваемым в троцкизме, а также по намеченным для скорых арестов группам «смирновцев» и «рютинцев». Эти жертвы должны были послужить мерилом работы Секретно-политического отдела, его готовность в указанные сроки находить и карать «врагов партии». Виноваты они там или нет – это дело десятое, никого особо не волнующее. Партия назначила врагами – никто суть и причины выяснять даже не станет. Только на сей раз привычная тупая исполнительность должна будет сыграть против дуболомов из Секретно-политического. Заодно и против его особо хитрого и услужливого начальника.

- Ты только посмотри на этот бедлам, Лар, - не возмущался, а устало удивлялся я одним из вечеров, сидя в гостиной на диване рядом с девушкой, показывая ей выписки из дел по обеим группам. - Эти актёры погорелого балагана из ОГПУ всерьёз будут выдавать что «рютинцев», что «смирновцев» за этакие части «тайного троцкистского подполья в СССР». Безумие! Кого обманывают? Себя?

- Исключительно начальство, - улыбалась Лариса, куря вставленную в несуразно длинный мундштук папиросу. - С Троцким связи есть? Сталину возражали? Под суд! А он, всегда готовый и неизменно пролетарский, своей карающей десницей кого угодно унасекомит… или раздавит.

- Ну Смирнов со своими единомышленниками ещё ладно. Почти все действительно были связаны с Троцким, пусть и шарахались как от чумы от одной мысли силового и вообще жёсткого противостояния Сталину-Джугашвили и его политике. Там же почти все из важных так называемые «капитулянты». Одно название о многом говорит! Но «рютинцы» то как к числу троцкистов привязаны будут?