Ирина вздохнула. Нет, Пряжников ей не приснился. Бессонная ночь плавно перейдет в утро, наполненное нервной суетой и нескончаемыми хлопотами. Только обычная нервозность теперь, кроме усталости, будет подпитываться страхом за Алену.

Ольга сидела в шезлонге у края бассейна. Бассейн в форме почки, наполненный прозрачной голубой водой, а также роскошный трехэтажный особняк с террасами принадлежали немецкому другу Романа Шухова – Алексу, владельцу фирмы «Шеппург».

Алекс, в советскую бытность Алексей Шепарев, восемь лет назад (в 1989-м) эмигрировал в Германию, имея в багаже диплом только что оконченного Московского авиационного института, скромную, безоглядно влюбленную в него двадцатилетнюю жену-немку и огромную страсть к финансовому комбинированию. Аккуратная и порядочная до оскомины Роза, которую Алексей использовал в качестве проездного талона по маршруту Россия – Германия, была жестоко брошена через два месяца после успешного воссоединения с немецкими родственниками. Вчерашний студент, ас фарцовки и спекуляции, герр Шепарев без труда присовокупил к своему беглому английскому грамотный и четкоартикулированный немецкий язык, купил маленький компьютер и начал торговлю советскими рабынями. Торговал он ими талантливо – рекомендовал бюргерским семействам русских женщин, которые правдами и не правдами, по приглашениям дальних родственников вырывались в Германию, чтобы тяжелым трудом заработать на старую иномарку, пестрые шмотки и два года обеспеченной жизни. Русские женщины из страны-победительницы варили борщи, лепили пельмени и жарили блины. Рекламаций не поступало, бюргеры трескали вкуснятину, труженицы возвращались домой на потрепанных «фольксвагенах». Алексей заработал скромный первоначальный капитал. Это было его первым шагом по длинной лестнице с крутыми ступенями – каждая освоенная ступень прибавляла новые тысячи марок на его счетах. Через восемь лет он владел несколькими заводами в разных городах Германии, сетью фирм и фирмочек и считался очень удачливым и неординарно мыслящим бизнесменом. Оригинальность мышления Алексея Шепарева проявлялась в основном в его удивительной сговорчивости. Там, где маниакально жадные немцы зубами вырывали у деловых партнеров сотые доли процента, Алексей легко, не торгуясь, уступал бизнес-коллегам по-королевски щедрые три процента прибыли и уводил из-под носа конкурентов выгодный контракт.

Сейчас он отдыхал в своем загородном доме, пригласив на шашлык старинного друга Романа Шухова и его девушку Ольгу.

Убийственные ароматы, эпицентром которых являлся мангал, установленный на лужайке леса, терзали обоняние. Лес, окружавший дом, тоже был собственностью господина Шепарева. Потрескивали угли, и золотистые капли жира с шипением взрывались, падая с шампуров. Огромный, гладкий и краснокожий Роман шинковал зелень на длинном деревянном столе, где уже были приготовлены сопутствующие шашлыку аксессуары: благородное красное вино, помидоры, огурчики и прочая снедь. Алексей орудовал у мангала, контролируя готовность мяса.

Оля с дикой ненавистью смотрела в синие воды бассейна. Там шумно плескалась 805-я подруга Алексея – семнадцатилетняя итальянка Дебора. Она была топлесс, и этот неприятный факт ужасно злил Ольгу. Сама Оля беззастенчиво скинула бы не только верхнюю, но и нижнюю деталь купальника и нырнула бы в бассейн в ослепляющей наготе. Но она плела матримониальные сети вокруг своего драгоценного Романа, и неизвестно было, понравится ли ему такое нескромное поведение будущей супруги. Поэтому идиотка Дебора поднимала волны в резервуаре своим упругим третьим номером, выскакивала на шашлычную лужайку в одних мокрых плавках – «ой, дайте попробовать, дайте попробовать, еще не готово?!» – под одобрительными взглядами Алексея и Ромы, а удручающе приличная Оля жарилась в супермодном закрытом купальничке от Домани так, словно ее тело имело дефекты и было недостойно восхищенного мужского внимания.

– Ольга, per favore, купаться! Perche, почему не хотеть купаться? Aqua e bouna, вода хороший!

Бассейн подогревался.

– Мерзкая русалка, – зло прошептала Оля и лучезарно улыбнулась. – Не хочется, non voglio fare!

– Девочки! Шашлык готов! – донесся голос Алексея.

Ольга накинула короткий халат и отправилась на лужайку. У аппетитного стола девушек ждали мужчины, их взгляды были направлены сквозь Ольгу, к бассейну. Она обернулась.

Итальянская зараза теперь уже совсем оголилась, капельки воды сверкали на загорелом теле и его маленьких светлых треугольниках. Юная бесстыдница направилась к столу, неторопливо натягивая на плечи шелковый халатик – ценой некоторого усилия ей удалось запутаться в рукавах, и благодарные зрители смогли рассмотреть все подробности ее чудесной фигуры.

Оля вежливо улыбнулась, но совместила улыбку с зубовным скрежетом и поэтому больно прикусила щеку.

***

Лекция «Компьютерные технологии и проблема персонификации в сфере маркетинга» не поддавалась конспектированию. Экспансивный преподаватель с мексиканской страстностью швырял в аудиторию заумные тезисы, метался от видеомагнитофона к проекционному аппарату, сыпал загадочными формулировками.

Через полчаса мучений Сапфира отодвинула тетрадь в сторону.

– Я больше не могу! – возмутилась она шепотом. – Рука онемела!

– Надо писать, – возразила Ксения. – Он ведь будет проверять конспекты.

– Конечно будет, упыреныш маркетинговый, но у меня больше нет сил. Я вымотана.

– Ладно, потом спишешь у меня.

– Да бросай ты это занятие. Обойдемся.

– Не обойдемся. Мы ведь платим институту деньги – надо брать все знания, какие дают.

– Какая ты нудная, Ксюша. Одна лекция – не страшно, можно и пропустить. Лучше посмотри на Стручкова. Он сегодня элегантен, как Останкинская башня.

Ксения повернула голову в сторону Егора, ее быстрый взгляд должен был ласково коснуться милого затылка, пробежать по плечам, обтянутым темно-зеленой тканью дорогого пиджака, мечтательно нырнуть за воротник к горячей крепкой шее с терпким запахом мускуса, но наткнулся на другой взгляд – Зоей Менгер.

Зося смотрела на стручковскую шею с не меньшим вожделением, ее тоже влекла загорелая полоска кожи между линией стриженых волос и белым воротником рубашки.

– Вот-вот, я о том и говорю, – коброй зашипела Сапфира. Она тоже заметила глаза Зоей, пылающие огнем неудовлетворенности. – Пялится, мымра. Покушается на нашего Стручка. Она и вечеринку устраивает только ради него, плетет паутину, точит копья, смазывает револьвер. Но, Ксения, даже и не беспокойся на этот счет. Она с тобой не сравнится. Ты прикупила платьишко?

– Ничего я не купила, – угрюмо шепнула Ксения. – У меня бедственное финансовое положение.

– Время терпит. Преодолевай финансовый кризис и постарайся к вечеринке быть во всеоружии.

– Легко тебе говорить…

– Чего не сделает женщина ради любимого мужчины. Не представляю, Ксюша, совсем негде взять денег?

– Совсем. Тебе этого не понять.

– Действительно. Ты на меня не обижайся. Слушай, может, наденешь что-нибудь из моего гардероба, а?

– Конечно! Все твои платья уже известны публике.

– Сто процентов, Стручок не въедет, что ты в моем платье. Ксюша, давай, помнишь то, красное, о, тебе подойдет!

– Глупости! Стручок не въедет, но все остальные-то поймут! Особенно Зося Менгер. Вот будет разговоров.

– Да. Ты права. Я не подумала. Знаешь, я бы раскрутила папашку еще на одно валютное вливание, но он, после того как я исторгла из него две тысячи на свой наряд, совершенно непоколебим…

– Милые дамы, – некстати встрял в девичий диалог Бронеслав Аскольдович, преподаватель, – если я сейчас заберусь на стол и начну танцевать «макарену», это привлечет ко мне ваше внимание?

Ксения и Сапфира слегка покраснели и уткнулись в тетради.

– Ну-ка, Губкина Ксения, ответьте мне, чем характеризуется олигополистический рынок?

– Рынок, на котором, с одной стороны, наблюдается ограниченное количество продавцов, чувствительных к ценообразовательной и маркетинговой политике друг друга, а с другой стороны – большое количество покупателей, – тихо, но уверенно ответила Ксюша, поднимая на Бронеслава Аскольдовича прозрачные голубые глаза.