— Улыбочку! — насмешливо проговорила толстуха, снимая похищенную девочку, которая наливает виски заместителю министра.

Тюремщица увела Сару из комнаты так же быстро, как привела, и Грант с Гарольдом снова остались одни. Она скорчилась в кресле, закрыла лицо руками. Гарольд придвинулся ближе и принялся массировать ей затылок.

— Просто небольшая страховка, — бормотал он, — а ты ведь все сделаешь как надо!

— Мне конец! — рыдая, проговорила Грант.

— Чушь!

Она встала, забыв записку, которую вручил ей Гарольд, в кресле. Он подобрал ее и вложил в руку Грант.

— Еще два студента, дорогая моя, — прошептал он, — и потом мы оба ее поимеем, и все пойдет как раньше… Обещаю!

Вторник, 25 сентября, 19.38, дом Билла Ритчи

Из «Аквариума» Керр хотел поехать прямо домой. Проезжая по Финчли-Роуд (Мелани на всякий случай держалась сзади, проверяя, нет ли нового хвоста), он пытался расслабиться, включив канал «Мэджик-ФМ», но тревога, охватившая его после сделанного открытия, не отпускала.

Он остановился на двойной красной линии у шашлычной и выключил радио. Дорога была широкая, прямая и хорошо освещенная, поэтому он жестом показал Мелани, чтобы ехала дальше. Он не сомневался, что заметит любую машину, шпионящую за ним.

Впереди, у кинотеатра, парочки ждали следующего сеанса. Очередь дотянулась почти до его машины. Автобус на выделенной линии мигал ему: стоящая «альфа» вынуждала его ехать по общей полосе. Водитель нажал на клаксон и показал ему средний палец, но Керр, погруженный в раздумья, по-прежнему смотрел прямо перед собой.

Записка, обнаруженная под кожухом водонагревателя в квартире Джибрила, меняла все. Теперь они с Аланом Фарго понимали, что значит «13 + ЕО — АТ — 4». Ключ, найденный в «Синей книге», превратил подозрения в убеждение. Ахмед Джибрил готовится к очередному теракту. У них каждый час на счету.

Из шашлычной вышли три юнца, привлеченные гудками автобуса, и стали глазеть на неправильно припаркованную машину Керра. Один швырнул в него маринованным помидором. Юнцы громко расхохотались, когда помидор расплющился на лобовом стекле, но Керр был настолько поглощен собственными мыслями, что ничего не замечал.

Придется одновременно выгораживать своих, пока те следят за Джибрилом, и выполнять свой долг — предотвратить очередной теракт. Если боевики нападут до того, как они докопаются до истины, все их труды сойдут на нет. Если он не сумеет предотвратить кровопролитие, чувство вины будет мучить его до конца жизни.

После открытия, сделанного утром, в тишине и покое явочной квартиры, Керр почувствовал себя еще более одиноким. Он понимал, что друзья рассчитывают на него, доверяют ему. До сих пор он еще ни разу их не подводил. Теперь же его грызла тревога. С каждым новым доказательством он все острее понимал, что и ему, в свою очередь, необходимо кому-то довериться. Но у него тыла не было; он не ждал поддержки от старших по званию.

Керр поднял голову на запачканное лобовое стекло. Юнцы, забыв о нем, приставали к какой-то испуганной девчонке у кинотеатра. Вдруг он понял, что он должен сделать. Чувство долга не оставляло ему другого выхода. Он завел мотор и с ревом развернулся. Юнцы вздрогнули от неожиданности.

Билл и Лин Ритчи жили на севере Лондона, в Финчли — там в свое время находился избирательный округ Маргарет Тэтчер. Они купили полдома с четырьмя спальнями в тихом тупике, обсаженном деревьями, напротив ухоженного парка. В последний раз, когда Керр здесь был, Ритчи устроил прием для ирландского отдела Специальной службы после очередного поражения ИРА в Лондоне; тогда на подъездной дорожке стоял тот же старый «мерседес».

Керр словно извиняясь посмотрел на Лин Ритчи, которая открыла дверь, но та просияла.

— Джон! Какой приятный сюрприз! Заходи, — сказала она после того, как он расцеловал ее в обе щеки.

В гостиной работал телевизор.

— Извини, Лин. Он дома? — спросил Керр, оглядываясь.

— Конечно. Билл! — позвала она, распахивая дверь. — Пришел Джон… Джон Керр!

Ритчи, одетый по-домашнему в мешковатые зеленые вельветовые брюки, клетчатую рубашку с расстегнутым воротом и домашние тапочки, развалился в кресле с бокалом красного вина. Гостиная была обставлена современно и со вкусом; Керр заметил новые обои, несколько акварелей на стенах и кремовый ковер — обычно такой покупают после того, как вырастают дети. На столе рядом с двухместным диваном стоял еще один бокал с белым вином. Ритчи встал ему навстречу. Неожиданно Керру стало интересно, что делают Билл и Лин, когда остаются одни. Разговаривают друг с другом или просто молча смотрят телевизор?

Настал неловкий миг, когда Ритчи выключил звук и жестом пригласил Керра сесть на место Лин.

— Что случилось? — спросил он.

Подушка была еще теплой; Лин взяла со стола свой бокал и спросила, что он будет пить.

— Красное, спасибо, — ответил Керр, бегло улыбнувшись.

— В чем дело? — спросил Ритчи, как только они остались одни.

— Извини, что испортил тебе вечер.

— Не испортил, — буркнул Ритчи, пригубливая вино.

— Ну, значит, испорчу. Если я прав, скоро начнется настоящий ад.

— Что случилось?

— Пока сам не знаю. Но то, что я должен сказать, больше не может ждать. — Керр наклонился вперед и осторожно поставил бокал на кофейный столик. — Я поручил своим взять Джибрила в разработку. Судя по всему, кроме нас, им больше никто не занимается.

Ритчи побагровел:

— Ведь я же приказывал! А ты обещал…

— Извини, я солгал. Но слишком многое поставлено на карту. Мы следим за ним круглосуточно. И кое-что выяснили… по-моему, ты непременно должен об этом узнать.

Вернулась Лин; она принесла бокал красного для Керра и подлила вина Ритчи. Посмотрев на них, она улыбнулась и сказала:

— Ну, я вас оставлю. — Выйдя, она закрыла за собой дверь.

— Слушай, дело связано не с одним Ахмедом Джибрилом. Все гораздо серьезнее. Как бы ты отнесся к рассказу о том, что кое-кто из наших сильных мира сего устраивает частные вечеринки для узкого круга друзей, на которых они насилуют девочек, контрабандой ввезенных из Турции? Возможно, не только девочек, но и мальчиков…

— Я бы приказал тебе назвать источники.

— Погоди. — Керр уже не мог остановиться. — Они убили по крайней мере одну жертву.

— Докажи.

— Скоро докажу.

Ритчи не замедлил с ответным ударом:

— Старший инспектор, встаньте в строй!

— Вот тебе для начала. — Керр порылся в кармане куртки и достал копию фотографии, которую он получил по электронной почте шесть дней назад. — Насильник, Роберт Атвелл, занимает не последний пост в министерстве иностранных дел. Его личность установил Алан Фарго. Атвелл — крупный специалист по международному праву. Сейчас он служит в европейском отделе… Мы считаем, что Атвелла шантажируют.

— Где ты это взял? — спросил Ритчи, протягивая руку.

Керр поспешно убрал снимок обратно в карман.

— Кто-то прислал его мне. Анонимно. Ты бы мне поверил, если бы я не показал тебе фотографию? Нет? — Он медленно и недоверчиво покачал головой: — Билл, если ты не дашь делу ход, на твоих руках будет кровь…

— Полная ерунда.

— …как и на руках тех, кто тобой управляет!

Керр ожидал еще одного словесного удара, но Ритчи как будто лишился дара речи. Человек посторонний сказал бы, что он выглядит подавленно, встревоженно и устало, но Керр знал Ритчи много лет и понимал, что тот напряженно думает. Тишину нарушил телефонный звонок из прихожей.

— Билл, я имею право знать, почему ты вдруг обернулся против меня. Кто тебя настроил? Почему Уэзеролл спускает на меня всех собак? — Он замолчал, но лицо Ритчи оставалось непроницаемым; глаза метнулись к телеэкрану. — Может, Филиппа Харрингтон? Наверное, ты догадываешься, как ей не терпится меня утихомирить… — Они молча смотрели друг другу в глаза; атмосфера в гостиной дышала недоверием. — Послушай, кто-то явно работает против меня. Мне нужна поддержка.