А потом снова щекотно! И… и… это что еще такое?! Я выбирал облик миниатюрного водного дракона, почему тогда у меня пушистые круглые лапы?!

— О! — Тай Жень протянула руку и подергала… за что-то. За белое крыло? Как у курицы?! — Кс-кс-кс… какой ты хорошенький.

И взяла меня на руки.

Я чуть не лопнул от досады и возмущения. Во-первых, я выбрал дракона! Почему я белый кот с куриными крыльями?! А во-вторых, что за неправильная женщина! Я ей себя демонстрировал в лучших из возможных видов, мое человеческое мужское тело идеально, а изгибы косатки — смертоносны до благоговения. А ей даже не хотелось потрогать!

Но стоило превратиться в мелкое хвостатое недоразумение — и меня уже тискают! Да ладно тискают, меня целуют в морду! И… женщина, ты вообще в курсе, что у котов под хвостом?! Куда руки тянешь?!

Тихий звук откуда-то сверху окончательно вывел из себя. Крысеныш надо мной смеялся! Нет, откровенно ржал, выродок морских свиней! Тискал свою креветку и ржал.

— Заткнись. — Шипение вышло по-кошачьи злое, но какое-то несерьезное. — Или я тебе лапы отгрызу, крыса арестантская! Буду отрабатывать на тебе охотничьи инстинкты этого тела!

— А мурлыкать умеешь? — совершенно не к месту спросила Тай Жень, сажая меня себе на плечо. — Какой ты маленький… Вырастешь или так останешься? — Ее рука нежно пощекотала кошачье горло, и я издал странный непроизвольный звук. Ик! Вот тину тебе в пасть, не буду мурчать!

— Когда облик новый, он всегда в виде детеныша. Потом вырастает по мере тренировки. — Я вцепился крохотными когтями во все пять слоев шелка и угрюмо скомандовал:

— Сажай заразу в карман под поясом и пошли. Времени уже почти не осталось.

В императорский дворец мы добрались без приключений. Тай Жень удивительно быстро поняла, как пользоваться нефритовым жетоном, задавая на нем правильный адрес для открытия небесных врат. Хотя… сейчас в человеческом мире очень много похожих гаджетов с экранами, в которые надо просто тыкать пальцем, так что как раз неудивительно.

Неприятности начались, когда мы вошли в приемную и нам навстречу одновременно двинулись второй (или десятый, их как грязи!) секретарь и выскочивший неизвестно откуда Янью.

Да бездну ему в… в то самое место! У меня аж шерсть на хвосте непроизвольно дыбом встала! Вот почему?! Почему эта рыжая мартышка теперь попадается на каждом шагу? Двести лет почти не виделись, даже не вспоминал меня (я его тоже старался забыть), а теперь-то чего?

— Эта нижайшая смертная должна подождать, — безапелляционно и надменно выдал секретарь, останавливая Тай Жень повелительным жестом. А потом вдруг закрутил носом, сморщился и выдал: — Эта нижайшая… пахнет демонической энергией. Мне следует позвать стражей!

— Погодите, господин секретарь, — вмешался Янью. — Я ручаюсь за госпожу, она…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она пахнет хаотической демонической энергией!

Я обреченно вздохнул, глядя, как бывший друг тоже «принюхивается», напрягая ауру. Сейчас опознает, и конец мне… Видимо, после смены облика запах хаоса стал сильнее, а я, дурак, этого не заметил.

— Естественно, пахнет! Она же управляющая зоопарка владыки Тиньмо! Там все пронизано этой ци!

— Я знаю, как пахнет зоопарк, — надменно заявил чиновник, явно слишком переполненный чувством собственной значимости и оттого спесиво-бдительный.

— Так человека вроде как именно по совместимости энергий выбирали. Так что… — не сдавался Янью. Вот же герой-любовник! Пусть сейчас нам это и на руку.

— Это посторонний запах! — почти взвизгнул секретарь, тиская в руках собственный жетон: все же собирался звать стражу.

— Простите, — вмешалась вдруг Тай Жень. — Я, кажется, знаю, в чем дело. Не волнуйтесь, это просто… — Ее рука потянулась ко мне и погладила по шерсти. Я мысленно взвыл: сейчас меня и сдаст!

Евгения:

Яоши сам не понял, наверное, что его острые коготки прекрасно проходят сквозь все пять слоев шелка и впиваются мне прямо в плечо. Впрочем, я и без этого доказательства чувствовала, как нарастает его нервозность. Он очень боялся и злился, тонкая, но густая белая шерсть уже встала дыбом.

Вздохнув и накрыв котенка одной рукой, чтобы успокоить, другую я сунула в карман и вытащила оттуда Ян-Яна.

— Простите… кажется, всему виной маленькое недоразумение.

— Это что?! — Чиновник вдруг шарахнулся от меня так, словно я вытащила из складок шелка не танфушу на поводке, а гранату без чеки. — Какая гадость! Это же…

— Простите еще раз, достопочтенный. — Я развернула Ян-Яна так, чтобы была видна уже не такая красная, скорее розовая креветочка, прицепившаяся к пузу поссума. — Это всего лишь грелка для драгоценного детеныша. Я хотела показать его императору, раз он так заинтересовался первым лань-ланем за много веков. Но не учла, что от грелки может пахнуть… хотя я ее купала.

— Фу! — Чиновника передернуло, но он хотя бы перестал истерить.

— Да! — оживился Янью, приглядевшись к съежившемуся поссуму. — В свое время этот преступник поглощал ядра без разбора, в том числе и демонические. — Но запах… мне даже на секунду показалось, что знакомый. Хотя тут такая мешанина, что ничего удивительного.

Я кивнула и молча сунула поссума на то же плечо, где сидел котенок. Чуть ли не ему в лапы. Не знаю, почему он так занервничал, когда его унюхали. Но в любом случае лучше всего замаскировать его запах запахом Ян-Яна. Надеюсь, сообразительный косатик поймет мою идею и не станет шипеть.

Яоши недовольно фыркнул, но отодвигаться от ненавистного грызуна не стал. Разве что прикрыл розовый нос крылом, будто тоже страдал от неприятного запаха.

— А это тоже чья-то упаковка? — Янью с интересом смотрел, как у меня на плече пихаются пушистыми боками две зверушки.

— Котик? Нет, это мое… домашнее животное, — усмехнулась я. — Любимое, можно сказать.

— Мяу, — отчетливо сказал Яоши, и я даже без переводчика поняла: «Я запомню про любимое… домашнее животное!»

— Его императорское величество примет вас через две палочки. — Недовольный секретарь, или кто он тут, явно получил указания из собственного нефритового жетона, в который все это время тыкал пальцем.

Он еще раз окинул нашу группу скептически-брезгливым взглядом и велел:

— Держите ваши… «упаковки» на коротком поводке. И не вздумайте являть пред очи императора презренного преступника, пока его величество сам этого не прикажет! Иначе его гнев будет ужасен!

— Не переживай, — шепнул мне Янью на «свободное» от зверушек ухо. — Дя… император состоянию давнего врага только порадуется.

Я мысленно присвистнула. Так вот что имел в виду мой ключик, когда ежился, вспоминая «связи» нового знакомого. Угу, император ему дядя… весело. С другой стороны — где наша не пропадала? Я один раз снимала домашнего удава у короля одной небольшой африканской страны — вот где экзотика, под которую даже съесть могут. Тамошние короли в неспокойном регионе — что бабочки однодневки. Зубастые такие бабочки с автоматами Калашникова. Слегка зверские, и слухи о них ходят разные. До сих пор слегка вздрагиваю.

Я ведь тогда удава не совсем добровольно снимала, если что. Пригласили нас под вооруженным конвоем. И очень повезло, что потом отпустили.

Короче, небесный император мне после этого не страшен. Ну, не очень. Все же человек… точнее, небожитель он для меня незнакомый, а все незнакомое и при власти не может не настораживать.

Две палочки, оставшиеся до аудиенции с императором, нас развлекал Янью. Парнишка простодушно сообщил, что этот вызов он нам и подсуропил, поймав на подлете письмо с новостью о новорожденном лань-лане. Потом умело подгадал ко времени и пришел сопроводить, а не просто так случайно повстречался.

Кажется, котенок у меня на плече скрежетал не только зубами, но и крыльями, пусть и старался делать это незаметно. Разве что не удержался и несильно цапнул Ян-Яна за загривок, когда тот попытался спрятаться под воротник моих одеяний. А затем последовал еще и поджопник крылом, потому что небесный поссум все равно так и копошился в слоях шелка.