— Почему?

— Они брат и сестра, мой принц. Брат и сестра, которые, объединившись, могут стать очень большой силой. Мы должны перехватить Шианон до того, как она разыщет Саинфа, иначе война будет затяжной и кровопролитной. Настолько затяжной, что вряд ли кто-либо доживет до ее окончания.

Хаффид пошел дальше, опустив голову и иногда переворачивая что-то на земле палкой.

Майкл был ошарашен.

За кем же они гонятся? Он считал, что за Элиз Уиллс, которой каким-то образом стали известны некие тайные сведения, но у нее нет брата. А человека, которого Хаффид зовет «мой уист», Элиз называет Алааном. И она утверждает, что познакомилась с ним этим летом.

— Что сказала Его Мрачность? — поинтересовался Сэмюль Ренне, подойдя к Майклу.

— В этом болоте два колдуна — брат и сестра, и я еще никогда не видел его таким обеспокоенным.

Сэмюль задумался над словами принца. Он всегда был немногословен, этот лорд Ренне, как Майкл успел заметить. О его существовании можно было забыть, пока он не обратится с каким-нибудь вопросом. Это качество и пленяло, и путало принца. Кто такой Сэмюль Ренне, по-настоящему вряд ли кто-то знает.

Сэмюль улыбнулся.

— Ты понимаешь, зачем мы здесь, принц Майкл?

— Мы разыскиваем колдунью — да, колдунью по имени Шианон, чтобы быть точным, — но зачем она Хаффиду, понятия не имею.

— Что ж, кем бы она ни была, надеюсь, мы скоро ее отыщем, потому что долго здесь не протянем. Если нас не сожрут змеи и птицы, мы все рухнем от изнеможения и утонем. — Сэмюль посмотрел принцу в глаза. — Ты будешь верен ему до гроба, принц?

— А ты, лорд Сэмюль? — вопросом на вопрос ответил Майкл.

Сэмюль улыбнулся и тихонько хихикнул. Не успел он ответить, как Хаффид крикнул лейтенанту, ходившему рядом:

— Собери людей!

Воин кивнул и убежал, поднимая солдат, лежавших вповалку на твердой земле — рыцари Хаффида все-таки были людьми. Будь принц не таким уставшим, он нашел бы в этом нечто утешительное.

Воины неохотно вставали на ноги, чтобы отправиться в путь, но Хаффид собрал всех у догоревшего костра.

Принц в недоумении стоял вместе со всеми. Сэмюль перехватил его взгляд и вопросительно поднял брови, однако Майкл мог только пожать плечами в ответ.

Хаффид достал веревку и разложил ее на земле вокруг воинов в виде правильной окружности. Прямо на нее насыпал золы из костра. Принц Майкл слышал, как колдун при этом что-то бубнит.

Потом черный рыцарь сам вступил в круг и взял из костра обгорелое полено. Он громко произнес какое-то незнакомое слово, и весь круг засветился оранжевым. Затем Хаффид дотронулся до веревки и снова что-то забубнил.

Веревка загорелась синим и зеленым пламенем, бушевавшим вокруг воинов, словно море в шторм. Майкл чувствовал, как окружившие его воины прижимаются друг к другу, отстраняясь от пламени. Бэлдор Ренне тихо ругался. Глаза Сэмюля и принца опять встретились. Майкл был поражен и испуган. И вдруг пламя исчезло. На месте веревки осталась только черная зола. В воздухе не было и признака дыма.

— Оставайтесь на своих местах, — приказал Хаффид.

Онвзял горсть черного пепла, подозвал лейтенанта и этим пеплом нарисовал ему на лбу и щеках какие-то знаки.

— Можешь выходить из круга, — сказал Хаффид воину. — Все остальные — ждите.

Таким манером колдун пометил каждого из своих воинов. У принца Майкла было желание уклониться, когда Хаффид занес над ним руку, но он не решился.

Наконец Хаффид поставил метку сам себе и вышел за пределы круга.

— Пусть теперь Шианон гадает, куда я пропал, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

Хаффид велел немедленно отправляться в путь, и его лейтенант приказал воинам занять свои места. Принц Майкл повесил мешок на плечо и встал в строй.

Один за другим черные рыцари исчезали в тумане — в непроглядной и вечной пустоте, где цепенела душа и становилось непонятно, жив ты или мертв.

Ллин не знала, только ли из любопытства хочется ей поближе увидеть лицо старого лорда. Ллин нечасто чувствовала такую симпатию к мужчинам.

Как ни странно, фамилия этого человека была Уиллс. Впрочем, он ведь является союзником их семьи. Или, по крайней мере, утверждает так.

Ллин начинала ему верить.

— Когда вы подпишете бумаги? — спросила девушка.

— Через неделю. Осталось еще разобраться с некоторыми деталями. Договор между нашими семьями будет подписан в это же время.

Каррал стоял на балконе, уставившись слепыми глазами на освещаемый звездами сад.

— Лорд Менвин осудил ваши действия, — сказала Алин. — Он публично назвал вас предателем и заявил, что вы для Ренне считаетесь не более чем лакеем.

— Такая умеренность в выражениях не очень характерна для Менвина, — усмехнулся старый лорд. — Представляю, в какой он ярости, как и тот глупый принц, которого он считает союзником. Без Хаффида никто из них не в состоянии выиграть сражение, не говоря уж о войне. Какой же мой брат ненадежный человек… Интересно, понимает ли он это в глубине души? Возможно, именно поэтому Менвин таков, каков есть.

Девушка вышла из-под кроны дерева, служившей ей укрытием.

Онтебя не видит, — напомнила она себе, но все равно не решилась пройти дальше.

— Вы сегодня без своей фаэльской лютни, — заметила девушка.

— Это ваша лютня, — напомнил лорд Каррал.

Ллин слегка пожала плечами в ответ, забыв, что собеседник ее не видит.

Лорд продолжал:

— По правде говоря, мне не хочется играть сегодня.

— Это кажется странным, хотя я не утверждаю, что знаю вас очень хорошо.

Девушка сделала маленький шаг из своего укрытия, словно робкий, но любопытный зверек.

— Это более странно, чем вы можете себе представить. Раньше я бы сказал, что скорее мое сердце перестанет биться.

Лорд оперся красивыми руками о балюстраду и немного наклонился вперед, словно смотрел вниз.

Ллин быстро шагнула под крону дерева, а потом невольно улыбнулась своему поступку.

— Тогда почему вы перестали играть, позвольте спросить?

Ей показалось, что лорд начал крутить золотое кольцо на левой руке — обручальное кольцо, которое он носил, хотя жена его уже давно умерла.

— Моя любовь… моя одержимость музыкой привела к пренебрежению обязанностями, возложенными на меня от рождения, леди Ллин. В результате мой младший брат Менвин занял место, по праву принадлежащее мне.

Лорд перестал вертеть кольцо, хотя все еще дотрагивался до него.

— Менвин попытался выдать мою единственную дочь замуж против ее воли. И все для того, чтобы он смог создать союз — союз, основанный на амбициях.

Даже на расстоянии было видно, как изменилось его лицо.

— В конечном счете это привело к смерти Элиз, к нарушению данной жене клятвы. Она завещала мне оберегать нашу дочь. — Лорд замолчал и на мгновение закрыл глаза. — Теперь музыка не кажется мне чудом. Она представляется мне теперь не чистой и прекрасной женщиной, а искусительницей, уводящей мужа от жены и детей. Вот как я думаю о своем прежнем занятии. Если бы не моя слабость, Элиз была бы сейчас жива.

Ллин шокировали не столько слова Каррала, сколько горечь в его голосе. В этом удивительно талантливом человеке зарождалась ненависть к себе.

— Вы вините себя, — сказала Ллин, — но ведь брат занял чужое место. Он воспользовался вашим несчастьем и настроил всю семью против вас, убедив окружающих, что вы не в силах справиться со своими обязанностями. Что же можно было тут сделать?

— Многое. Начать войну, найти союзников среди членов семьи, следуя примеру брата… Были такие, кто поначалу не поддерживал Менвина, но я подвел и их тоже.

Ллин вышла на тропинку, словно боялась, что листья заглушат ее слова.

— Даже если бы вы и сопротивлялись, все равно ведь Менвин имел все шансы победить. Он хитер и лжив, и ваша слепота могла стать аргументом в его пользу.

— Так и есть. Менвин мог одержать победу, но если б я боролся, сражался изо всех сил, тогда по крайней мере моя совесть была бы чиста.