— То же самое мог бы сказать им и я.

— Он пытался ослабить шансы Турции на вступление в ЕС. Очевидно, мистер Малик считал, что турецкое правительство идет против ислама, — продолжал Ритчи, глядя на Керра поверх очков. — Кстати, в Лондоне на него работали двое бывших сотрудников турецкой Секретной службы. Видимо, те самые, с которыми ты встретился вчера ночью.

— Так пусть они обыщут его стамбульскую штаб-квартиру. И заберут жесткие диски.

— Они уже там побывали. В здании ничего нет. Одни голые стены.

— А что сириец, Хуссейн, террорист, который через двадцать лет по-прежнему пользуется кодовым именем Омар Талеб? Билл, неужели ты сам не понимаешь — за всем чувствуется рука Дамаска!

Уэзеролл мрачно покосилась на Ритчи:

— Я думала, сирийцы сейчас наши друзья?

— До тех пор, пока мы идем на уступки, — выпалил Керр, опередив Ритчи. — Если сегодня мы замолчим скандал, мы рискуем навлечь на себя новую вспышку терроризма, который спонсируется Сирией. Неужели вы не понимаете? Ахмед Джибрил по-прежнему бродит на свободе. А Джулия Баккур? Мы без труда докажем, что защищать Джибрила ей приказал Талеб! Ведь это четкий след… — взмолился расстроенный Керр. — Что тут трудного? Баккур нужно немедленно арестовать!

Послышалось шипение, и в кабинете стало еще холоднее. Керру показалось, что кондиционер тоже злится. Он переводил взгляд с одного начальника на другого.

— Слушайте, сейчас не время все отрицать. Тео Каннинг много лет работал на русских, а Клер Грант выдавала въездные визы террористам. Таковы факты. Я доверял Каннингу, и мне сейчас очень больно, но приходится смотреть правде в глаза. Они оба предали нашу страну.

— Кабинет министров закрыл и эту информацию, — ответила Уэзеролл, мельком глянув в свои записи. Потом она стала зачитывать: — Клер Грант завтра же уходит со своего поста по семейным обстоятельствам. Ее письмо с прошением об отставке уже составлено при личном участии премьер-министра. Вечером Национальное агентство по борьбе с преступностью объявит о смерти председателя, сэра Тео Каннинга, от сердечного приступа.

— Его убили ударом в сердце! — воскликнул Керр, не веря своим ушам.

Утром он первым делом связался с Памелой Мастерс. Он специально звонил ей, задолго до начала уроков, потому что считал своим долгом сообщить ей: больше Каннинг не сможет ей угрожать. Керр считал звонок своим долгом. Ему хотелось хоть немного развеять мрак, окружавший Мастерс долгие годы. Ее звезда в МИ-5 закатилась после того, как много лет назад Каннинг ее бросил, и в этом смысле они с Мелани считали Мастерс еще одной жертвой. Теперь она отомщена, сказал Керр по телефону, и может спокойно начать новую жизнь. Он не знал, как поведет себя Мастерс, узнав, что официально Каннинг умер от сердечного приступа. Как она расценит ложь — как благо или очередное предательство?

Уэзеролл смотрела на него пустыми глазами, как будто фактам в ее речи не было места. Опустив голову, она снова забубнила по бумажке:

— Роберта Атвелла отправляют в отпуск, из которого он уже не вернется.

— Вы шутите? — недоверчиво переспросил Керр. — То есть… неужели вы позволите правительству покрывать ублюдков только ради поддержания имиджа?

Уэзеролл налила себе еще воды из кувшина, оставленного Донной.

— Люди, которые напали на нас, хотели уничтожить правительство, — сказала она, — и я не хочу, чтобы меня обвиняли в пособничестве нашим врагам.

— Значит, и вы тоже согласны с тем, что дело просто замнут? — Керр покосился на Ритчи, но тот уткнулся носом в блокнот.

Неожиданно он сообразил, из-за чего они спорили до его прихода.

— Неужели вы не понимаете, что делаете? Джо Алленби рисковал жизнью, прислав нам сведения о Джибриле. Один, во вражеской стране, он отказался играть по правилам. Он выполнил свой долг и расплатился жизнью. Неужели вы хотите сказать, что его жертва была напрасной?

— Джон, вы спасли не одну жизнь и действовали героически, — ровным тоном ответила Уэзеролл, — и тоже рисковали своей головой. Мы все гордимся вами. Давайте на этом и покончим.

— В самом деле? А как же бомба?

— Какая бомба?

Керр с шумом отодвинул стул от стола.

— Жаль, что я не позволил взорвать всех этих ублюдков к чертовой матери! — сказал он, вскакивая на ноги.

Дверь в кабинет распахнулась; на пороге стояла Донна. Она смотрела на него как-то странно.

— Вначале нужно стучать! — проворчала Уэзеролл.

Керр шагнул за порог.

Донна, придерживая дверь для Керра, наклонилась к самому его уху и негромко сказала:

— Звонит Мелани. Насчет вашей дочери.

Керр сразу понял, что Мелани за рулем, а говорит с использованием беспроводной гарнитуры, но ее голос оставался спокойным и хладнокровным:

— Джон, пожалуйста, сядь куда-нибудь и слушай молча.

— Говори.

— Минут двадцать назад я засекла Джибрила.

Внутри у Керра все перевернулось; Донна придвинула ему свой стул на колесиках.

— Ты ведь должна быть в Ист-Хэме.

— Я там и нахожусь, веду Самира Хана. Все остальные в Ламбете, ждут, когда Джибрил вернется на явочную квартиру. Здесь я одна и веду слежку из машины.

— Ты уверена, что это Джибрил?

— Совершенно уверена. Мопед Хана припаркован на улице, не в палисаднике, у мусорного бака. Раньше он никогда так не поступал. Похоже, они нарочно оставили мопед в таком месте, чтобы можно было быстро смыться. У Джибрила был ключ. Он завелся, надел шлем и уехал.

— Что он делает в Ист-Хэме?

— Он знает, что явка провалилась. Наверное, решил, что у Хана спокойнее.

Керр все еще стоял.

— И что?

— По-моему, с ним Габи.

— Что-о?!

— Джон, я за рулем, так что слушай внимательно. Я ехала следом за ним по кольцевой дороге. Он направился на запад и зашел в один дом возле Брент-Кросс. Припарковался, вошел внутрь и вскоре вышел с молодой женщиной. Белая, двадцати с небольшим лет, хрупкого телосложения, в джинсах и так далее. На голове у нее был шлем. Он крепко держал ее за руку, как будто боялся, что она сбежит, и заставил ее сесть на заднее сиденье.

— С чего ты взяла, что это Габи?

— Джон, это была твоя дочь. Я уверена.

— С какого расстояния ты ее видела?

— Нас разделяло примерно четыре машины. Но я узнала ее. И мне удалось мельком увидеть ее лицо на светофоре. Она очень напугана.

— Ясно. — Керр уже сжимал в кулаке ключи от «альфы». — Где они сейчас?

— Только что свернули с кольцевой. Я на большой развязке в Нисдене. Погоди. Включили левый поворотник. Похоже, едут к Уилздену. Вопрос вот в чем. Ты хочешь, чтобы я вмешалась сейчас же, или мне лучше подождать подкрепления?

— Ты вооружена?

— Вообще-то нет.

Керр быстро соображал, прикидывая все за и против. Безоружная Мелани пытается отбить его дочь у террориста, который, скорее всего, вооружен до зубов. Хотя у Керра потребовали вернуть его «глок» после того, как он застрелил Абдула Малика, он инстинктивно похлопал себя по карману пиджака.

— Нет, Мел, ничего пока не делай. Я еду к тебе. Главное, не упусти их. И продолжай комментировать по пятому каналу.

— Мы привлекаем «троянцев»?

Мрачные мысли взрывались в голове Керра, как фейерверки. Поскольку он был не только оперативником, но и отцом, отчетливее всего он понимал: стоит хоть кому-то допустить оплошность, и его дочь убьют. Кроме того, он боялся долгой осады с Габи в качестве заложницы и неудачного исхода топорно спланированного штурма. Он понятия не имел, к чему все ведет, не знал, что ждет их всех.

— Не надо. Сами справимся.

Пятница, 28 сентября, 12.46, подпольная лаборатория, Уилзден

Керр дозвонился Джеку Ленгтону и Джастину еще до того, как покинул Скотленд-Ярд. Они оба уже слышали рассказ Мелани.

— Нам подъехать в Уилзден?

— Как можно скорее.

Быстрее всего в Уилзден из Скотленд-Ярда можно было попасть через Эджвер-Роуд. Хотя на ней много светофоров, она идет прямо на северо-запад. Включив сирену и проблесковый маячок, резко тормозя на каждом перекрестке, Керр на отдельных ровных отрезках Сент-Джонс-Вуд и Мейда-Вейл ухитрялся развивать скорость до семидесяти пяти миль в час. Он обладал большим опытом, и его глаза не застилала красная пелена. Он вел осторожно, видя лишь дорогу впереди и свою дочь в опасности. От того, сумеет ли он быстро добраться до места, зависит жизнь Габи.